– Мам? – Я застала мать в прачечной, где она складывала белье отца.
– Да, милая?
– Я буду проходить занятия по физиотерапии в бассейне. Не в зале.
Ее лицо просветлело.
– Отлично! Давай найдем тебе купальник.
– Как ты думаешь, я могу начать завтра?
Вместо ответа она бросилась к телефону.
Физиотерапевтом оказалась блондинистая амазонка по имени Хизер. Она была на пару лет старше меня и почти наверняка пользовалась успехом у мужчин-пациентов. Подозреваю, что они выстраивались в очередь на занятия с Хизер, одетой в красный купальник.
После получаса, проведенного с ней, я уцепилась за край бассейна, задыхаясь. Как выяснилось, плавание без участия ног здорово выматывает.
– Серьезно, Кори, – говорила она. – Большинство пациентов используют надувной пояс хотя бы первое время. Это не делает тебя слабачкой.
– Но у нас не так много времени, – напомнила я.
– Какие именно у тебя тренировочные цели для наших занятий? – спросила Хизер, постукивая по своему прекрасному подбородку.
– Плавать так хорошо, как я могу. И вот еще что. Мне нужно понять, как забираться в тюбинг.
– Потому что ты собираешься попробовать… речной тюбинг?
– Не совсем, – сказала я.
Когда я посвятила ее в свой план, она рассмеялась.
– Тогда я найду тебе тюбинг. Это будет весело.
Глава 16В этом вся я
Вернувшись в колледж, я не видела Хартли весь вечер. Действуя согласно новому плану, я поужинала с Даной и одной из ее приятельниц по вокальной группе в столовой Триндл-хаус. Когда мы пришли домой, полоска под соседней дверью была темной. Все будет в порядке, сказала я себе. Наверное, теперь Хартли станет ночевать у Стейши в Бомонте. Это создаст дистанцию, и я продолжу двигаться дальше.
Операция «Забыть Хартли» началась. ОЗХ, для краткости.
По возращении домой я сделала важный звонок. В списке контактов команды, к которой я хотела присоединиться, значились имена двух студентов: капитана и менеджера. Имя менеджера показалось мне более располагающим, так что я отыскала ее номер в справочнике кампуса раньше, чем могла разнервничаться и передумать.
– Привет, Эллисон, – сказала я слегка дрожащим голосом. – Я Кори, первокурсница. Я прочитала о наборе в смешанную команду по водному поло в тюбингах.
– Привет, Кори! Мы будем рады принять вас. И вы позвонили как раз вовремя. У нас тренировка завтра вечером.
– Ну… – пискнула я. – Мне нужно только убедиться, что вы не шутили, когда писали, что опыт не нужен…
– Кори, начистоту: мы рады всем, у кого есть настрой. Особенно девушкам. Правила таковы, что во время игры в воде обязательно должны находиться как минимум три женщины. В прошлом году нам даже пришлось пропустить несколько игр из-за того, что команда не была укомплектована. А всего игр одиннадцать – против каждого факультета.
Это звучало многообещающе.
– Отлично, – сказала я. – Тогда еще один вопрос – он, наверное, не из тех, что вы слышите слишком часто. Вы случайно не знаете, смогу ли я попасть в бассейн на инвалидном кресле? – У меня не было никакого желания разгуливать по скользкому полу на костылях.
К чести Эллисон она сделала лишь едва заметную паузу.
– Думаю, да. Даже уверена. Я видела там занятия по физиотерапии.
– Эллисон, – сказала я. – Обещаю: плаваю я лучше, чем хожу.
Она рассмеялась, и я приободрилась.
– Отлично, Кори. Увидимся завтра вечером. Начало в семь.
– Я приду.
Положив трубку, я ощутила, что одержала маленькую победу.
– Каллахан.
Я выплывала из сна от того, что кто-то шептал в мое ухо.
– Каллахан, смотри.
Мои глаза открылись, и я резко проснулась. Рядом с моей кроватью стоял Хартли в шортах и футболке. Я смотрела на него, и мое сердце билось все сильнее. Его карие глаза и кривая ухмылка, как оказалось, волнуют еще больше, чем я помнила.
Возьми себя в руки, приказала я себе.
– Смотри, – улыбнулся сверху Хартли, указывая на свою ногу.
А потом я увидела, что он имел в виду. Хартли стоял рядом без гипса на ноге и без фиксирующего сапожка. И даже без скобы.
– Ого, – сказала я. Приподнявшись на локтях, я села и протянула руку, чтобы дать пять. – Так держать.
Он шлепнул по моей ладошке.
– Спасибо. Увидимся на экономике.
Хартли вышел, слегка хромая и опираясь на трость, которую я не видела у него прежде.
Когда дверь закрылась за ним, я позволила себе выдохнуть. Операция «Забыть Хартли» обещала быть жёсткой. Но я буду бороться за правое дело.
После моей первой лекции в новом семестре – курса по истории искусства эпохи Возрождения – я проделала путь до кабинета экономики и уселась на привычное место у стены. Минутой позже вошел Хартли. Я больше почувствовала его, чем увидела. Он сунул трость под сиденье и приземлился на стул рядом.
– Ну, ты как? – спросил он по-дружески – тепло и непринужденно.
Я подняла взгляд и тут же угодила в ловушку его карих глаз. Все во мне сжалось, и я почувствовала, как у меня начинает краснеть шея. Сердце забилось быстрее.
Проклятье.
Он все еще ждал, что я что-то отвечу.
– Да как всегда, – наконец промямлила я.
Почему мне вдруг стало невероятно тяжело говорить?
Скажи ему о водном поло. Фея надежды вернулась и принялась нарезать вокруг моей головы круги, сложившиеся в мультяшный нимб.
Нет.
Я не собиралась ему говорить. Прежняя Кори разоткровенничалась бы о том, как она тревожится, как боится опозориться. Она выложила бы все это, а Хартли бы выслушал – заглянул в глаза и сказал то, что нужно сказать. Но никаких откровений больше не будет. Поскольку все, к чему они могут привести, – это разбитое сердце.
– Говорят, профессор в этом семестре должен быть пободрее, – сказал Хартли. – Правда, сам материал – скучища.
С глубоким вдохом я открыла учебник у себя на коленях.
– Пожалуй, – согласилась я. – Торговые балансы и курсы валют. Не могу сказать, что трепещу от восторга.
В этот момент в кабинет вошел профессор и принялся постукивать по микрофону на кафедре. А значит, я была спасена. Сконцентрировав все свое внимание, я направила его на слова преподавателя, объяснявшего концепцию бюджетного дефицита, и вскоре полностью погрузилась в тему.
Почему я вообще была здесь? В этот самый момент Дана сидела в другой аудитории, слушая первую лекцию курса по Шекспиру. Она приглашала меня пойти с ней, но я отказалась. Теперь я поняла, что экономика была лишь предлогом, чтобы уцепиться за то единственное, что все еще принадлежало нам с Хартли. За занятия, которые мне даже не нравились.
Поистине, я была готова на жертвы.
После занятий мы с Хартли по традиции отправились обедать в Общую столовую.
– Как Дана? – спросил он. – Давно не видел ее.
– Она купила себе полфунта кофейных зерен в шоколаде как средство адаптироваться к смене часовых поясов. Оказалось, каникулы были именно настолько длинными, насколько нужно было, чтобы снова привыкнуть к японскому времени. А потом ей пришлось лететь назад.
– Жестко, – посочувствовал Хартли.
В этот момент я заметила Стейшу.
– Привет! – крикнула она и помахала рукой. Через дорогу было трудно разобрать, зовет она нас обоих или только Хартли.
Как только мы перешли на ее сторону, первое, что она сделала, – поцеловала Хартли. И не то что бы быстро чмокнула в щеку. Нет. Она шагнула к нему, обвила руками его скульптурные плечи и впилась ему в губы. Целую минуту, пока они целовались, я, испытывая неловкость, сидела рядом и не знала, как следует себя вести в этой ситуации.
Наконец, когда я была уверена, что вот-вот взорвусь от дискомфорта, Стейша отлипла от Хартли и сказала:
– Пойдем в «Магазинчик Кэти» на обед.
– Что? – спросил Хартли, задрав раненую ногу, как фламинго. – Это два лишних квартала. К тому же Каллахан и я всегда ходим в Общую столовую после экономики. Это не только близко, но еще и бесплатно.
– Но… – тут же принялась причитать она, – я изнывала по баклажанным рулетикам четыре месяца.
Я подняла руку.
– Вообще-то, ребята, не парьтесь. Мне все равно нужно попробовать попасть к декану между занятиями. Так что увидимся позже.
Я направила колеса вниз по Колледж-стрит, обратно к Бомонту. Немного отъехав, я оглянулась и помахала им.
Хартли посмотрел на меня с недовольным видом, а я вдруг почувствовала себя на подъеме. ОЗХ шла по плану.
Я сдержала слово и отправилась прямиком в кабинет декана факультета Бомонта. Однако, прикатив на место, обнаружила, что ко входу в кабинет ведут три мраморные ступени и старинная гранитная арка – потрясающе красивая, но чересчур узкая. На костылях у меня не возникло бы с ними никаких проблем, но костыли остались дома. Недолго думая, я припарковалась возле двери и позвонила в кабинет декана по телефону. Я услышала, как за дверью раздался звонок, а потом секретарь взяла трубку:
– Да?
– Привет, – сказала я. – Это Кори Каллахан, я прямо за дверью, в инвалидном кресле.
– Конечно, Кори. – Говорила женщина приветливо. – Тебе нужно поговорить с деканом? Я сейчас его пришлю.
Декан Дарлинг появился через 30 секунд, с планшетом и бумагой в руках. Он носил бороду, вельветовый пиджак с заплатками на локтях, как любят университетские преподаватели, и выглядел так, словно родился прямо здесь, среди заполненных заплесневелыми томами библиотек и гранитных корпусов.
– Прошу прощения, моя дорогая, – сказал он с сочным и безупречным британским акцентом. – Эти старые здания…
– Я люблю старые здания, – перебила я.
Он уселся прямо на мраморную ступеньку.
– Ну что ж. Мы можем поговорить здесь? Или поищем переговорную?
Я покачала головой.
– Да нет, ерунда. Я просто хочу сменить один курс на другой, но уже начала посещать занятия.
– Не проблема, – улыбнулся он, снимая колпачок со своей позолоченной ручки. – Что это будет, мисс Каллахан?