Дана посмотрела на часы.
– Пора идти собираться. Я могу накрасить тебе ногти под цвет платья.
Я поморщилась:
– Лишняя возня.
– Сегодня ты не спортсменка, Кори. Сегодня ты девушка, которую пригласили на бал.
– Как скажешь, – вздохнула я.
Если честно, мне было все равно, кто я, лишь бы мой спортсмен вернулся ко мне целым и невредимым.
– Ты не собираешься рассказывать мне, что случилось с Хартли, да? – не отставала Дана.
Я не могла ее видеть, но чувствовала ее дыхание у меня на лице, пока она наносила тени на мои веки.
– Прости, – сказала я. – Это не мой секрет. Но никто не болеет и не умер, клянусь. Это просто семейная драма.
– Что ж, неплохо, – сказала она, и я не была уверена, о чем именно она говорит – о Хартли или о моем макияже. – Открой глаза и посмотри.
Я послушалась. Дана отошла в сторону, а мне вдруг показалось, что из зеркала на меня смотрит незнакомка. Я никогда не увлекалась макияжем, а после аварии и вовсе перестала краситься. Но девушка – нет, женщина – в зеркале была намного более притягательной и стильной, чем та, которую я привыкла в нем видеть. Дана обещала не увлекаться и сдержала слово. Благодаря ее искусству черты моего лица как будто стали четче, а золотисто-коричневый цвет теней выгодно подчеркивал цвет моих волос, которые все еще были блестящими и подкрученными на концах после похода в салон.
Но больше всего мне нравилось платье. Ясное дело, его выбрала Дана, но тут она превзошла саму себя. Платье было красным и длинным (Дана называла его «макси», что бы это ни значило), а фасон – удивительно простым – топ на тонких бретельках плавно расширяся книзу, закручиваясь в шелковый водоворот у моих ступней. Свободно струящаяся ткань закрывала мои скобы, возвращая мне изящные формы – подобного я не видела в зеркале уже год.
– Вау, – сказала Дана. – Хартли просто упадет. Если, конечно, появится.
Я не могла отвести глаз от своего отражения. Сколько времени прошло с тех пор, как я смотрела в зеркало, не испытывая сожалений? Очень много. Вечность. И в глубине души я знала, что платье и макияж не очень-то изменили меня. Но именно они дали мне причину нажать на паузу и, изучив себя, отметить то, с чем все было в порядке: румянец здоровой кожи, отросшие волосы. Зеркало было мне другом, а ведь когда-то я держала его с таким пренебрежением.
– Тебе нравится? – прошептала Дана.
Я знала, что она имела в виду свою работу, но с таким же успехом она могла бы спросить меня и о жизни в целом.
– Да, – ответила я. – Еще как.
Сразу после восьми на телефон пришло сообщение от Хартли:
Еду. Извини.
Я ответила:
Не пиши за рулем! Время – не проблема. Я пойду туда с Д. и Д.
За те два часа, что нас не было, столовая Бомонта преобразилась. Самые большие столы были убраны, чтобы освободить место для музыкального квинтета и танцпола. На оставшихся столах мерцали свечи. Парочки танцевали в центре зала или стояли группками и переговаривались у стены.
Я то и дело оглядывалась на дверь и поэтому не заметила, как ко мне подкрался Бриджер. Прежде чем я успела запротестовать, он подхватил меня за талию, покружил и снова поставил на место.
– Кто ты такая и что сделала с Каллахан? – спросил он, возвращая мне костыли, которые соскользнули на пол.
– Э-э-э… спасибо.
Различные версии этого комплимента я слышала дюжину раз за последние полчаса. Все это было очень лестно, но я начинала сомневаться, не намекают ли все на то, что я должна лучше ухаживать за собой постоянно.
– Слушай, ты выглядишь отпадно, – сказал Бриджер. – Где, черт возьми, Хартли? Если он тебя динамит, я оторву ему яйца.
– Не нужно, – ответила я. – Он уже едет. Будет здесь в любую минуту. – Бриджер нахмурился, но я не стала углубляться в детали. – Ты не собираешься представить меня своей партнерше?
Незнакомая пышногрудая блондинка тут же возникла рядом с ним. Я никогда не видела Бриджера с одной и той же девушкой несколько вечеров подряд. По-моему, он менял их как перчатки.
– Конечно! Это… – он кашлянул.
– Тина, – сказала блондинка.
– Привет, Тина, – поздоровалась я, быстро протягивая ей руку, чтобы скрыть промах Бриджера. – Приятно познакомиться.
– И мне, – натянуто ответила она.
– Ну, не буду мешать вам танцевать, – сказала я.
Тина потянула Бриджера за руку, а он вопросительно уставился на меня. Наверное, ему было неудобно отправляться отжигать на танцполе, когда я не могла последовать его примеру.
– Идите, – шепнула я.
Бриджер чмокнул меня в щеку, прежде чем повести свою подружку на танцпол. Я посмотрела на них несколько минут. Бриджер был хорошим танцором, и я подумала, что Хартли, наверное, тоже неплох. По крайней мере, излишней стеснительностью не отличались оба – это факт.
Я улыбнулась, увидев Хартли, который наконец-то проскользнул в дверь, вертя головой направо и налево – он искал взглядом меня. Я заметила, что он зашел домой переодеться, но много времени там не провел. Он надел брюки цвета хаки и рубашку на пуговицах, но и то и другое не помешало бы погладить или хотя бы дать отвисеться в ванной комнате во время приема душа. И его галстук был явно завязан впопыхах.
И все же он был самым красивым парнем в зале и на многие мили вокруг.
Моя улыбка становилась шире, пока я наблюдала за ним. Я даже выпрямилась посильнее, желая, чтобы он поскорее нашел меня в толпе. К сожалению, его отвлекла Стейша. Я увидела, как она прогарцевала в его сторону. Он что-то достал из кармана – должно быть, ключи от ее машины, поблагодарил ее, а потом быстро чмокнул в щеку.
Все это время его глаза не переставали обшаривать комнату. Он искал меня.
Сюда! – мысленно позвала его я. Его взгляд скользнул в мою сторону и проплыл было мимо, но тут же вернулся и сфокусировался на мне. Лицо Хартли озарила лучезарная улыбка, и он принялся петлять мимо танцующих студентов и стульев, спеша ко мне.
Я ожидала, что он заключит меня в объятия, но он вдруг резко остановился.
– Черт, Каллахан, – сказал он, глядя на меня. – Я имею в виду … вау! – Он шагнул ближе. – Прости, что опоздал, я…
– Тс-с, – сказала я, прижимая пальцы к его губам. – Ты не так уж и опоздал. – Я поправила его воротничок.
– Конечно, но… – Он оглядел себя и засмеялся. – Когда уговаривал тебя пойти сюда, я собирался все сделать правильно. Я должен был взять свой костюм из химчистки. Но она уже закрылась. – Он подошел ближе ко мне и обвил руками шелк на моей талии. – Черт, как же ты прекрасна, – сказал он и поцеловал меня в губы прямо у всех на глазах.
И я позволила ему сделать это.
Музыканты заиграли медленный танец, и Хартли подался назад, улыбаясь.
– Начинается! Бросай костыли!
Он положил руки мне на бедра, а я наклонилась и защелкнула на коленях мои новые скобы. Положив костыли на кресло позади себя, я посмотрела вниз и аккуратно наступила сначала на одну, а потом на вторую туфлю Хартли.
– Вот так, – прошептал он мне в ухо. Маленькими шажками он скользнул вперед, в толпу танцующих пар – мои ноги на его ступнях, точно, как мы тренировались.
И мы стали танцевать – вместе, обнимая друг друга. Если кто-нибудь и смотрел на нас, то, наверное, и не предполагал, что без надежной поддержки Хартли я бы тут же рухнула на пол.
– Вот ради чего я так мчался домой, – сказал он, целуя мои волосы.
– Это потрясающе, – согласилась я. – Но если ты прямо сейчас не скажешь мне, как все прошло с отцом, я взорвусь.
Он рассмеялся:
– Слушаюсь, мэм. Но чтобы рассказать тебе все, потребуется вечность.
– А я и не тороплюсь.
Его нос пощекотал мое ухо.
– Я выложу тебе все до последней детали, обещаю. Но у меня до сих пор кругом голова, и я не знаю, с чего начать.
– Он должен был получить твое письмо.
Губы Хартли прошлись по моей щеке.
– Он и получил. Но оно пришло прямо в разгар его развода.
Я посмотрела вверх на Хартли:
– Я слышала об этом. Они были женаты пятнадцать лет?
– Да, – ответил он. – Когда я прочитал статью, то подумал, что, может, мое письмо до него вообще не дойдет.
– Но оно дошло.
Хартли кивнул:
– Его жена… точнее, бывшая жена, без разницы, сказала ему по телефону: «Тебе пришел конверт от кого-то по имени Адам Хартли, на конверте написано «Лично» и «Конфиденциально». И тогда он сообщил ей, кто я такой.
Моя голова дернулась назад, когда я резко вскинула глаза на Хартли, и мы оба покачнулись. Моя ступня соскользнула с его туфли на пол.
– Она не знала?
Хартли покачал головой:
– Ну, он сказал, что, когда признался ей насчет конверта, то даже не колебался. Он сказал, что если бы всегда был честен с ней в этом и во многом другом, то они, может быть, и не развелись бы.
– Ох, – заметила я. – Похоже, ему придется разгрести тонну дерьма.
Руки Хартли скользнули по моей спине.
– Сегодня у меня сложилось впечатление, что для этого ему придется пригнать бульдозер и самосвал. Но, кажется, он уже работает над проблемой.
– Что ты имеешь в виду?
– Все понемногу. Мы разговаривали примерно часа полтора. И я собираюсь встретиться с ним снова в следующем месяце.
– Ого.
– Честно говоря, не могу перестать на него пялиться. Это как смотреть в кривое зеркало – он такой же, как я, но в то же время другой.
– Хартли, я уверена, и он не может перестать пялиться на тебя. Ты очаровательный.
Он хрюкнул от смеха.
– Да ты по уши в меня втрескалась, Каллахан.
Медленный танец кончился, и музыканты заиграли быстрый свинг. Нам нужно было убежать с танцпола – Хартли вытянул вперед обе руки и отступал назад, а я опиралась на них, используя, как костыли. Пусть даже в новых скобах моей походке не суждено было стать грациозной, все-таки она была намного естественнее, чем раньше.
– Эй! Прошу прощения, – внезапно сказал Хартли.
Транспортируя меня задом наперед, он и не заметил, как налетел на декана Дарлинга.