Декан хотел пройти мимо нас, но внезапно остановился.
– Мисс Каллахан! – воскликнул он. – А я и не ожидал встретить вас на тацполе, что явно было нелепой ошибкой с моей стороны.
– Я тоже не ожидала попасть сюда, – призналась я. – Но мне сказали, что присутствие на Бале Бомонта не подлежит обсуждению.
– Так и есть, – улыбнулся нам декан. – Веселитесь.
Хартли притянул меня к боку, прижав к бедру. Одной рукой он обвил мою талию, а другую подал мне, чтобы я могла на нее опереться. Мы разучили уже несколько новых трюков, благодаря которым ходить на вечеринки стало гораздо веселее, чем когда-либо раньше. Теперь у меня был собственный страхующий, на которого всегда можно было опереться. И не только.
Бриджер помахал нам от двери, которую раньше всегда держали закрытой.
– Что там?
– Терраса, – сказал Хартли. – Хочешь заглянуть туда на минутку?
– Конечно. – Я потянулась к костылям, но Хартли остановил меня.
– Пойдем со мной. Я тебя не брошу.
Он встал передо мной и согнул руки по бокам. Я взяла его руки в свои, чтобы опереться на них для поддержки. До двери было примерно пятнадцать футов. У меня возникли небольшие неприятности с порогом, который оказался просто куском камня, встроенным в пол, но Хартли поднял меня за бедра, развернулся и поставил на другой стороне. Потом он обхватил меня за талию, дав мне другую руку для поддержки, и мы осторожно двинулись в темноте к нашим друзьям.
Когда я взглянула вверх, то увидела незнакомого парня, с недоумением наблюдавшего за мной.
– Я не напилась, – пояснила я. – Это мое постоянное состояние.
– О, извини, – сказал он, отводя глаза.
Я покачала головой:
– Я просто шучу.
Потом я услышала характерный звук вылетающей пробки и увидела светлые локоны Стейши, поворачивающейся к нам с бутылкой в руке.
– Колин, стаканы!
Парень, который пялился на меня, извлек запас маленьких пластиковых стаканчиков, и Стейша стала наливать понемногу в каждый. Хартли прижимал меня к боку, а я наслаждалась ароматом апрельского воздуха. Близилась весна. Было трудно поверить, но мой первый год в Харкнессе окончится уже через шесть недель.
Когда Колин, раздающий стаканы, предложил их нам, Хартли отказался. Здесь не было стульев, и ему требовались обе руки, чтобы удерживать меня.
– Подождите-ка, – вклинился Бриджер.
Он исчез и через мгновение появился из столовой со стулом в руках, быстро поставив его прямо передо мной.
– Спасибо, Бридж, – поблагодарила я, садясь.
Потом подошла Стейша, держа два стакана для нас.
– Выглядишь шикарно, – заметила она.
Когда я поняла, что она обратилась ко мне, то так удивилась, что даже не нашлась, что ответить.
– Спасибо, – наконец сказала я, запинаясь. – Ты тоже. Но это само собой.
Конечно, было темно. Но могу поклясться – она подмигнула.
Бриджер поднял свой стакан.
– За контрабанду, – сказал он.
Пить на студенческом балу было запрещено.
– За контрабанду! – подхватили все.
Шампанское мягко пощекотало мне язык. Оно было великолепно. Я дернула Хартли за руку, и он наклонился ко мне. Я прошептала ему на ухо:
– Стейша сделала мне комплимент, твой отец дал о себе знать, и все это в один день. Кажется, близится второе пришествие.
Он поцеловал меня в шею.
– Ты тоже заметила? Вот оно, первоклассное пойло.
– Заметила. Помнишь, что случилось в прошлый раз, когда мы пили дорогое шампанское?
– Я думаю о том же, – шепнул Хартли мне на ухо.
– Где ты был весь день, Хартли? – спросил Бриджер, положив руку ему на плечо.
– Ни за что не угадаешь, – ответил он.
– Теперь я просто обязан знать.
– Бридж, я еще не готов рассказать все. Скажу только, что сегодня отвез матери чек с невыплаченными за двенадцать лет алиментами.
– Что?! – воскликнула я. – Мне ты этого не говорил.
– Имей терпение, я объяснил, что мне понадобятся многие часы.
– Ого, чувак! – Бриджер осушил свой стакан. – Ты прав, я бы не угадал. Так кто же он?
Хартли покачал головой:
– Для него все это очень сложно. Мы двигаемся маленькими шажками.
– Что-то не похоже на маленький шажок, – сказала я, когда Хартли вновь наклонился ко мне.
Он сгреб меня в охапку, сел на стул и посадил меня себе на колени. Я обняла его, он начал поглаживать мои руки.
– Тебе не холодно?
– Все в порядке.
– Чек был на четверть миллиона долларов, – шепнул Хартли мне на ухо.
– О боже! Он просто взял и появился с такой суммой?
Хартли кивнул, проведя носом по моей щеке.
– Его адвокат подсчитал сумму долга. У штата есть специальная формула.
– И он просто сказал: «Держи, это тебе»?
– Ага. Я говорил, что он разгребает свое дерьмо бульдозером. Так что чек я отвез маме, а она, конечно же, сказала, что денег не возьмет.
– Что?! – снова закричала я. – Она должна их взять. Она сможет уволиться со своей ужасной работы.
– У меня ушло два часа на то, чтобы ее убедить, поэтому я и опоздал. Зато теперь она сможет заняться учебой. Она хочет стать медсестрой.
От этой мысли я начала радостно подпрыгивать.
– У нее все получится. Я могу показать ей, как вынимать катетер.
– Боже, как я тебя люблю, – засмеялся он, прижимая меня к себе. – Сумасшедшая, храбрая, сексуальная штучка. Я весь день думал о тебе. Если бы не ты, я никогда бы с ним не встретился.
Я прижалась к нему плотнее.
– Неправда. Ты мог бы встретить его и при других обстоятельствах.
Вместо того чтобы спорить, он поцеловал меня.
– Пойдем, мы должны потанцевать еще раз, – сказал он.
– Зачем?
– Затем, что я уже затащил тебя на танцы. Мы должны потанцевать еще как минимум один раз перед тем, как я сниму с тебя это платье.
– Звучит заманчиво, – прошептала я.
Он обжег мое ухо своим дыханием.
– Что именно?
– Все, – ответила я.
И это было правдой.