Я спрятала лицо за ладонями.
– Какое-то время.
Дана схватила меня за руки и опустила их вниз.
– Серьезно? Его обломала подружка, и тогда он решил подкатить к тебе? И где он сейчас?
Я выдохнула. В ее изложении все звучало совершенно неправильно.
– Это как посмотреть.
– А что, можно посмотреть по-другому? Он порвал с ней? Или рассчитывает, что ты станешь его запасным вариантом?
– Дана! Все не настолько плохо. Тебе же нравится Хартли.
Она погрустнела.
– Нравится. И я думала, он… – Она откинулась на кровать. – Не знаю. Иногда он смотрит на тебя таким взглядом… – Она покачала головой. – Просто я не доверяю ему. Такое ощущение, будто есть хороший Хартли и плохой Хартли, и они воюют между собой. Не хочется, чтобы ты попала под перекрестный огонь.
– Да, – сказала я. – Но в этой истории есть нечто, о чем ты не знаешь.
Она быстро села.
– Что?
– В общем, – я сглотнула, – пару недель назад я кое в чем призналась ему и…
Ее темные глаза всмотрелись в мои.
– В чем?
Я сделала долгий вдох и обо всем ей рассказала. Ну, почти обо всем.
– Ничего себе… – Она потерла виски. – Это самая странная и самая романтическая история, какую я когда-либо слышала. Он уговорил тебя лечь с ним в постель, чтобы помочь тебе выяснить, способна ли ты…?
Я кивнула.
– …и все получилось?
Мое лицо запылало.
– Более чем.
Дана прыснула.
– Боже мой. И что было потом?
Я сделала глубокий вдох.
– Он прослезился. А потом встал и ушел.
Ее глаза стали размером с блюдца.
– Я даже не знаю, что и сказать. Но ты точно попала.
– Почему? – уныло спросила я, хотя уже знала ответ.
– Потому что ты только что сменила одну сердечную боль на другую. Теперь ты знаешь, как это приятно, но хочешь этого с ним. Ты хоть представляешь, что теперь будет?
То был вопрос, которого я избегала все утро с момента, как открыла глаза.
– Думаю, ничего. Стася вернется, и мы с Хартли притворимся, будто ничего не было. – Я сглотнула. – Меня ждет кошмар, да?
Дана кивнула.
– Сто видов кошмара. – Она уставилась в потолок. – Знаешь, его мама спрашивала меня о вас.
– Серьезно? – Я подалась вперед. – Что именно?
– Мы что-то готовили, и она захотела узнать, – Дана пальцами изобразила кавычки, – «парочка» вы или нет. И так расстроилась, когда я сказала, что нет. А потом добавила: «Умный же парень, но порой такой идиот». Так что не мне одной кажется, что у вас что-то есть.
Я покачала головой.
– Это ничего не значит. Просто его мать не выносит Стасю – и все.
– Как скажешь. – Дана встала. – Идем завтракать.
– Только если пообещаешь не улыбаться Хартли. Я умру, если он решит, что я обо всем разболтала.
– Это будет непросто, но ради тебя я постараюсь.
***
Через сорок минут я, нервничая, заехала следом за Даной в столовую. Я все утро тянула время, чтобы не пересечься с Хартли, так что мы пришли позже всех, и Дана, узнав, что копченый лосось для наших бубликов кончился, стала ворчать.
Как вы можете догадаться, я сразу же нашла взглядом Хартли. Всего один из больших столов был еще занят, и вокруг него сидела толпа хоккеистов с Хартли по центру. Пока я отворачивалась, он успел быстро мне подмигнуть.
– Я все видела, – шепнула мне Дана.
– Перестань, – пробормотала я. – Давай сядем возле окна.
Дана поставила на столик поднос, и я достала газету с кроссвордом, которую мне хватило ума принести.
– Первое по горизонтали. Половина пинты, – прочитала я. – Я бы сказала «стакан», но здесь четыре буквы.
– Я росла с метрической системой, – посетовала Дана. – Что там дальше? – Она откусила кусочек бублика.
– Современный житель Эблы. Шесть букв.
– Сирия! – объявила Дана.
– Сириец, – поправила ее я. Записав слово, я подняла голову и по Даниному лицу поняла, что она подслушивает. – Что? – прошептала я.
– Интересно, что он сказал им всем? – Она указала подбородком на стол Хартли. – Когда его спросили, как он провел ночь в свой день рождения. Не мог же он рассказать им о том…
Я покачала головой.
– Он не станет хвастаться.
Дана медленно кивнула.
– Ты права. Я не совсем понимаю, что между вами двумя происходит, но не представляю, чтобы он начал распускать сплетни. – Она сделала глоток кофе. – Ты для него слишком важна.
Необязательно, подумала я, вспомнив, как он вчера уходил.
– Дана. – Я понизила голос. – Он не станет болтать, потому что такими вещами, как шуры-муры с девушкой в инвалидной коляске, люди не хвастаются.
Она отставила кружку.
– Кори! Не верю, что ты серьезно.
Конечно, я говорила серьезно. На все сто процентов. Парни хвастались только статусными девчонками. Вроде Стаси. Стоило этой мысли сформироваться – и Стася появилась собственной персоной в арочном проеме выхода в коридор. На моем лице, должно быть, отразилось смятение, потому что Дана оглянулась через плечо.
Стася выглядела еще более сногсшибательно, чем мне запомнилось, – если такое вообще было возможно. Ее длинные волосы цвета меда каскадами ниспадали на плечи. На идеальное, как у модели, лицо был нанесен макияж – невиданное дело для столовой субботним утром во время экзаменов. Она была одета в облегающую черную водолазку и клетчатую шерстяную юбку до середины бедра. Ее черные замшевые сапоги на шпильках заканчивались выше колен. А между сапогами и юбкой простирались добрые шесть дюймов гладких, сливочно-белых ног.
Ее чертовых идеальных ног.
В момент, когда Стася заметила Хартли, ее лицо озарилось, и она, вышагивая, точно на подиуме, двинулась к нему через столовую. Весь его столик умолк, и я не смогла отвернуться. Сияя, она обошла его стул.
– Ну что, поцелуй-ка нас, Хартли, – произнесла она тщательно поставленным голосом, что доказывало: она знала, что находится в центре внимания.
В наступившей тишине Хартли передразнил ее:
– Поцелуй-ка нас, Хартли. Вас что, теперь двое? – Его друзья засмеялись.
А потом под взглядами всего столика он отодвинул стул и поднялся. Стася взяла его лицо в руки и прильнула к его губам.
И он ответил на ее поцелуй.
Пока его приятели улюлюкали, он тоже накрыл ее щеки ладонями и закрыл глаза. Поцелуй все длился и длился.
Мир вокруг поплыл по краям, и Дане пришлось ущипнуть меня за руку.
– Кори, – тихо сказала она. – Дыши.
Но это было непросто, потому что мою грудь словно сжали тиски.
– Может, просто уйдем? – спросила она.
Я заставила себя смотреть только на Дану.
– Нет. – Если я встану и выскочу из столовой, то выдам себя с головой. Жаль, нельзя было провалиться сквозь землю.
Дана развернула газету.
– Путешествие на корабле. Пять букв, третья У.
– Хм. – Я заставила свои легкие сделать глубокий вдох. – Турне. Нет – круиз.
– Точно, – сказала она. – А теперь блюдо греческой кухни на букву Г.
– Гирос, – автоматически ответила я.
– Ты на коне.
Я стиснула свою кружку с кофе.
– Я даже не думала. – Я не думала, что будет так больно. Вот, что я имела в виду.
– Ох, милая, – проговорила она. – Дыши глубже.
За столом Хартли для Стаси уже нашли стул. До меня донесся ее плаксивый голос.
– Но Хартли, ты же обещал повести меня на Рождественский бал.
– А ты обещала побыть со мной в день рождения, – весело отпарировал он.
– Теперь это так называется? – вставил Бриджер.
– Тебе необязательно танцевать, – сказала она. – Достаточно быть в костюме и хорошо выглядеть.
– Что ж, в таком случае… – произнес он, и в его голосе прозвучали те же терпеливые, шутливые нотки, которые я расслышала во время его разговора с ней в день заезда. Он обращался к ней тем же снисходительным тоном, каким отцы разговаривают со своими малышками-дочерьми.
Со мной его голос звучал совершенно иначе.
– И все-таки, где ты была? – спросил он ее.
– Я бы приехала из Нью-Йорка, – сказала она, – но у Марко были билеты в театр.
– У кого? – встрял Бриджер.
– У того, кто меня отвозил.
– Теперь это так называется? – сказал Хартли. – Знаешь, ученые изобрели такие штуковины, называются «поезда»…
– Я думала об этом, – вздохнула она. – Но у меня было столько багажа.
– Вот в это я верю, – хмыкнул Хартли.
Дана, сидя напротив, только покачала головой.
– Зло пока побеждает.
– Ладно. – Я прижала ладони к древним доскам стола. – Вот теперь я готова уйти.
Глава 15
Задница уходящего года
Кори
Я не шутила, когда сказала Дане, что готова уйти. Мне было нужно установить дистанцию между Хартли и своим раздавленным сердцем. К счастью, рождественские каникулы предоставили мне прекрасное оправдание.
Но сначала надо было разобраться с экзаменами. Я не для того слезно умоляла родителей отпустить меня в Хакнесс, чтобы вылететь после первого же семестра.
Следующие два дня я не вылезала из главной библиотеки. Сидя в кабинке за книжными стеллажами, было невозможно услышать из-за стены голос Хартли или гадать, придет ли он сыграть в «Реальные клюшки». Я питалась купленными на вынос салатами и зубрила, как настоящий маньяк.
За дело взялась даже моя фея надежды. В микроскопических очках на носу она то пуляла в меня теоремами, порхая между главами учебника по математике, то усаживалась на край моего стаканчика с кофе. Что еще лучше, она не заикалась о Хартли. Ни единого раза.
Я досрочно сдала все три удаленных экзамена, а потом с головой ушла в экономику. Приехав утром десятого декабря на экзамен, я была так хорошо подготовлена, что меня не смогло отвлечь даже присутствие Хартли. Когда я, закончив тест раньше времени, стала выруливать к выходу, он поднял лицо.
Я коротко помахала ему, потому смотреть прямо на него было чересчур больно. И уехала.
Через пятнадцать минут от него пришло сообщение.