«Пожалуйста, только не то, что я думаю», – повторяла я мысленно, мчась по служебной лестнице через ступеньку.
В суматохе я не сразу нашла кричавшую девочку. Все хотели с ней поговорить. Репортёры проталкивались к ней из конца зала, фотографы сверкали вспышками. Маэстро орал на сцене что-то о безобразном нарушении правил поведения на концерте.
Я подстегнула себя: «Будь тенью, ты же Омбралина», – и сделалась маленькой и незаметной, чтобы пробраться через толпу.
Девочка вцепилась в отца. Все хотели посмотреть на неё вблизи и расспросить её отца:
– Она не ушиблась?
– Это действительно было привидение?
– У неё ничего не болит?
В животе у меня похолодело. Если девочка встретилась с тенью и та обожгла её – дело плохо. Это доказательство уже нельзя игнорировать.
Девочка словно прочла мои мысли. Стоя в напирающей со всех сторон толпе за спиной отца, она поймала мой взгляд и прошептала:
– Я его видела.
Я так же одними губами спросила:
– Привидение?
Она шмыгнула носом и покачала головой:
– Что-то другое.
– Что всё это значит? – В середину толпы вклинился Маэстро, размахивая дирижёрской палочкой, словно собирался с её помощью рассадить всех по местам.
Позади него стояли мистер Рю и мэр Питтер. Я спряталась между двумя восторженными студентами, которые щёлкали фотоаппаратами.
– Не могли бы вы следить за своим ребёнком? У нас тут концерт!
Вдруг над нашими головами что-то зашипело, захрустело, и раздался оглушительный треск.
Свет погас.
С люстры дождём посыпались искры. Воздух наполнился запахом гари.
Свет снова включился, несколько раз помигал, но потом перебои прекратились.
Люстра перестала качаться. Теперь она висела буквально на ниточке, на единственной золотой цепи.
По всему залу полумрак в углах кишел тенями, и я никогда в жизни ещё не была так напугана.
– Отойдите все, расступитесь! – неожиданно для себя самой закричала я, размахивая руками. Мне было всё равно, что Маэстро увидит меня. В мои планы не входило, чтобы зрителей раздавила упавшая люстра. – Не стойте здесь, люди, разойдитесь!
Когда все отошли на достаточное расстояние, я с трясущимися коленями опустилась в ближайшее кресло. Дело принимало серьёзный оборот.
Но, похоже, зрители этого не понимали. Потому что сквозь отступающую панику до меня донёсся странный звук: аплодисменты. Они аплодировали тому, что только что произошло, – испуганной девочке, сорвавшейся с потолка люстре, прерванному концерту. Кто-то засвистел, другие закричали: «Encore!»[21]
Маэстро выглядел так, словно ему сообщили, что он за ночь превратился в корову. Мэр Питтер просто был растерян, а мистер Рю заметил на полу одну из моих листовок. Он поднял её, прочитал и, нахмурившись, почесал в затылке.
– Фантастический эффект, – услышала я чьи-то слова.
– Как они это сделали?
– Это ещё лучше, чем концертный зал с привидениями.
– Бедная девочка. Костюм, наверное, был очень убедительным, раз она так испугалась.
– Да вы смеётесь? Дети в восторге от таких игр.
– Подождите, я позвоню сестре. Она любит жуткие истории.
– Чувак, – многозначительно объявил своему другу один из студентов, – я и не подозревал, что симфония – это так клёво.
Я сердито взглянула на него и подумала: «Симфония – это не представление с падающей люстрой, а музыка, которую ты слушал, идиот».
– Оливия, – прошептал Генри, вытаскивая меня из толпы.
За ним маячила Джоан, заламывая руки и бормоча:
– О господи, о господи!
– Что будем делать? – спросил Генри. – Чудом не случилось трагедии. Ещё бы чуть-чуть – и всё.
– Расскажи мне об этом. Та девочка видела тень.
– Что?
– Она сама мне сказала.
Генри покачнулся и чуть не потерял равновесие.
– Если это существо коснулось её…
– Не коснулось.
– Откуда ты знаешь?
– Даже если так и девочка расскажет об этом – кто ей поверит?
– Что нам делать? Если это произойдёт снова…
– Будем просто следовать плану. Ничего не изменилось. Призраки будут выполнять свою работу, а мы свою.
– А если в следующий раз люстра на самом деле упадёт? Или случится что-нибудь похуже?
Я сжала кулаки.
– Придётся рискнуть. И… – Я посмотрела ему за спину на Тилли, Джакса и их тёмного товарища. Мистер Уортингтон кивнул мне. – Нужно найти якоря Тилли и Джакса. Срочно.
Генри уронил голову на руки.
– Нам снова придётся умирать? Я больше не хочу взрываться.
Я тоже не хотела. Не хотела возвращаться в то место из будущего, попадать на войну, которая напоминала Генри о его отце, в серый, мёртвый, убогий мир…
Как то дерево. Гигантское усохшее дерево около тайника Джакса.
– Повтори, что ты сказал, Генри, – прошептала я. Я боялась, что если пошевелюсь или громко заговорю, то потеряю ту неясную мысль, которая пробиралась на поверхность из глубин сознания.
– Я. Больше. Не. Хочу. Взрываться.
– Собственно, ты должен был сказать, что не хочешь взрываться снова, – поправила его Тилли. – С тобой это случилось только один раз.
– То дерево. Кажется, я… Оно ещё не посажено. Потому что оно из будущего. – Я запрыгала на месте и, схватив Джоан за руку, заставила её тоже прыгать.
– Оливия, почему мы скачем?
– Слушай, Генри. Дерево. Оно было в будущем, которое ещё не наступило, и, может быть, мы не нашли его, потому что…
– …его ещё нет! – Генри хлопнул себя ладонью по лбу.
– Мы должны посадить его, и тогда через много лет дерево разрастётся и Джакс устроит под ним тайник! Пойдёмте!
Я взяла за руку Генри, он взял за руку Джоан, и призраки со свистом полетели рядом с нами.
– Куда мы? – спросила Джоан, когда мы всей толпой вывалились на улицу.
Генри, смеясь, ответил за меня:
– Покупать саженец!
Глава 38
Поблизости находился только один питомник, куда могли добраться Тилли и Джакс, – в южной части города, на углу Уичито-стрит и Первой авеню. По пятницам он работал до десяти часов вечера, и хотя мы поехали на автобусе, у нас оставалось только полчаса, чтобы выбрать дерево.
– Здесь же целый лес, – сказал Генри.
Мы стояли в секции деревьев с бесконечными рядами растений, от маленьких саженцев до взрослых дубов.
– Как мы сумеем выбрать правильное дерево? И откуда у нас деньги, чтобы расплатиться? Смотри, как здесь всё дорого. А в автобус как затащим?
Я нахмурилась:
– Об этом я не подумала.
– Очевидно, мы должны узнать то самое дерево, – пожала плечами Джоан. – Ведь с нотами Фредерика произошло именно так.
– Верно, – кивнул Генри. – И ещё на бумаге было написано «Фредерик ван дер Бург».
– Не волнуйтесь, – проговорил Джакс. – Я узнаю это дерево, и Тилли тоже.
И мы начали поиски. Распределили проходы и пошли по ним, касаясь каждого растения. К концу я исцарапала все руки.
Но нашла то, что искала.
Поначалу я даже не заметила этот саженец. Джоан пришлось держать меня за футболку, чтобы я, не упав, могла дотянуться до стоявшего в глубине ряда мешка с землёй. Коснувшись тонкого стволика, я сразу узнала его.
Воспоминания горячей молнией вспыхнули у меня в мозгу. На мгновение я увидела засыпанный пеплом лагерь беженцев на развалинах концертного зала, серое небо, чёрные самолёты и усыхающее дерево утомлённого вида с недавно содранной корой.
– Вот оно! – воскликнула я. – Ребята! Сюда!
Следующее, что я помню: я лежу на земле, голова на чьих-то коленях, перед глазами всё кружится, ладони потные, и на меня смотрят голубые глаза.
Генри.
Я снова закрыла глаза. Раз Генри здесь, всё будет хорошо.
– Что случилось? – спросила я.
– Ты упала в обморок, – ответил Генри. – Передозировка воспоминаний.
– Отлично. Мы забрали дерево?
– Твоя фамилия Стеллателла? – спросил кто-то, наклоняясь надо мной.
– Да. А вы сами-то кто?
Генри помог мне подняться.
– Оливия, не груби. Это продавец.
– Я специалист по выращиванию деревьев, – гордо ответил человек в мятой красной кепке. – Но ты ведь Стеллателла, так? Защитница привидений?
Защитница привидений? Это что-то новенькое.
– Да, видимо, это я. А что?
Мужчина восторженным жестом протянул руки вперёд.
– Я Гэри. Ну, я тебе скажу, я купил билеты на завтрашний концерт и жду его с нетерпением.
– Правда?
– Да! Все только и говорят о привидениях Эмерсон-холла. Моя сестра Линда ходила на представление пару недель назад и сказала, это феноменально. Сама она призраков не разглядела, только почувствовала жуткий холод, но говорит, что другие видели. Говорит, предметы двигались сами по себе.
Гэри подмигнул мне.
– Это же фокусы, да? Расскажи мне, как это делается. Клянусь, я никому не проболтаюсь.
Я взглянула на Генри, и он кивнул мне. Я сделала глубокий вздох.
– Никакие это не фокусы, а чистая правда. Собственно, сейчас нас тоже сопровождают призраки.
Джакс зажал нос и нырнул Гэри в грудную клетку, а Тилли оседлала консультанта и захихикала ему в ухо.
Гэри побледнел и затрясся как осиновый лист.
А потом он отдал нам дерево бесплатно.
В дополнение к дереву Гэри подарил нам лопату и даже послал сотрудницу питомника, чтобы та дотащила саженец до филармонии.
Сам Гэри идти отказался – от страха. Прохлада, которая разлилась по его коже от прикосновений призраков, произвела на него такое сильное впечатление, что он загорелся идеей написать книгу о привидениях.
Бедняга.
И вот его сотрудница Нэнси помогла нам вырыть яму, хотя было уже почти одиннадцать вечера. Когда дерево было посажено, земля посыпана мульчой и полита, Нэнси потихоньку сбежала.
Игорь наблюдал за посадкой саженца с низкой ветки соседнего дерева. «Ненадолго её хватило, да?»
– Вот вам и Нэнси, – заметил Генри.
– Ребята, – прошептала Тилли.