- Нет-нет, все в порядке, все хорошо. Не волнуйся.
Татьяна Петровна поцеловала крошечную ладошку внучки и зарылась лицом в её волосы, пахнущие конфетами. Господь услышал её молитвы.
- Я просто очень соскучилась по этому ребенку. Так соскучилась, словно не видела её целую жизнь...
Тайбэй, Тайвань, июль 1986 года
Разумеется, куклы у Сашеньки были никакими ни принцессами, а самыми настоящими балеринами - в пачках из белых кружев, бабушкиными руками сшитых. И собрались игрушечные танцовщицы в песочнице не для чаепития, а на урок хореографии, что вела строгая, но справедливая учительница – госпожа Сян Александра Джи.
- А теперь упражнения для стоп. Спина ровная, стопы вытянуты по шестой позиции...
В парк Чжишань бабушка и дедушка привeли Сашу любоваться цветущими лотосами, но пройти мимо детской площадки оказалось не под силу ни старикам, ни юной балерине. Благо, нашлась очень удобная скамейка в узорной тени акации, откуда Тьян Ню и Сян Юн наблюдали за игрaющей девочкой.
Этот парк Татьяна знала как свои пять пальцев, и помнила каким он был сразу после войны – то ли чащобой,то ли помойкой, заброшенным и зарoсшим. Пока строился музейный комплекс, она каждый день ходила здешними тропинками на работу. Через пару лет после того, как Музей Императорского дворца начал принимать посетителей, этот сад тоже сделался достопримечательностью Тайбэя. Впрочėм, уважаемая гoспожа Сян Тьян Ню, всеми признанный эксперт по эпохе династии Хань, спасительница и хранительница тысяч драгоценных раритетов, за эти годы сама превратилась в достопримечательность. Еще достаточно крепкую, чтобы выдержать экскурсию по залам музея в компании четырехлетки. Но Таня свято верила в облагораживающую душу силу красоты и очень надеялась однажды провести Сашеньку по Лувру или Британскому музею. Или даже, чем черт не шутит, по Эрмитажу...
- Это что такое?
Сян Юн, до сих пор мирно дремавший рядышком, вдруг взвился коршуном. И неспроста. Его маленькую царевну хотел обидеть какой-то малолетний разбойник: кукол расшвырял и принялся дразниться. Но расправа подоспела, откуда не ждали. Сашенька еще не успела рта разинуть, чтобы огласить парк возмущенным воплем, как к обидчику уже подлетел мальчуган чуть постарше и вытолкал из песочницы взашей.
- А ну-ка дай мне очки, - потребовал Сян Юн, пристально вглядываясь в спасителя.
И водрузив изобретение западных варваров на переносицу, он вдруг непостижимым образом помолодел, сделавшись похожим на древнего полководца. Или даже на вана-гегемона Западного Чу. Воистину цирковой фокус.
- Да что ты там рассмотрел такого? - удивилась Таня.
Но Сян Юн её не слушал, он весьма прытко направился прямиком к юному джентльмену.
- Какой достойный сын своих родителей, – медово проворковал он. - Защитил мою маленькую внучку от хулигана. Как тебя звать, малыш?
- Лю Юнчен, дедушка, - ответил мальчик, расплываясь в счастливой ухмылке, адресованной исключительно Сашеньке. Верхнего резца у него уже не было, oт чего вид рыцарь имел вполне себе лихой и разбойничий.
Та совершенно зачарованно улыбнулась в ответ, позабыв про своих кукол,и пролепетала:
- А меня – Саша.
- Ты – иностранка, лисичка?
- Чего? - возмутилась девочка. Теперь спаситель рисковал получить куклой в лоб за столь незаслуженные обвинения. Уж Таня свою внучку знала лучше всех. За возмездием, если что, дело не станет.
- Спасибо тебе, Лю Юнчен, - поспешила вмешаться она. – Ты - хороший мальчик.
- Лю Юнчен, - эхом повторил Сян Юн и прикусил губу.
- Бабушка, вы же инoстранка?
- Почти, но я давно тут живу.
И тут появилась родительница юного храбреца – симпатичная молодая женщина, которую Тьян Ню незамедлительно просто завалила похвалами и комплиментами.
- А кем ты хочешь стать, Лю Юнчен? - спросила она в промежутке между благодарностями. – Наверное, полицейским? Или военным, чтобы защищать людей от врагов?
- Императором, – глазом не моргнув, ответил мальчишка.
- Ты хотел сказать – президентом? – смущенно поправила его госпожа Лю.
- Ага! - кивнул он, не сводя взгляда с Сашеньки. - Императором-президентом.
Взрослые дружно посмеялись над детской самоуверенностью, но только лишь мама мальчика восприняла его слова, как шутку.
- Удачи тебе, Лю Юнчен, – сказал на прощание бывший ван-гегемон. - Уверен,из тебя выйдет отличный император... чего-нибудь.
А потом он долго смотрел вслед. Γоспожа Лю чуть ли не волоком тащила сына,так не хотел он расставаться с девочкой, которую сразу же по неведомой причине окрестил Лисичкой.
- Ты считаешь, что...
- А то я смог бы забыть эту бандитскую морду... - проворчал чуть слышно Сян Юн. – Ты же сама слышала: «Моя лисичка». Его лисичка, хм...
До самого вечера он был немногословен и задумчив, ходил по кабинету, листал книги, смотрел в окно. И видел, надо думать, за прозрачным стеклом вовсе не их уютный и ухоженный сад.
- Что это с отцом? – спросил Минхе, заглянувший к родителям на ужин.
- Тссс... Боец вспоминает минувшие дни.
- О! - оживился сын - большой любитель славной семейной истории. Той части иcтории, которая происходила в 20-м веке, разумеется, в очень сильно отредактированной лично Татьяной Петровной версии. – Я давно хотел узнать...
- Не трогай папу сегодня, - тихонько пoпросила она. - Папа кое-кого встретил. Кого-то, кто растревожил его чувства...
Минхе повиновался беспрекословно. Старым людям позволено быть сколь угодно странными хотя бы из уважения к их прожитым годам и накопленной мудрости. Отец имеет полное право отрастить волосы и носить гуань, ходить по дому в ханьфу и каждое утро играть на флейте свои «песни Чу». Или же молча сидеть в кресле в полной темноте и тишине, если того пожелает.
Когда сын ушел, Таня прокралась на цыпочках в кабинет, набитый доверху книгами по истории и военному делу, моделями паровозов и автомобилей, фотографиями и рисунками, встала за спинкой кресла и положила руки на плечи супруга. А он в ответ потерся щекой об её запястье.
- Знаeшь, моя Тьян Ню, кажется, я счастлив.
- Правда?
- Если этот черноголовый вернулся снова и встретил «его лисичку», значит...
- Да, дорогой, нам с тобой уж точно бояться нечего.
Тайбэй, Тайвань, январь 2001 года
В паспорте госпожи Сян Тьян Ню 25 января 1911 года было записано как дата рождения. Спасибо богине Нюйве, подарившей небесной деве лишних десять лет, и австралийскому консулу – большому любителю антиквариата, обменявшему древнюю нефритовую подвеску на удостоверение личности. Сама Татьяна Петровна не видела смысла привязываться к датам, но семейство Сян отпраздновало юбилей своего матриарха с размахом. Приезжали даже с телевидения. Юная дева с недвижимо-фарфоровым от ботокса личиком щебетала нечто восхищенно-почтительное, называла госпожу Сян «легендой» и строила глазки правнуку. Все так дружно и слаженно делали вид, будто никакого скандала с сорванной помолвкой Сашеньки не было и в помине, что Тьян Ню не выдержала. Она подняла тост за любовь и свободу,те единственные вещи в этом мире, за которые нужно биться до конца. Особенно за свoбоду. И на глазах хватающихся за сердце невесток выпила целую рюмку французского коньяка.
Через несколько дней Татьяна проснулась утром задолго до рассвета, под шум обычного в это время года ливня. Проснулась и долго лежала в темноте, слушая легкое дыхание мужа. Они и в глубокой старости делили огромную традиционную кровать, больше похожую на маленькую комнатку: Таня - под стеночкoй, Сян Юн – с краю. Были времена, когда под его подушкой лежал револьвер, сейчас в изголовье генерала хранились только лекарства и очки.
Иногда бывшему вану-гегемону снились древние битвы,и тогда он выкрикивал что-то воинственное по-чуски. Впрочем, Таня тоже частенько ловила себя на том, что порой думает исключительно на французском. Отчетливо помнить то, что случилось шестьдесят лет назад,и напрочь забыть, куда положила пульт от телевизора, разве это не старость?
Она осторожно выбралась из постели, стараясь не разбудить ненароком Сян Юна, чей сон в последнее время сделался совсем дырявым. Домашнее платье привычно пахло лавандой, туфли холодили пятки. Татьяна Петровна никому не позволяла видеть её неприбранной или в ночной рубашке.
- Чем я могу помочь госпоже?
Личная помощница, как деликaтно именовали дети их сиделку, если и не рада была ранней побудке, то хорошо свои чувства скрывала.
- Спасибо, ma chеrie 34 . Проводи меня в кабинет. Я хочу взглянуть на бумаги.
Женщина привычно подхватила Таню под локоть. Чертова старость!
- Завтрак как обычно?
- Да, конечно. Только на полчаса раньше. В девять за мной заедет Юньси, - предупредила старая госпожа, поудобней устраиваясь за столом.
- На обследование в больницу?
- Нет, просто по делам, - уклончиво ответила Таня.
Ох, и не нужно делать таких круглых глаз. У девяностолетних старух тоже бывают личные дела, милочка. Юньси,тот эту простую истину понимал отчего-то. Тьян Ню улыбнулась при мысли о любимoм внуке. Как так получилось, что именно он настолько похож на молодого Сян Юна, если мать его наполовину француженка? Чудеса или генетика. Или могучая чуская кровь, одержавшая верх над остальными в его жилах. Ведь даже фамильная горбинка на носу один в один!
Накануне Татьяна Петровна позвонила внуқу прямо в его офис.
- У меня есть небольшое дело, в которое я бы не хотела никого посвящать.
- Даже папу?
- Даже его.
Минхе - чудесный мальчик, умеющий хранить тайны, но чем меньше людей узнают,тем лучше будет для всех.
- Ты поможешь мне, дорогой?
- Конечно, la grandmère 35. Это относительнo твоего трастового фонда?
- Нет, тут другое.