А ведь, похоже, и вправду дед из тех еще органов. Глаза слезятся, но все, что нужно - видят. Не удивлюсь, если он, поднатужившись и приняв полста наркомовских под огурчик, выдаст вполне рабочие словесные портреты боевиков... Но это сейчас неважно, нет времени... Осмыслив услышанное, тут же вещаю дальше:
- Совместная операция! - стараюсь говорить громко, но не орать, у таких старичков-боровичков слух не хуже зрения, фальшивый надрыв уловит - все пропало. - Командуй, дед, чтобы скорее нас выпускали, а сам быстро звони на пульт, пусть на дежурного по городу выходят! На "Волго-Доне" две тонны кокаина везут! Прямо мимо Кремля! Понимаешь старый, чем это пахнет, и сколько погон слетит?!
Я все-таки прокололся, выпалил про две тонны на одном дыхании, и только потом сообразил - перебор. Но тут повезло, старая вохра услышала слово "кокаин", а остальное, похоже, пропустила мимо ушей - кивает так, будто перехватывание барж с двумя тоннами наркоты для него такое же привычное дело, как и утренние сто грамм.
Чуть не свалившись в воду, старик делает поворот кругом и бодро ковыляет в сторону своего "опорного пункта".
Ну что же, вот и славно, оповещение мы, как могли, запустили. Теперь нужно избавиться от балласта в лице мирного населения, и можно, как говорят киношники, переходить к финалу ...
А ведь похоже, что Петрович и Гриша в "майора Догонаева из ФСКН" и "Джека Берковича из Интерпола" поверили окончательно и бесповоротно. Хорошо я роль отыграл, Станиславский нервно курит в сторонке. Оба стоят, будто проглотили по рельсе, и поедают глазами меня и Жужика, наливаясь весомым осознанием дела государственной важности. Типа, ща мы их всех догоним-повяжем. Но увы, товарищи речники, жизнь - это не остросюжетный роман или фильм-боевик. Ну, разве что, самую чуточку... А потому сейчас наши дороги расходятся.
Сунув в натруженные ладони речных волков по заранее приготовленной пачке, говорю, указывая на пирс:
- Ну что, мужики. Дальше мы уж тут сами.
- Да понятно, что сами, - хмуро отвечает Петрович. - Не слепые поди, видели, что вы в каюту три сумки всяких шпалеров затащили.
Экипаж покидает катер. Перед тем, как спрыгнуть с борта, Иван Петрович, чуть помедлив, словно решившись на непростой шаг, вручает мне свою военно-морскую фуражку. Надеваю головной убор, привычным движением проверяю соосность краба. И, совершенно непроизвольно, на чистом спинномозговом рефлексе, отдаю честь старому моряку. Вот же мать твою, так и не успел поинтересоваться, на чем ходил и в каком звании уволился кэп ...
Петрович вздрагивает и порывается ответить, но вспомнив о пустой голове просто принимает стойку "смирно". Запускаю движок и направляю нос в сторону раскрывающихся ворот. Речники не уходят, пока катер, повинуясь моим осторожным командам, не выскальзывает на оперативный простор...
- Зачем ты им сказал про кокэйн? - спрашивает Беркович. - Ведь информация про ядерный терроризм намного важнее!
- Ну да, - отвечаю. - Настолько важнее, что любой мент в районной дежурке ее и в журнале не зафиксирует.
Жужик явно ничего не понимает. Объясняю чуть подробнее:
- Им таких шизов-"террористов" за сутки человек по десять звонит. Кто с атомными бомбами, кто с инопланетянами. А вот наркота - дело привычное и всегда на контроле. Да еще Интерпол. Поверят - не поверят, а наверх обязательно доложат. И баржу непременно досмотрят, хотя бы для галочки в отчетности.
Чем закончится такой "формальный досмотр" для ничего не подозревающих речных патрулей, предпочитаю оставить за скобками. Дед сказал - там минимум пять нохчей, а у каждого, падлой буду, не меньше, чем по калашу... Но шум и стрельба - это именно то, что нам сейчас и нужно. Чем больше сбежится к реке народу, тем больше шансов, что тот, кто везет под гранитом двадцатикилотонную дуру, убедившись, что не сможет свалить по-тихому, решит сдаться, чтобы сохранить свою драгоценную мусульманскую жизнь. Мораторий на смертную казнь - лучший подарок России международному терроризму...
Почему я так думаю? По ряду причин. Операцию задумал и провел человек очень умный, амбициозный, обладающий большими возможностями. А для такого сам взрыв - средство, никак не цель. Потому в смертника он играть явно не собирается. Почему я считаю, что он на барже? В ближайшие лет сто еще одну неучтенную бомбу бородатым светит заполучить, как от мертвого хера уши. Стало быть, прав на ошибку их главный не имеет физически. А любой серьезный руководитель отлично знает - если хочешь, чтобы все было сделано хорошо, делай сам. Потому уйдет он с баржи не раньше, чем убедится, что запущен механизм подрыва. Это, конечно, при том условии, что он в принципе собрался её взрывать ...
Впрочем, еще часок, и истинность моих рассуждений будет проверена самым надежным, ленинским способом. То бишь, общественно-исторической практикой.
Двигаю рычаги. Дизель ревет, и катер, задирая нос, набирает скорость. Прячу лицо в капюшон штормовки от брызг и ветра. Низкие темные облака все небо заволокли, как бы дождя не было. Летом, под мелкой моросью, если быстро и в засаде не ждать - милое дело, грязно, зато не жарко. Но чуется, малым дождиком не обойдется...
* * *
Промбаза с горами разнообразных стройматериалов и беспорядочно разбросанными ангарами - настоящая офшорная зона. В том смысле, что на ее территории можно спрятать не только сотни две трупов и эшелон левых грузов, но в случае войны и танковый полк с тыловыми службами.
- Вот, - кивнул, поздоровавшись, районный полицейский начопер. - Как было сказано, мы ничего не трогали. Сторож тело с утра обнаружил. По первому впечатлению, терпилу сразу после того как кончили - прикопали, а чуть позже кто-то обратно вытащил ...
- Не сторож?
- Не он, это точно. Деревенский мужик. Как разглядел башку, рыгал дальше, чем видел. И сейчас на труп посмотреть не может.
- Как же тогда опознал?
- По одежке. Сперва подумал, что пьяный, а присмотрелся, проблевался, пришел в себя и нам тут же позвонил.
Извлеченный из песка труп с развороченным лицом, которое уже, похоже, успели объесть то ли крысы, то ли собаки, интереса для Пашкина не представлял. Разве что пулю извлечь и по базе пробить. Но с этим справится и районная экспертиза - дело нехитрое. Им, розыскникам, требовалось на ходу разобраться - имеет ли это убийство хоть какое-то отношение к специзделию.
Колчин, распределив бойцов "ворона" и местное усиление по квадратам, приступил к вдумчивому прочесыванию территории. Пашкин, связавшись с местным полицейским руководством, затребовал в темпе вальса на светлы очи руководство подозрительного объекта и допустил озверевших от ожидания оперов-экспертов к работе. Сам же прикинул место предполагаемого убийства.
Обнаружить точку, где свел счеты с жизнью крановщик с музыкальной фамилией, оказалось несложно. Четкий след волочения вел по высушенной траве к одной из опорных лап, на которых вздымалось к небу рабочее место покойного.
- Убит примерно сутки назад, - подскочив к Пашкину, негромко доложил один из комитетских экспертов. - Точнее смогу сказать только после лаборатории.
- Спасибо, этого мне достаточно! - произнес майор и повернулся к обнаружившему труп сторожу. Тот был сине-зеленого цвета, но к беседе уже вполне пригоден.
- Когда заступил?
- Так ето. С утра, как говорится, и вышел. Я через три на четвертые. На заводе-то с зарплатой негусто, вот и подрабатываю. Сегодня выходные, народу нет. Пошел на обход, чтоб, значит, поглядеть чтоб бомжи не лезли, и пацаны не баловали. Иду, а тут...
Сторожу опять поплохело.
- Вчера кто дежурил? - уточнил Пашкин, дождавшись, когда доблестный "секьюр" перестанет давиться желчью.
- Так Михалыч и был. С нашей деревни.
- Адрес знаешь?
- Ага. Через два двора от меня ...
- Подполковник! - обернувшись к начоперу, сказал Пашкин. - Садись в машину со своими бойцами, бери свидетеля и хоть из-под земли достаньте мне этого Михалыча. Как найдете, тут же волоките сюда. А по дороге, чтобы не терять времени, опросите, что он видел вчера. Особый упор на чужих кавказцев и этих вот фигурантов. - Майор показал с экрана портреты Верещагина и Берковича. - Дай свой номер, вышлю по ММС. Да, кстати, у вас аквалангисты здесь есть? Чтобы дно залива проверить?
- Вызвали уже, - понятливо кивнул начальник угро. - Недавно создали новое подразделение ВМС ВВ по Москворецкому бассейну. Так что у нас теперь собственные "речные котики" появились. Вряд ли, конечно, злодеи стали бы метод укрытия трупов менять - нетипично даже для террористов. Но если уж тут собака с милицией, вертолетами и спецназом, стало быть, дело серьезное. Так что нужно все варианты проверить.
"Туарег" подполковника, взяв на борт сторожа и зондеркоманду, запылил по направлению к выезду. Ему навстречу, подпрыгивая на ухабах и веселя мигалкой, выскочил ППСовский "УАЗ-Патриот".
Патрульная машина подъехала к крану, из салона два дюжих полицианта вывели под белы рученьки пожилого и насмерть перепуганного дагестанца.
- Вот, хозяин базы. Доставили как приказано! - безошибочно распознав в Пашкине старшего, доложился прапор с хитрой цыганской мордой. - С чемоданами взяли. Видать, уже шепнули про труп, вот он на лыжи и встал.
- Предприниматель без образования юридического лица О. Бероев? - спросил, припомнив данные сводки, Пашкин.
Дагестанец молча кивнул
- И чего же, ты, уважаемый, так испугался?
- Нэ боялся. По дэлам собрался в Махачкала. Срочный дэло, брат позвоныл...
Сказки дедушки Бероева Пашкина не интересовали. Он несильно, но четко, профилактики ради всадил дагу кулаком под дых и, стараясь быть убедительным, произнес:
- Слушай, отец! Мне на твой бизнес начхать. И на твои разборки с леваками в общем-то тоже. Тебе здесь жить, отношения с местными органами сам устаканивай. Мне нужно знать лишь одно. Кто здесь был вчера вечером? Какой привезли груз и куда его могли спрятать?
Предприниматель без образования юридического лица с минуту посопел, после чего начал колоться, нехотя, но информативно.