36Хороший день, чтобы умереть
У американских индейцев есть такая пословица: «Сегодня – хороший день для смерти, ведь всё, что мне нужно, у меня есть». Она выражает возможности жизни, обретшей целостность и осмысленность. Жизни, из которой не исключается даже смерть. Здесь я говорю о полновесной смерти, сменяющей полновесную жизнь. Это жизнь, удерживаемая и проживаемая в настоящем, управляющая дыханием и ведающая силу мысли, творящей мир, переживая себя в своей полноте и пустоте.
Чем мы осознаннее, тем с меньшим количеством препятствий мы столкнёмся на смертном одре. Когда мы проживаем собственную жизнь, а не только думаем о ней, ничто не остаётся неосуществлённым, и если придётся умереть сегодня, мы будем рады, что наша смерть может обрести такую завершённость. День, когда всё совершается вовремя, а сердце обращено к самому себе – хороший день для смерти.
Однажды открывшись, изначальный лотос, цветущий в нас, по памяти находит путь домой.
Так, я предлагаю учиться умиранию (выбрав идеальный день для смерти) с помощью чрезвычайно интересного, приятного – и порой пугающего – упражнения под названием «Свободный день». Это медитация на целый день, в которой нужно воспринимать мир так, будто вас в нём нет. Она обращена к той точке внутри нас, которая вопрошает: «Может ли меня не быть среди вас?» Некоторые называют эту практику «Смертью на день». Мы гуляем по улицам так, будто нас там нет, будто мы умерли вчера. Мы видим мир так, будто в нём не присутствуем. Мы действуем так, будто уже умерли и это наш последний шанс навестить мир, оставленный позади. Мы оплакиваем самих себя и продолжаем путь.
То, насколько мощно воздействие подобного упражнения, иллюстрирует популярность таких фильмов, как «Эта замечательная жизнь». Нечто существенное выходит на поверхность, когда мы понимаем, что этот день может быть последним днём нашей жизни.
Вчера мы притворялись, что мертвы; точно так же сегодня мы притворяемся, что живы. Мы гуляем по улицам, наполненные присутствием. Мы наблюдаем, с какой благодарностью принимают наше скорое выздоровление. Мы избавляемся от посредника-смерти, не нуждаясь в ней, чтобы снова воплотиться, мы рождаемся прямо теперь, посреди улицы, в гуще жизни, которая становится вдвое полнее с нашим рождением.
Мы вступаем в жизнь настолько полно, что даже наша смерть не испортила бы этот день.
37Назови этот мотив
Многие духовные традиции коренных народов веками разрабатывали искусные средства подготовки к смерти. К примеру, по достижении половой зрелости американский индеец, будь то мужчина или женщина, отправлялся в пустынную местность для поиска видений и зачастую приносил назад, наряду с другими дарами, личную исцеляющую песню, которая также играла роль погребального песнопения. К моменту реального наступления смерти эти люди уже прокладывали путь в неизведанное – священный путь, поскольку в опасности, болезни и жизни, полной трудных минут, они пели свою исцеляющую/ погребальную песню.
Во многих «современных» культурах также используются подобные хитроумные средства для приобщения к смерти. В христианстве в число погребальных песнопений входят как Господня молитва, так и Иисусова молитва по чёткам. В иудаизме признают силу молитвы Шма; а, быть может, в испытании бар-мицва присутствует строка на иврите, неизменно трогающая сердце. В буддизме поют мантру Праджняпарамиты: «Гате, гате, парагате, парасамгате, бодхи сваха!», что примерно переводится так: «Ушедший, ушедший, ушедший за пределы, полностью ушедший за пределы, наконец, совершенно свободный!». Эти слова распевают в монастырях и на кладбищах. А мудрейший из людей, наверное, также тихонько напевает их при нашем рождении, зная, что освободит нас ни рождение и ни смерть, но лишь погружение в свой изначальный свет. В индуизме человек стремится умереть с именем Рамы на устах – одним из имён Бога.
Погребальное песнопение может служить убежищем от бури или открытым навстречу солнцу окном. Мантры или молитвы, включённые в искреннюю духовную практику, оказываются очень эффективными для многих. Некоторые при приближении опасности читают священные тексты. Иные на смертном одре шепчут колыбельные из детства. Многие, подобно искателям видений, доверяются своему сердцу, чтобы оно раскрыло им эту песню. Они внимательно прислушиваются и понимают, что эта песня всегда была им знакома. Наша вовлечённость в песню зависит от готовности, от открытости и плавности нашего сердца. На самом деле цветистые образы и героические репетиции, где мы произносим свои знаменитые последние слова – это первые неуверенные шаги к обнаружению исцеляющего погребального гимна. Некоторые люди начинают именно с этого, повторяя, почти как мантру, свои воображаемые последние слова, созерцая то, как они меняются и трансформируются в нечто менее театральное, где меньше пафоса и драматизма пышного ухода и больше неторопливого благородства, возникающего, когда мы скромно раскрываемся навстречу неизведанному. Я видел множество людей, которые начинали пересмотр своей жизни и прощались с самой жизнью, имея на устах одну и ту же прелестную песню, повторяя на смертном одре: «Я люблю вас, я люблю вас, я люблю вас». Некоторые на последнем дыхании пели: «Греби, греби вперёд». Один старик из Бостона не переставал повторять: «Сегодня здесь, завтра там». Одна женщина, завершив свои жизненные труды, с мягкостью повторяла: «Солнце, солнце; сделано, сделано».
В том, чтобы иметь свою песню сердца / погребальный гимн, есть несомненные преимущества. Поэтому в рамках «эксперимента по умиранию» я предлагаю вам в течение следующего года найти и культивировать свою собственную исцеляющую/ погребальную мелодию. Создайте убежище, что будет становиться тем крепче, чем чаще вы будете им пользоваться.
Спокойно погрузитесь в сердце и слушайте. Если на ум не приходит никакой песни, терпеливо пребывайте в смирении. В сущности, если вы никогда не отыщете свою песню, но вместо этого углубите безвременное пространство терпения, на смертном одре это может помочь вам ничуть не меньше. По мере возникновения строк оценивайте их. Наблюдайте, какие строки остаются, когда другие забываются. Экспериментируйте.
Отыскание песни – один из моментов, связанный с поиском своего лотоса. Начните ежедневно петь (пение – мощный инструмент отпускания) тот мотив, который вам явился, будь то песнопения госпел или рок-н-ролл, и пусть ваше сердце сделает остальное. У некоторых людей мотив будет меняться каждые пару месяцев на протяжении года. Однако каждый – неважно, какую песню он поёт – со временем обнаружит, что секрет пения – в слушании, а не извлечении звука, а сердце и ум сомкнутся воедино, благодаря чему раскроется интуиция и «тихий внутренний голос» незаметно станет громче. Каким бы ни было песнопение, оно приблизит нас к благодати, нашей изначальной природе и Царству Небесному, что внутри нас.
Если вы думаете, что это упражнение можно просто пропустить, ведь петь – так неловко, представьте себе, насколько обескураживающей может быть смерть, в которой не найдётся места сердцу.
Послушав некоторые мои истории, связанные с пересмотром жизни, Ондреа купила мне новый джазовый барабан, чтобы я смог заново открыть для себя радость дней своей юности, когда был музыкантом. И я ощутил восторг, я играл и пел без стеснения, наполняя полными радости звуками этот священный простор, чего не мог сделать многие годы – мне казалось, моя песня была недостойна того, чтобы посвятить её Богу.
Если вам хочется более глубоко настроиться на точку, из которой возникает эта песня, познакомьтесь с сочинениями духовных поэтов – Руми, Кабира и Мирабай.
38Старение
В свои пятьдесят восемь я слышу, как люди, которым исполняется тридцать, жалуются на то, что стареют. Меньше выносливости, они говорят, чаще мучает метеоризм. Воспаление локтевого сустава и новые очки. В сорок они борются против своего тела. Пищевые добавки, бег трусцой, отжимания. В пятьдесят они чувствуют, что потерпели поражение. Для той части нашей личности, которая отождествляет себя с гибким телом и хорошей памятью, старение – это утрата. В своём сопротивлении переменам мы упускаем из виду один из важнейших моментов, подготавливающих нас к смерти, и один из великих уроков в непостоянстве.
Старение учит нас направлять свою жизненную силу внутрь. Это наглядное подтверждение того, что сознание постепенно притягивается к центру, подобно тому, как это происходит во время смерти, позволяя отдалённым от центра точкам (включая внешние органы чувств) самим позаботиться о себе. Возможно, поэтому столь многие люди преклонного возраста говорят, что в душе чувствуют себя юнцами.
Постепенное увядание тела захватывает воображение. Это медленная медитация на кладбище. Это наше отражение в окне похоронного зала. Оно напоминает нам, сколь короткой может быть жизнь и сколь прекрасной она может стать.
Телу требуется примерно семь лет, чтобы обновились все его клетки. По мере нашего старения изначальные «заводские запчасти» становится всё сложнее достать. Мы соглашаемся на использованные и восстановленные детали. Некоторым даже заменяют их части, на уже бывшие в пользовании. Мы пробегаем всё меньше километров на литр бензина, и в конце концов после нескольких попыток протащить себя дальше нам приходится оставить безжизненное тело на обочине. Отсюда следует пройти оставшийся путь в одиночку, руководствуясь лишь собственным сердцем.
39Декабрь
Перевернув последнюю страницу календаря, мы с Ондреа взглянули друг другу в глаза и попрощались, и наши сердца откликались благодарностью на все уроки – приятные и неприятные, – которые предложила нам жизнь. Хотя годовой эксперимент – всего лишь искусная иллюзия, сон, способный пробудить нас ото сна, мы заметили, что испытываем определённую печаль при мысли о том, что наши жизни близятся к предполагаемому концу.