Потом, когда Негмат перешел в райком, он его узнал ближе и убедился, что был прав в своих предположениях. Этот человек действительно был очень спокойным, покладистым, не лишенным юмора, называл себя слугой двух господ. За работу сельскохозяйственной техники в колхозах и совхозах, за своевременное обеспечение села запасными частями и узлами отчитывался перед сельхозотделом, и за производственную деятельность собственных мастерских и ремонтных цехов — промотделу. К Негмату Мурадов относился с почтением, сохраняя при этом и свое достоинство, не раболепствуя, как иные. Он вел себя, как все, кто обязан признавать райком партии, выполнять его указания, отвечать перед ним за деятельность руководимой организации, но не стелиться ковром под ноги.
Приняв автобазу, Негмат понял, что в партийном аппарате главная роль принадлежит инструктору. Он не принимает ответственных решений, но способен создать определенное мнение у того, кто обладает правом принимать. Поэтому умные руководители никогда не портят отношений с инструкторами, наоборот, выказывают всяческое почтение, стараются расположить к себе. Негмат понял, что Мурадов исходил именно из таких соображений, оказывая, когда он появлялся в Сельхозтехнике по делам, всяческие почести. Тот никогда не отпускал его, не пригласив на обед. А если Негмат появлялся с кем-либо из гостей областного масштаба, то устраивал хороший зиёфат — угощение.
Если Негмат предлагал что-либо по работе, а это случалось всякий раз при посещении Сельхозтехники, Мурадов записывал все это в общую тетрадь, как прилежный ученик. Такие тетради заведены у всех руководителей районных организаций, и они называются талмудами. Без талмуда нет руководителя, это — аксиома. Запись в эту тетрадь означает, что предложение или совет отныне находится на личном контроле. Правда, большинство записанного так и остается в тетради, потому что предлагающих слишком много, и если придерживаться всего, то и работать будет некогда. Руководители действуют по своему разумению, ну, а что касается инструктора, ему не столь и важно, чтобы руководитель исполнил все точь-в-точь. Гораздо важнее, что он записал, восприняв, как прямое указание райкома. Теперь и Негмат сам поступает так же.
Помнится, на следующий день после того, как Негмат пришел на автобазу, одним из первых позвонил ему Мурадов и горячо поздравил с назначением.
— Очень мудрее решение принял райком партии, Негматджан, — сказал он, — послав вас директором. От души рад за вас! Действительно, давно пора открыть дорогу энергичным кадрам. Они, конечно, будут делать ошибки, но зато обладают великолепным качеством современности, чего от нас, стариков, уже не дождешься. Я по себе это знаю. Двадцать лет сижу в одном кресле, а за это время невольно станешь консерватором. Нет, нет, что ни говорите, а консерватизм — болезнь возраста, и тут ничего не поделаешь.
Негмат поблагодарил его за поздравление, подбодрил, мол, вам-то чего беспокоиться. Сельхозтехника работает отлично, приписок нет. Польстил ему:
— Вы, Хасан Мурадович, обладаете большим опытом работы с людьми, умеете сплотить коллектив, причем, убеждаете их словом, я наблюдал не однажды. И поражался вашему таланту. Ни на кого не кричите, не ругаетесь, а дело идет. Если нет возражений, буду и дальше учиться у вас.
— Вы, братишка, прошли хорошую закалку в райкоме партии! Мне, к сожаленью, не выпала такая школа. И тем не менее, если мой опыт поможет вам, сочту для себя великой честью. У моей организации с вашей автобазой всегда были дружеские отношения, мы помогали друг другу бескорыстно и в полную меру. Надеюсь, что эти отношения сохранятся и в дальнейшем.
— О чем разговор, Хасан-ака? — воскликнул Негмат. — Конечно, все деловые связи не только сохранятся, но, думаю, еще более упрочатся.
— Тогда все в порядке, — сказал Мурадов, — желаю успеха!..
Время показало, что Мурадов и Негмат говорили о разных вещах. Однажды Мурадов позвонил Негмату и попросил выделить три самосвала ЗИЛ. Если строго придерживаться устава, как говорится, то Негмат не имел права выделять машины, поскольку автобаза обслуживает только строительство водохранилища. Но кроме устава есть еще жизнь, а она, известно, не всегда считается с предписаниями.
— Надолго? — спросил Негмат.
— Пожалуй, на весь день.
Негмат не стал уточнять, какой груз будут перевозить самосвалы. Утром машины ушли с путевками-нарядами. Вернулись на базу без подписанных документов. Что возили, сколько рейсов сделали, выполнили ли дневную норму, не было известно. Шоферы передали Негмату, что ему сам Мурадов позвонит. Негмат ждал звонка день, два, три… Вынужден был позвонить сам.
— Наши машины работали у вас, — сказал он, поздоровавшись с Мурадовым, — видно, товарищ, который эксплуатировал их, упустил из виду или забыл, но путевые листы не подписал, Хасан-ака. Я пришлю эти бумаги, пусть, пожалуйста, оформят.
— Гм, — усмехнулся Мурадов, выслушав его, — машины выполняли мои указания, значит, я и забыл подписать. Впрочем, если это играет такую большую роль для базы, пришлите, подпишу. Я думал, у нас будет, как и прежде.
— Я не знаю, как было тогда, — сказал Негмат.
— Ташпулатов давал машины без всяких условий и путевок, ну, и я помогал, как мог. Ладно, я приношу извинения, брат, присылайте путевки. — Он положил трубку, не дав и слова сказать Негмату.
Негмат остался в недоумении…
Работу автомашин Сельхозтехника оплатила, правда, проволынив после нескольких напоминаний диспетчерской службы автобазы. Но Мурадов с тех пор перестал звонить, а при встречах в райкоме партии ли, в райисполкоме холодно здоровался и проходил мимо. Спустя месяц, может, чуть больше, начальник отдела снабжения автобазы Кудратов зашел к Негмату и сообщил, что фонды на запчасти в Сельхозтехнике у них уже кончились.
— Только полгода прошло, — удивился Негмат, — а фондов уже нет?! Куда же они подевались?
— У них же нормы на каждую марку автомобиля, подсчитали, вышло, что мы все выбрали.
Негмат вызвал главного бухгалтера и приказал ему доехать туда вместе с Кадыровым и разобраться во всем. Тот съездил. Ему показали нужные бумаги и приказы республиканского объединения и Москвы. Доказали, что автобаза получила все, что положено на год. А машины начали останавливаться. Зачастую из-за пустяка. Шоферы начали ворчать на снабженцев, мол, простых вещей не могут найти.
— Ну, а раньше-то как вы получали запчасти? — спросил Негмат у Кадырова. — По тем же нормам?
— Брали, сколько нужно, — ответил тот, — но зато Сельхозтехника… словом, если туда шли машины, путевки не заполняли.
— Странно! Зачем Мурадов экономил? Работа сделана, надо оплатить ее!
— Ну да, — усмехнулся Кадыров, — у них тоже денег не так много. Экономят, чтобы премии побольше получать.
— А автобаза? — спросил Негмат.
— Списывала на убытки, вернее, на издержки…
Негмат понимал, что он оплошал с Мурадовым, может, и не нужно было затевать все это с путевками, но тогда… Автобаза ведь не на луне расположена, в районе. У нее связи почти со всеми организациями. С водопроводчиками, связистами, нефтебазой, ремстройконторой и бог еще знает с кем. И каждой из них, хоть раз в год, понадобится транспорт. Что ж, нужно выделять и не требовать оплаты?! А потребуешь, сегодня телефоны отключат, завтра воду перекроют, потом — электроэнергию. Правда, восстановят потом, но сколько времени на это уйдет.
Рационализаторы автобазы кое-как снова запустили в работу приспособления для отливки манжетов, ремонта топливной аппаратуры, вместо тормозных накладок стали использовать асбесто-медные ремни. Они были непрочны, но позволяли работать недели две-три. А потом целый день стой! Негмат о состоянии базы несколько раз сообщал в автотрест, а потом махнул рукой, поняв, что никакого ответа, а главное, помощи, он от него не получит. И тому была причина.
Месяца полтора тому назад снабженцы привезли из треста, по централизованным нарядам, кое-какие запчасти, резину и несколько аккумуляторов для ЗИЛа. Одного аккумулятора не хватало. Кадыров сказал директору, что его управляющий трестом Халилов отдал кому-то, а списать велел на эту автобазу.
— А я куда спишу? — спросил его Негмат.
— Надо спросить у Ташпулатова, как он поступал в подобных ситуациях, — посоветовал Кадыров. — У него таких проблем никогда не было.
— Вы же работали при нем, должно быть, знаете?!
— Списывал на какую-нибудь машину, а потом шофер через месячишко составлял акт, что аккумулятор оказался с заводским браком, скажем, с замкнутыми пластинами и все. Ташпулатов накладывал резолюцию «Списать!».
— Как же тогда выдерживал бюджет автобазы? — удивился Негмат.
— Пустяки, Негмат Урунович, — ответил тот. — Раньше у нас денег куры не клевали, не то, что сейчас… копейки считаем!
Негмат решил остаться принципиальным и когда Халилов позвонил ему, поинтересовавшись делами, он напомнил, правда, обвинив в том кладовщика треста, что базе недодали один аккумулятор. Кадыров привез этот несчастный аккумулятор, но… теперь, как не поедет, так или с пустым кузовом возвращается, или же привезет то, что не нужно, то, что увеличивает сверхнормативные остатки на складе. Они сначала накапливаются вроде бы незаметно, а потом отрицательно сказываются на снабжении запчастями. Те, кто должен давать их, говорят, что ваши склады забиты железками, а вы, мол, еще просите…
…Бегматов напомнил о запчастях, но Урунов, пообещав решить этот вопрос завтра, не знал, как поступить. Выхода у него не было. Пожалуешься в обком партии, туда принесут бумажки и докажут, что требования Урунова необоснованны, что его автобаза обеспечена запасными частями на два года вперед. И будут правы, а ты тут хоть в петлю лезь! Вот ведь как могут зажать, не пикнешь, не обвинишь кого-то. Все правильно, а база, если так будет продолжаться, через полгода встанет полностью, до единой машины. Земля тверда, а небо далеко…
Урунов отвез главного инженера домой и вместе с Тухватуллиным поехал на автобазу.