ут место куда спокойнее, чем в большой каверне? Странно. Еще одной загадкой больше. Надо было продолжать путь и мы спустились к остальным.
Вскоре наша группа вышла к тропе. Она заметно выделялась среди остальных развалин. Когда-то, надо думать, тут была центральная улица. Все еще высились по сторонам остатки чего-то большого и пафосного. Может ЦУМы всякие, а может триумфальные арки.
— Подождите, надо свет зажечь! — вспомнил Вячик, когда до цвергской сторожки оставалось шагов сто. Мы сгрудились за толстой полигональной стеной и достали свечи из заплечных мешков. Их Вячик предусмотрительно положил на стол перед отправкой. И они перенеслись с нами. Как и спички.
Дальше мы двинулись, со свечами в руках. Вернее, только с двумя. Приходилось прикрывать их ладошками пока идешь. Хорошо, что в подземелье ветра нет. Я взять хоть одну отказался наотрез — она меня напрочь слепила. Рома и Вячик тоже отказались — свечи несли “дварф” и Настенька. Которая по-стариковски скрипела, что теперь она самая лучшая мишень. Подойдя к расчищенной площадке, мы с трудом рассмотрели бойницы, за которыми скрывались цверги. Наша щель оказалась ловко вписана в сколы камня, и я не смог её найти взглядом, даже зная, где она. Вячик вышел вперед, и поднял руки, будто сдаваясь.
— Мы путники из дальних мест, — прокаркал он на цвергском. То, что он его теперь знает, в свое время повергло Вячика в шок. Даже то, что он лев, его почти не удивило. А вот новый язык в арсенале потряс его до глубины души. — Мы при…
“Пришли с миром” — универсальная формула. С этим все согласились. Отличная формулировка. Не допускает разночтений. Но договорить её Вячик не успел.
— Потушите свет, придурки! — сдавленно рявкнули из стены. — Быстрее, чтоб вас дуль в дупу…
После секундного замешательства мы выполнили приказ. В принципе, так нам было даже лучше — в темноте мы видели, как я подозревал, даже лучше цвергов. А они, в свою очередь, были местными чемпионами по экономии на освещении.
— У нас осада! Как вы пробрались мимо гноллов? Встаньте ближе! И кто ты вообще такой, я таких никогда не видел! Ты гнолл?!
— Нет, я не гнолл! — немедленно прорычал Вячик и тут же перевел разговор — Кто вас осаждает?
— Да гноллы же. Не, я вижу, что ты не гнолл. Но похож. А кто ты? — судя по голосу, цверг был очень молод. Может, даже подросток. Угрожающие интонации еще не стали второй натурой, то и дело их перекрывало удивление или любопытство.
— Я леонид, мы… Мой народ великие войны! А почему гноллы вас осаждают? И где они? — Вячик тоже понял, что этот цверг может оказаться хорошим источником информации. И торопился задать вопросы.
— Да тут такое дело… Перехода три назад, пришли тупые гигару. И решили перед тем, как дальше идти, сходить к гноллам. Либо едой разжиться, либо пару туш взять на мясо, в дорогу. Видать, не срослось у них, — хихикнул цверг. Технически, он сказал “камень раскололся не так, как ожидалось”, но это у цвергов одно слово, а мой перевод не отражает полностью глубину иронии. — Вернулось парочка. А мы им перед тем убежище дали. И эти дуры, вместо того, чтобы помереть нормально, привели гноллов прямо к нашему убежищу. Сейчас гноллы их у выхода караулят, ждут когда у гигару запасы кончатся. А откуда вы пришли? И как мимо них прошли?
— Мы с того берега моря… — ответил Вячик и запнулся.
— Моря?! — ахнул цверг из темноты. Я тоже удивился. В языке цвергов, оказывается, есть понятие моря. И неба. И они… Это как если бы Вячик сказал что из рая, человеку, который твердо знает, что рай существует.
— Шучу, — рыкнул Вячеслав, пытаясь выкрутиться. — Это такое выражение из моего языка. Означает, что очень издалека.
— Что тебе надо, путешествующий за стенами? — Это был другой голос. Уверенный бас человека, то есть цверга, привыкшего к подчинению. Кажется, именно этот голос вел переговоры в прошлый раз. Похоже, на переговоры прибыло начальство.
— Мы бы хотели пройти к черному порталу, — ответил Вячеслав, после секундной заминки.
— Тогда тебе придется убить гноллов, что осаждают нас, — немедленно ответил басистый цверг.
— Это, — Вячеслав подумал, подбирая слова. — Слишком дорого.
— Это не плата. Вы зажигали свет и говорили слишком громко. И сейчас они идут сюда. Теперь вам придется драться за то, чтобы мясо осталось на ваших костях.
Вячик обернулся ко мне. Я взобрался на ближайшие руины и посмотрел в сторону далекого лагеря. Как теперь стало понятно, лагеря гноллов. Светильники двигались к нам. Очень быстро.
Глава 22. Схватка
Если вам вдруг случиться драться рядом с цвергской крепостью — имейте ввиду, они замучают вас советами.
— Встаньте поближе к стене. Не так близко! По левую руку у нас ловушки! — гремел бас через рупор.
— Доставайте щиты! Вам нужны щиты, без щитов гноллы вас порвут! — визжал баском первый говоривший.
— Да бегите! Их много! — говорил третий голос.
— Мы отсюда их всех постреляем, вы главное продержитесь! — орал другой.
— Аррргх! — громогласно прорычал Вячик, запрокинув голову назад. Рык был впечатляющий, заткнулись даже гноллы, мерзко хихикающие вдалеке.
— Серега, который дварф, у тебя щит, встань вперед. Серый, ты справа от него. Эля ты за ним, на шаг назад! — командовал Вячик. — Настя, Рома, держитесь сзади. Будете помогать из глубины!
Несмотря на всю простоту построения, мы едва успели. Не то, чтобы гноллы бежали так уж быстро, просто мы бестолково толкались, пока Вячик прямо лапами не начал нас строить.
Первыми мы увидели светильники. Бесформенные мешки, очень похоже на высушенные мочевые пузыри или что-то такое, в которых были напиханы светящиеся личинки. Эта жуткая дрянь висела на кривых палках за спинами четверки самых здоровых гноллов, появившихся первыми. Выглядели они как гиены, которых поставили на задние лапы и лишь слегка придали сходство с человеком. Кажется, у них даже пальцы были не противостоящие на лапах. Зато с массивными когтями. А на теле броня из кусков кожи и костей. Видно было, что гноллы не очень умеют во всякие рукоделия. Похоже, они буквально приматывали к себе веревками то, что смогли от кого-то отодрать. Но даже если это из-за строения лап, им это не мешало сжимать в руках дубины и каменные топоры. Грубые, уродливые, и неприятно острые на сколах булыжники попросту примотанные к кривым палкам. То, что броня у “светоносцев”, явно была трофейной, подсказывал и её знакомый внешний вид. Я даже знал с кого гноллы сняли некоторые щитки — шипы гигару ни с чем не спутать.
Появившись в отдалении, гноллы взобрались на руины повыше и стали метать в нас камни. Довольно ловко. Мне пришлось пригнуться — один летел точно мне в голову. Из бойниц цвергов в ответ полетели стрелы и… тоже камни. Поменьше. Но быстрее. Наверно, мечут из пращей. Стреляли цверги ужасно — я не заметил, чтобы хоть один их снаряд хотя бы рядом с гноллом пролетел. Воздух заполнился, как ватой, гиеньими воплями и визгливым смехом. Я перестал слышать даже свои мысли. Только рык Вячика смог пробиться через эту какофонию:
— Стоим! Стоять! Они заманивают! — рычал он.
Следующие, томительно длинные, мучительно напряженные минуты мы провели под обстрелом. А потом я даже начал привыкать к летящим в нас камням. Все же гноллы опасались подходить слишком близко. Пытались забросать нас метров с двадцати. Камни на таком расстоянии теряли убойную силу. Да и летели вовсе не так точно, как мне показалось с перепугу вначале. За все время только один гнолл попал таки тезке в щит, а второй задел шляпу Насте, даже не сумев её сбить с лысой головы.
— Стоим! Стоим! — периодически рычал Вячик, изредка лениво отклоняясь от потенциально опасных булыжников.
И тут один гнолл завизжал, затряс лапой, которую только что вскинул для броска. В ней торчал короткий арбалетный болт. Даже насквозь не пробил. Может в кость воткнулся? В любом случае, это вывело гноллов из равновесия. Они завизжали особенно злобно и из темноты развалин на нас хлынула целая волна гноллов поменьше.
Вначале нас захлестнул оглушающий визг и мерзкий хохот, и я заорал в ответ, не слыша себя. Их было так много, что я просто не видел ничего вокруг за гиеньими мордами с оскаленными пастями. Помню, в детве на меня однажды бродячие собаки напали. Ну, как напали. Облаяли. Я испытал схожий, морозящий само сердце ужас. Но я больше не ребенок. С трудом, преодолевая дрожь и желание орать, плакать и бежать, я вскинул руку с заранее припасенным перцовым баллончиком, чтобы брызнуть им прямо в рожи.
Эта дрянь не сработала. Уж не знаю, что там с ним случилось во время переноса, но эта хрень даже не попыталась пшикнуть. Кнопка не нажалась. Вот же дермище. Я бросил бесполезный баллончик в рожу ближайшего гнолла, вооруженного странной, сшитой из кожи, гибкой дубиной. Он завизжал еще сильнее, хотя кажется, это было невозможно. Притормозил и замахнулся своим оружием. Я сделал шаг ему навстречу и ловким, быстрым движением, воткнул ему свой меч в грудь. Удачно получилось попасть в место, не прикрытое шкурой с грубо нашитыми костями.
Сделать так же круто, как однажды это провернули со мной, у меня не получилось — мое черное лезвие едва вошло сантиметра на четыре. Но на четыре сантиметров вошло. Гнолл завопил, выронил дубину и отшатнулся, зажимая рану лапами. И попятился назад, подальше от меня. Ой, ты же только что прямо весь слюнями исходил? Куда же ты? Что, сука, я не вкусный?
Вдоволь позлорадствовать я не успел — едва успел увернуться от копья с хищным каменным наконечником. Отомстить я не успел — вопящая рожа копьеносца скрылась в толпе. Меня толкнули в бок, потом другая тварь попыталась всадить обломок кости в бок. Но тут я же успел — рубанул тварь поперек пасти. И тут же всадил меч в длинную жилистую шею, слишком уж удачно подвернувшуюся под удар. На мне кто-то повис. И еще один. От мощного толчка я полетел на землю. В последний момент умудрившись упасть всем весом на своего противника. Заработал локтями и кулаками, выкрутился, вскочил на ноги и понял, что потерял свой меч. Тут мне в лицо прилетело дубиной. К счастью не плоским каменным навершием, с хищными, острыми сколами, но мне хватило, чтобы опять рухнуть с копыт. Кажется, у меня аж ножки вверх взбрыкнули. Я остался лежать, схватившись руками за лицо. На секунду застыл в ужасе, ожидая вспышки жуткой боли, но её не последовало. Даже лицо помяли не так сильно, как спину и леву руку. Судя по ощущениям. Я посмотрел на руку. Ниже локтя она была разрублена до кости и истекала чернотой. Когда успели? Кстати, а почему меня никто не пинает?