Чем ближе приближался фронт, чем больше наводнялся город военными, тем тревожнее и лихорадочнее билась в нем жизнь. Потом началась эвакуация города, а вместе с ней переход второго эшелона штаба фронта на восточный берег Волги. За Волгой мне стало совсем невыносимо. Оставил за себя отважного командира, донского казака из станицы Клетской Ивана Федоровича Сухорукова, в котором я был уверен, что служба им будет организована, порядок в инспекции будет должным, и выехал к А. И. Еременко, командующему Сталинградским фронтом.
Командный пункт находился в одном из оврагов города. Когда я вошел к командующему фронтом, у него были член Военного совета Н. С. Хрущев и приехавший из Москвы генерал А. М. Василевский. На их лицах я прочел тревогу и понял, что я прибыл не вовремя.
Представился и поздоровался. Обращаясь ко мне, Андрей Иванович сказал:
— Давно не виделись с вами, Александр Васильевич, что скажете?
— Не могу сидеть на восточном берегу в этой обстановке, прошу дать какую-нибудь оперативную работу, на инспекторской работе задыхаюсь от безделья, с моей работой и майор справится.
Мне показалось, что на вопросительный взгляд А. И. Еременко, брошенный в сторону Н. С. Хрущева, который стоял в стороне и сбоку от меня, Никита Сергеевич ответил каким-то знаком. А. И. Еременко сказал:
— Зайдите через часок.
Этот час я ходил около командного пункта и думал: вероятно, хотят обменяться мнением о моей персоне без моего присутствия. Ровно через час я зашел снова, у командующего уже было готово для меня поручение.
Обращаясь ко мне, командующий сказал:
— Ну вот. Обстановка такова. Противник форсировал Дон, устремился к Волге, — полагаю, к южной окраине Сталинграда. С севера к городу идет наш корпус в составе трех стрелковых дивизий. — Он указал, по каким дорогам. — Вам нужно их встретить и поставить для обороны юго-западной окраины города.
На моей карте начертил рубежи обороны. Убедившись, что задача понятна, сказал:
— Ну, в час добрый, спешите.
Я был очень рад, что получил хотя временную, но работу, которая мне нравится. Подъезжая к Городищу, встретил одну дивизию, нашел ее командира, поставил ему задачу. А когда ехал, чтобы встретить третью дивизию, увидел танки, идущие двумя колоннами прямо по полю, за ними пехоту на машинах, а в воздухе большое количество авиации. У меня не было сомнения в том, что это противник, хотя колонны находились от меня далеко, и что он идет не к южной, а к северной окраине города. Я остановился, какое-то время думал, что делать. Решил, во-первых, не ехать дальше для встречи дивизии, да и не мог из боязни быть отрезанным противником от города; во-вторых, изменить задачу уже встреченным дивизиям, но прежде заехать на зенитные батареи, которые стояли недалеко от дороги и вели огонь по самолетам противника. Сначала подъехал к ближайшей батарее; к счастью, на ней оказался полковник-зенитчик; показав ему на колонны танков и пехоты противника, приказал всеми зенитными стволами этого района бить не по самолетам, а по наземным колоннам противника, чтобы выиграть время. Полковник еще при мне приказал батарее опустить стволы и начать обстрел танков и обещал дать такие же указания другим батареям. Я видел, как под ливнем снарядов зениток нарушился стройный порядок походных колонн противника, а на суровых лицах зенитчиков появились довольные улыбки.
После этого я поспешил изменить задачу первым двум дивизиям, предположив, что огонь зениток по танкам насторожит третью по счету дивизию и противник не застанет ее врасплох. Догнал одну и другую, объяснил изменившуюся обстановку и указал им рубежи для обороны северо-западной окраины города.
Получилось удачно: вместо того чтобы дивизиям идти еще 15 километров, им пришлось перейти к обороне почти в том же районе, где они находились, с выдвижением отдельных частей на 3–5 километров. Я рекомендовал командирам дивизий немедленно поставить артиллерию на огневые позиции, выбросить вперед наблюдательные пункты и обеспечить ведение огня по противнику еще до занятия оборонительных рубежей стрелковыми полками с КП фронта, рассказал им, как связаться с командным пунктом, после этого поехал для доклада командующему фронтом.
Сдерживая возбуждение, вошел к командующему фронтом.
— Ну что, встретили? — спросил он.
Я доложил, что видел, что сделал и где КП двух дивизий. Видно было, что мой доклад был первым сообщением о такой близости противника и о том, что он идет не на южную, а на северную окраину города.
Командующий согласился с изменением задач дивизиям, поблагодарил за выполнение задания и тут же послал меня на Тракторный завод, чтобы все отремонтированные танки отправить в две стрелковые дивизии, занявшие оборону. Кроме того, приказал проехать в военное училище, находившееся в северной части города, и изготовить его к бою как воинскую часть.
Когда я прибыл на завод, там уже было получено аналогичное распоряжение по телефону, мне пришлось лишь уточнить, куда направить танки, и распорядиться, чтобы танки, отремонтированные на следующий день, были направлены на усиление военного училища.
Лишь поздно вечером 22 августа вернулся усталый, но очень довольный своим рабочим днем. Когда докладывал командующему, снова видел у него не только Н. С. Хрущева, но и члена ГКО Г. М. Маленкова и начальника Генерального штаба генерала А. М. Василевского.
На другой день противник вышел к Волге севернее города. На направлении главных ударов войск противника при его огромном превосходстве в силах и средствах развернулись ожесточенные бои, но расширить прорыв и захватить северную часть города противник не смог. Необходимо добавить: в этот день на город было совершено около двух тысяч вылетов бомбардировщиков. Город горел. В дни ожесточенных боев мне поручали много различных заданий оперативного характера, не думаю, что их нужно описывать, коснусь нескольких наиболее интересных случаев, характерных для первой недели обороны на Волге.
Случай первый. Тогда же, 23 августа, поздно вечером не успел прилечь, как вызвали к командующему. Прибыв к нему, получил приказание в течение ночи проехать в западном направлении и встречным соединениям передать приказание о переходе к обороне на рубеже, который командующий начертил на моей карте.
Выполнение этой задачи в условиях совершенно темной ночи и однообразной местности было нелегко. Не случайно командующий фронтом предупредил, что нужно быть осторожным. Я понимал, что в этих условиях придется смотреть больше на спидометр машины, чтобы учитывать пройденное расстояние, и ориентироваться по количеству оврагов, а поэтому, удалившись в одну из комнат, хорошо изучил по карте маршрут, сосчитал количество оврагов и измерил расстояние между ними.
Ночь была исключительно темная. Однако первые 25 километров мы проехали быстро, потом часто останавливались, людей из встречных машин спрашивали, из какой части, где их штаб. На первый вопрос отвечали определенно, на второй — просто «не знаем», потом машины перестали нам встречаться.
Мы ехали с потушенными фарами, часто останавливались и прислушивались. На одной из таких остановок в 40 километрах от Волги услыхали отдаленный шум танков, идущих без света навстречу. Чьи? Наши или противника? Без света могут идти те и другие. Решил съехать с дороги метров на сто и пропустить их, надеясь услышать русскую речь: ведь люки ночью открыты и танкисты могут перекликаться между собой.
Александр Васильевич Горбатов
А. В. Горбатов в период службы в 17-м гусарском Черниговском полку. 1912 г.
Командир Отдельной Башкирской кавалерийской бригады А. В. Горбатов (сидит третий слева) с ее командным составом
Командиры и политработники 2-й кавалерийской дивизии. Сидят: в центре — комдив П. П. Григорьев, второй слева — А. В. Горбатов
А. В. Горбатов на стрельбище проверяет подготовку пулеметчиков
Командный состав Среднеазиатского военного округа. Второй справа А. В. Горбатов
Командир 1-й Туркменской горнострелковой кавалерийской дивизии А. В. Горбатов (в первом ряду третий слева) с командным составом соединения. 1933 г.
На рекогносцировке. Справа — командующий 3-й армией генерал-лейтенант А. В. Горбатов
В ходе операции «Багратион». Белоруссия, 1944 г.
Советский военный комендант Берлина А. В. Горбатов с военными комендантами от Великобритании, Франции и США. 1945 г.
Представители Красной Армии переправились через реку Эльбу для встречи с командованием американских войск. Впереди — А. В. Горбатов
Первая в жизни рюмка в честь Дня Победы
В период работы над мемуарами
Встреча в редакции газеты «Труд». Слева направо сидят: генерал армии А. В. Горбатов, Г. Д. Киевская, Маршал Советского Союза И. Х. Баграмян, Л. И. Панчишкин, маршал артиллерии Н. Д. Яковлев. Стоят: А. И. Волощенко, Н. М. Дунаев. 1970-е гг.
По шуму определили два танка. Вот танки подходят к тому месту, где мы стояли. Действительно, шли два танка, а за ними три машины с людьми, разговоров не было слышно; полагая, что это свои, приказал шоферу оставаться на месте, а сам подошел ближе к дороге, чтобы получить от них нужные нам сведения. На полпути остановились и ясно услышали немецкую речь. Круто развернув машину, мы стали уходить от дороги в сторону. Проехав три-четыре километра, наскочили на населенный пункт, в котором нашли штаб одной из наших дивизий, а в нем и бодрствующего начальника штаба. Узнали, где части этой дивизии. Оказалось, что дивизия обороняет примерно тот рубеж, который начерчен командующим фронтом на моей карте.
Передав начальнику штаба дивизии приказание командующего фронтом, попросил нанести их положение на мою карту и предупредил, что дорога севернее не перекрыта, по ней прошла разведка противника с двумя танками. Выразил даже опасение, что, может быть, это и не разведка, а походное охранение, а потому просил перекрыть дорогу или установить за ней наблюдение.