14 июля вышел приказ Верховного Главнокомандующего с объявлением благодарности нашим войскам за освобождение города Волковыска и присвоение частям и соединениям армии почетного наименования «Волковыских». В этот же день столица нашей Родины Москва от имени Родины салютовала освободителям этого древнего белорусского города.
С 23 июня по 29 августа 1944 года войска 1-го Прибалтийского, 3-го Белорусского, 2-го Белорусского, 1-го Белорусского фронтов продвинулись на запад от 550 до 600 километров. Была полностью освобождена Белорусская ССР, свыше трех четвертей территории Литовской ССР, часть Латвийской ССР. Войска четырех фронтов в ходе операции «Багратион» разгромили 70 дивизий противника, 30 дивизий из этого числа были окружены, пленены и уничтожены. До Берлина оставалось 600 километров.
Еще через два дня разгорелась битва за город Белосток. Оборона противника имела три траншеи и круговую оборону вокруг города. За двое суток беспрерывных боев противник выпустил по нашим войскам более 15 тысяч снарядов и мин. Основная тяжесть в овладении городом выпала 336-му гвардейскому стрелковому полку полковника Ивана Степановича Беляева, который, прорвав всю оборону в узком коридоре, проник к юго-восточной части города и, несмотря на контратаки, удержал ее. Полк был удостоен почетного наименования «Белостокский».
С небывалым мужеством и волей к победе шли в бой за освобождение города Белостока воины 41-го стрелкового корпуса, ведомые отважным генералом В. К. Урбановичем. В боях за город воинскую доблесть и героизм проявили воины 283-й и 269-й стрелковых дивизий полковника В. А. Коновалова и генерал-майора А. Ф. Кубасова.
Тем временем усилили натиск с юга и с востока 169-я дивизия полковника Ф. А. Веревкина и 120-я гвардейская дивизия полковника П. С. Телкова.
Отличились в боях воины полковника П. Т. Михалицина, генерал-майора В. Т. Маслова, 129-я стрелковая Орловская дивизия генерал-майора И. В. Панчука, 1901-й самоходный артполк Т. Ф. Зирки.
Героизм был массовый. Командир роты Герой Советского Союза капитан А. М. Меркушев в рукопашной схватке уничтожил несколько гитлеровцев. На героя-командира равнялись бойцы роты. Прорыв обороны противника был обеспечен.
Разгромленные войска противника откатывались на запад, открывая путь на Варшаву…
Существенную помощь в овладении городом оказала и наша авиация, руководимая генералом К. А. Вершининым; неоценимую помощь нам оказывали летчики 230-й штурмовой авиационной дивизии генерал-майора авиации С. Г. Гетьмана. На наблюдательных пунктах командиров дивизий все время находились представители авиаторов, умело координировавшие действия своих товарищей. Мощные штурмовые удары авиация наносила по заявкам командиров полков и даже батальонов. Такое тесное взаимодействие стрелковых и авиационных войск на нашем участке фронта осуществлялось впервые. Это взаимодействие приносило высокие результаты, способствовало росту наступательного порыва, повышению боевого духа воинов.
Примером мобильности и точной работы авиации может служить такой факт: наблюдатели донесли, что в один из перелесков вошло до 500 немцев и до 30 танков. По-видимому, противник готовился к контратаке. Мы сообщили генералу Вершинину и просили обработать этот лесок. Через 20 минут появились самолеты и сбросили свой груз точно на цель. Мы наблюдали, как немногие пехотинцы и танки противника спешно покинули этот лесок. Остальных в виде убитых и подбитых мы видели после того, как заняли этот район.
Приведу пример отличной работы нашей зенитной артиллерии. Я ехал по главной улице только что занятого города Белостока. В воздухе появилось около пятнадцати немецких бомбардировщиков. Наши зенитчики открыли огонь и с первых трех залпов сбили четыре самолета. Невиданно красивую картину представляло падение этих четырех горящих самолетов, которые рухнули за окраиной города, не причинив никакого вреда населению и войскам.
30 июля в результате обходного маневра мы уже продвинулись западнее города на 20 километров к верхнему течению реки Нарев. Этот наш маневр вызвал много толков. Через довольно значительное время, когда среди других разбирали и эту операцию, командиру 336-го гвардейского стрелкового полка полковнику Ивану Степановичу Беляеву, сыгравшему в этом маневре решающую роль, был задан вопрос:
— А не страшно вам было лезть к Белостоку в такую узкую щель?
— Если отвечу «не страшно», — сказал полковник, — вы все равно не поверите. Конечно, страшно, особенно за полк. Но мы действовали по пословице: зная, где у немцев тонко, решили, что в этом именно месте их оборона и прорвется. Кроме того, артиллерийское наблюдение было организовано так надежно, сопровождение огнем артиллерии подготовлено так тщательно, что мы вправе были считать наши фланги хорошо прикрытыми.
Один из наших расчетливых генералов, без колебаний принявший, однако, план этой рискованной операции, считая ее продуманной, сказал:
— А мы вообще в 3-й армии любим действовать так: более слабой рукой схватить и держать противника за грудь, а кулаком сильной руки стукнуть его в ухо или по затылку. Так и в Белостоке всего один полк зацепился за окраину, а две дивизии, не имея с ним тактического соприкосновения, прорвали фронт севернее города и ударили по врагу с севера. Мы и город спасли от разрушения в ходе уличных боев, и потерь понесли меньше.
Действительно, брать Белосток в лоб — значило предпринять очень трудное и кровавое дело. Подвиг гвардейцев полковника И. С. Беляева решил исход боев за город.
С каждым днем наступать было все труднее: если после освобождения Минска мы прошли за 20 дней 200 километров, то за последующие 37 дней, преодолев девять хорошо оборудованных оборонительных рубежей, продвинулись всего на 120 километров.
После освобождения Белостока войска 3-й армии вышли к среднему течению реки Нарев, у крепости Рожаны и овладели городом Остроленка. Этим вместе с другими войсками завершили освобождение многострадального белорусского народа от фашистского рабства. В ходе боев было захвачено: 497 пленных, 7 танков и самоходок, 124 орудия, 48 минометов, 127 пулеметов, 8 бронемашин и другие трофеи.
С этого рубежа наше наступление проходило более медленно, главным образом потому, что по мере приближения наших войск к границам Восточной Пруссии немецко-фашистские войска оказывали все более сильное сопротивление.
Насколько большое значение враг придавал этим рубежам, можно судить по захваченному приказу, с которым командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Модель обратился к солдатам до занятия этих рубежей:
«Враг стоит у ворот Пруссии… Теперь ни шагу назад. Никто не должен колебаться. Каждый на своем месте должен сделать все, что только от него зависит. Модель».
Да, сказано коротко и ясно, но, несмотря на этот приказ, наши войска продвигались вперед.
Сейчас, много лет спустя, невольно задумываешься, в чем же заключалась основная причина успешных действий войск 3-й армии. Ведь армия ни разу не находилась в резерве Ставки, не была и во втором эшелоне фронта, имела малочисленные дивизии и вместе с тем добивалась больших успехов при сравнительно малых потерях в людях, технике и в вооружении. Что способствовало этому? Прежде всего возросшее мастерство, знание своего дела и понимание воинского долга, а самое главное — доблесть и героизм рядовых, сержантов, офицеров и генералов.
Успеху нашему в то время способствовали действия советских войск на других фронтах, трудовой героизм в тылу, хорошо известные личному составу не только из газет и бесед, но также из переписки с родными и друзьями. Патриотический подъем, охвативший всю страну, был одним из важнейших факторов наших побед, изгнания фашистских захватчиков из пределов нашей Родины.
Глава 9Ветер Победы
6 сентября войска армии вышли к реке Нарев и штурмом овладели крепостью-городом Остроленка. Приказом Верховного Главнокомандующего была объявлена благодарность войскам нашей армии за освобождение города и крепости. Этим приказом ряд наших частей и соединений был награжден орденами, а другие были удостоены почетного наименования «Остроленковских». В Москве был дан салют 12 артиллерийскими залпами из 124 орудий. Незабываемым голосом диктора Всесоюзного радио Юрия Левитана прозвучали, как реквием, слова: «Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины».
В тот же день дивизии попытались форсировать реку с ходу, но всюду встретили организованное сопротивление и вынуждены были вернуться на восточный берег. В это время правый сосед, 49-я армия (командующий генерал-лейтенант Иван Тихонович Гришин), вышла на Нарев северо-восточнее нас и перешла к обороне, левый сосед, 48-я армия (командующий генерал-лейтенант Прокофий Логвинович Романенко), вышла к реке южнее и захватила плацдарм в 8 километров по фронту и 3–4 километра в глубину.
В тот день был получен приказ командующего фронтом форсировать Нарев назавтра.
Все дивизии в полосе армии были развернуты с большой плотностью у города Остроленка. Поскольку дорога была каждая минута, внимательно изучив карту, я наметил район для форсирования реки севернее крепости Рожаны и дал предварительные указания на сосредоточение пяти из девяти дивизий в этом районе. Вызвал туда командиров трех корпусов и шести дивизий и сам выехал к тому месту с начальником штаба и начальниками родов войск.
Была произведена рекогносцировка и уточнено принятое решение, даны устные приказы, выслушаны решения командиров корпусов и дивизий, увязано взаимодействие. Чтобы лучше подготовиться, я перенес начало форсирования на 8 сентября. Один день был дан командирам дивизий на проведение рекогносцировок с командирами полков и батальонов, а саперам — на обеспечение форсирования, подготовку проходов в минных полях и проволоке противника.
Вечером 6 сентября доложил командующему фронтом генералу армии Георгию Федоровичу Захарову, что сделано по его приказу. Суть моего доклада заключалась в следующем.