Вторая, похоже, взята для контраста. Далеко не красавица, но во внешности чувствуется что-то такое привлекающее взгляд. На полголовы ниже подруги. Очень стройная, скорее даже худенькая, брюнетка с вьющимися локонами. Быстрые четкие жесты. Живая остроумная речь. На первый взгляд старается, чтобы выгоднее выглядела спутница, но через несколько минут разговора понятно – в этой паре лидер она. Хотя блондинка может искренне считать обратное.
Обе одеты прилично, дорого, но не выходя за рамки дозволенного гимназисткам и простолюдинкам.
– Тина Железняк, – сразу представилась брюнетка, – единственная дочь «стального магната» Руди Железняка. – Затем показала на подругу: – Инга Латер, четвертая дочь Федула Латера, откупщика.
Про Железняков я читал в газетах. Все, что можно сделать из стали, выпускают заводы этой семьи. Хотя здесь они значат много меньше, чем заводы Круппа или Тиссена в нашем мире, однако тоже не кооператив «Нужда, Беда и Голод». Про откупщика ничего не слышал, но что они не стеснены в средствах, понятно. Бедный откупщик налогов – из области ненаучной фантастики. Тина побойчее своей подруги. Она толкнула локтем смущающуюся Ингу, и та начала явно заученную речь:
– Стах, мы очень благодарны тебе за то, что ты пришел на встречу. Столь экстравагантный способ написать письмо был выбран, чтобы тебя заинтересовать и сразу показать, насколько я современная и неординарная девушка. Мне нужна от тебя услуга. Если ты согласишься, мой отец щедро отблагодарит тебя.
Что ей от меня нужно, стало понятно из дальнейшего монолога. Я как… э… мужчина ее не интересовал. Мне такое дико, но Инга хотела познакомиться с покровителем. Причем… ни хрена себе стеснительная девочка… познатнее, чином не ниже генерала и желательно не очень старым. Ее папенька страстно желает получить чин коммерции советника. Увидев меня в прошлый раз, подруги оценили награды, навели справки, узнали о производстве в камер-юнкеры и решили привлечь к поиску интересующего объекта.
Против ожиданий девчонок, я не стал заигрывать, а прямо спросил, зачем мне это надо. Ведь придется лезть в глаза к большим людям, а те могут отнестись к подобному весьма отрицательно. Девушки продумали вопрос. На столе появился небольшой сверток.
– Здесь только аванс, – пояснила Инга. – По результату будет еще. Чем выше чин покровителя, тем больше благодарность.
– Мы говорим о сотнях дукатов, – поспешила заверить Тина, поймав мой скептический взгляд.
Хватать сверток не стал, но поинтересовался, чем буду прельщать потенциального покровителя. К моему удивлению, и это у них было продумано, даже подготовлено целое резюме. Деловой подход, ничего не скажешь. Мне выдали конверт с листом бумаги, в котором написаны данные о девушке и о ее семье, а также серебряную пластинку с дагеротипом. Это такой давний предшественник фотографии. Здесь он заменяет снимки, так как магический, цветной и даже объемный. На картинке запечатлена Инга в простой школьной форме. Милая, красивая, скромная. Не скажешь, что ищет себе любовника. Через некоторое время я дал себя уговорить. Взял адрес для связи, пообещал поспособствовать, но никаких гарантий не дал. Пришлось заплатить за них, но, уходя, они не забыли оставить мне дагеротип, резюме и приятно тяжелый аванс.
После встречи устроился в парке на лавочке у клумбы. Не удержался и развернул сверток. В иноземном платке черного шелка с вышитым золотым драконом, который уже сам по себе нехилый подарок, завернута малюсенькая серебряная шкатулка с музыкальным автоматом. Как открываешь крышку, он наигрывает что-то лирическое. Не часы, но тоже стоит прилично. В шкатулке, на бархатной подушечке, золотой перстень с маленьким, но чистым изумрудом. Да уж… Расплатились по высшему разряду. Уважают. Ценят мои услуги. Изумруд дали, зная про службу в Зеленом дворце. Платок и шкатулку можно подарить хоть мужчине, хоть женщине. То есть вещи мне выдали для дела, чтобы тоже смог кого-нибудь заинтересовать. Секретаря или кого-то обеспечивающего доступ к высокопоставленному телу. Вряд ли смогу помочь, о чем Инге честно сказал, но вдруг получится.
Вспомнив о том, что с приглашением была прислана тетрадь от девочки Терезы, я по пути заехал в магазин игрушек «Плюшевый мир». Дорого, но игрушки того стоят. Каждая сшита по-своему, нет одинаковых, и все очень симпатичные. Выбрал большого плюшевого мишку. Любая девчушка лет до двадцати будет рада такому подарку. Куклы у девочки наверняка есть, а такую животинку можно на кресло посадить, даже если не понравится и играть с ним не захочет. В любом случае это хороший подарок.
Времени хватило купить вчерашние газеты и чуток передохнуть перед визитом. Ровно без пяти пять извозчик подвез меня к железным воротам, закрывающим въезд.
Привратник сноровисто распахнул ворота, и извозчик мог бы подъехать к виднеющемуся дому, однако я предпочел перейти двор пешком. Где я и где герцог? Пусть он сам меня пригласил, пусть я его не знаю, но элементарная вежливость к хозяевам велит поступить именно так. Дом выглядит совсем не помпезно, кажется неброским и очень уютным. Три этажа – для герцогского дворца это немного. На карнизах лепнина с растительным орнаментом, да и плющ увивает южную стену. На высоком крыльце с двумя колоннами посетителей встречает вышколенный слуга. За дверью другой принимает фуражку и провожает в гостиную.
В ней всего восемь человек, из которых двоих я видел в кофейне «Желтая роза». Папа, он и есть герцог Ранбранд, и его дочь Тереза, пославшая мне свою тетрадку, приветливо со мной здороваются. Медведь с благодарностью принимается, и, пока девочка усаживает его в кресло, меня подводят к ее маме, тоже Терезе. Затем знакомят с еще одной семейной парой с двумя сыновьями – четырех и шести лет. Женщина – сестра хозяйки дома. Последней представляют старенькую тетушку герцогини, такой типаж бедной родственницы в стиле «божий одуванчик». Сидит в уголке и разговаривает, не отрываясь от вязания. Они представляются по-родственному, без чинов и званий, наверное, чтобы меня не смущать. Ведь, честно говоря, я действительно удивлен. Ожидал светского раута человек на пятьдесят, а попал на тихое семейное чаепитие.
После представлений Тереза с детской непосредственностью предложила: «Стах, можно я на вас посмотрю магическим Взором? А вы на меня… Нет! Все друг на друга, ладно?» Без разрешения такое делать немного неприлично. Вроде как подсматривать на улице за поправляющей подвязку женщиной. Но если попросили, то как отказать милому ребенку? Соглашаюсь и сам включаю Взор.
Охренеть! Такого я еще не видел! Здесь только волшебники! Тереза уже владеет кругом вторым, а то и третьим. Малыши пока только первым, но какие их годы? Обе семейные пары точно пользуют шестой, а старушка – божий одуванчик – оказалась архимагом, девятый круг. Ее аура просто пылает от силы. Ну что делать… я попал… Меня тоже разглядели вдоль и поперек. Однако все было честно. Сам виноват, раз согласился. Моя аура послабее «бедной родственницы», но не больше чем на круг.
Девочка от удовольствия захлопала в ладоши: «Я же вам говорила! Говорила!» Бабуся мило улыбнулась, мазнув по мне взглядом. Остальные взрослые тоже с удовольствием рассматривают меня. Только ребята таращатся на кинжал. Он им более интересен.
– Сильный спектр, – прокомментировала тетушка, – с очень редкой составляющей. Тень, тем более такая могучая, почти не встречается в наших краях. Довольно сильны Жизнь и Огонь, хотя они и отстают от Тени, но значительно выраженнее в спектре.
Она замолчала, но ее взгляд требовал ответа.
– Вода – ваша преобладающая Стихия. У всех женщин тоже Вода и небольшая склонность к Дивинации, сиречь Прорицанию. У мужчин преобладает Огонь. У его светлости весьма развито Зачарование.
– Найджел, Стах! Просто Найджел! – прервал меня герцог. – Мы сейчас по-семейному, без чинов. Какие могут быть титулы между нами, волшебниками? Пойдемте в столовую пить чай, уже давно время.
Строгий фарфоровый чайный сервиз. Девочка наливает жирное молоко в чашку, а хозяйка добавляет густой чай. Цвет напитка почти красный. Запах божественный. В довершение композиции серебряными щипчиками достается два куска тростникового сахара и отправляется в кипяток. Маленькая Тереза подает мне чашку и сама садится рядом, с медведем на коленях. Она взяла меня под свое высокое покровительство и подсказывает, какие вкусности стоит взять. Разговор идет ни о чем, только уже после застолья хозяйка пригласила:
– Пока мы в столице, летом стараемся принимать раз в две недели. Ничего особенного, у нас бывает небольшой круг друзей. В следующий раз жду вас вместе с родителями. Я знаю, они не часто выезжают, но мы будем рады их увидеть, да и они развеются, – подает она конверт с приглашением. – Передайте это вашей маме и сами обязательно приезжайте.
Женщины и дети удалились в салон, а мы втроем переместились в курительную. Герцог со свояком налили себе в хрустальные стаканы на два пальца душистого бренди, а мне предложили рюмку слабого ликера, типа нашего «Бейлиза». Мне пришлось выпить с ними на брудершафт и перейти на «ты». Домой провожали меня всей семьей. Дочка, подражая отцу, тоже стала мне «тыкать». А тетушка сообщила:
– Ваш талант дорог, как редкий драгоценный камень. Чтобы он ярче блистал, его надо огранить. Я подумаю, чем вам помочь.
Когда вернулся, родители рассказали о новостях. Главная – что приезжала сестра мамы, хотела помириться. Родительница ей высказала, что восемнадцать лет от них не было ни слуху ни духу, а стоило сыну один раз кофею с его величеством выпить, сразу нарисовались. В общем, дальше порога не пустила.
У отца завтра будут готовы мундиры, а пока деньги есть, он и новую шинель построить решил. Прочее они с мамой в базарный день купят, то есть завтра. Потом мама стала демонстрировать мне свои покупки, рассказывать и прикладывать к себе. Бо́льшую часть гардеробных денег она уже пристроила. Подарил маме серьги, а папе заколку на галстук. Те, с бриллиантами, которые купец дал. Остальное пусть полежит, еще случаи будут. Опять обцеловали всего.