– Это мое. Что тебе нужно от меня?
– Пока это тебе нужно от меня. И ты это получаешь. Не задерживайся в граде Покоя. Держишь путь в Пустошь – и держи. В Мертвые воды не заходи, обойди со Спичкой. Портсигар забери егеря, не травил себя он, но тот ему дорог был – отдай его в Пустоши Грому. Друзьями крепкими были, как вы с Питоном. Будет ситуация в граде Тишины – буром переть не надо. Разверни лыжи, пережди в доме, в самом начале града, не ночь переживи, а утром отправишься дальше. И самое главное – распространяй слухи обо мне. Все, как было, намалюй изгойской братии. Чем больше меня будут бояться, тем проще будет на охоту выходить. Чрезмерный страх порождает нервяк. А нервяк порождает ошибки. Ошибки всегда несут за собой смерть.
Поспи еще, Злой. Закрывай глаза.
Я закрыл глаза.
– Не открывай, пока не досчитаешь до тысячи, если жизнь дорога.
Открыл глаза. Несвойственная тишина окутала град. Прав был ночной гость. Не слышал, как бушевали в граде реки крови. Не слышал ни выстрелов, ни криков. Ничего. Руки, ноги, головы, пальцы, одежда были разбросаны по всему граду. Все дома были пусты. Я старался смотреть прямо перед собой.
Мирона и казначея в граде тоже не было. Когда вышел за град, чтобы осмотреться, увидел Землекопа и казначея у линии хранителей. В комнатных тапках бежал барышник. В руках несли пожитки, а на горбу – большие сумки. Как и говорил Мирон – побежал к стражам. Да только не знал он, что будет в тапках бежать среди трупов.
Пацанов собрал в глубокую балею, стоявшую без дела в подвале дома Мирона. В восемь заходов вынес всех до единого к погосту. Кафки среди пацанов не было. Похоронил всех в одной братской могиле вместе со всеми вещами. Портсигар Гета взял с собой. Когда закончил дело, притащил из подвала барышника брезент, накрыл, как одеялом, парней. Через дорогу камни были большие – килограммов по тридцать каждый. Перетащил помаленьку с десяток. Да ими надежно укрепил сверху и по краям брезент. Ванак не должен справиться, а если какой посерьезнее нелюдь забредет да цель такую иметь будет, значит, не судьба.
Перед тем как собирать рюкзак и отправляться в далекий путь, присел на землю возле брезента. Мирон ходил среди стражей, как командир, размахивал руками, что-то объяснял, кричал. Так сказать, вел диалог в своей привычной манере.
– Отправляюсь в Пустоши, егерь. Портсигар передам Грому. Карабин твой в путь с собой возьму, буду на месте – и оставлю, даст Катарсис. О судьбе твоей расскажу. И о храбрости твоей поведаю всей Пустоши. А Пустошь – и всему Катарсису. Даст Он, дойду спокойно, пролив не больше крови, чем нужно для выживания здесь. И на погосте музыка играет. Рейтузы успевай сушить.
Часть шестаяПуть
По пути в станицу Покинутых встретил товарища. По его взгляду понял, что он уже в курсе. Мирон расскажет такую историю – весь Катарсис еще долго будет гудеть, как чайник.
– Плохи дела, Сашик.
– Плохи, Степа.
– Похоронил?
– Да. Да брезентом накрыл от нелюдя местного. Если птица покрупнее не залетит, будут спать спокойно братья.
– Сам как?
– Как.
– Вопросы к тебе будут, брат. Не у меня, я тебя не первый год знаю. У изгоев будут обязательно.
– Разберемся, Степан. Будут – отвечу.
– «Как так случилось, что среди гор трупов один в живых остался?» Это будет главный вопрос Катарсиса. Попомни мои слова.
– А не главный ли вопрос у тебя, Степан? Есть что сказать – скажи.
– Нет. Зубы не показывай, брат, еще успеешь впереди показать. Выбрался, жив – я рад этому. Как бы там ни было – на стороне изгоя правда. И твои слова делить на два в глаза точно не будут, если повода не давал. Мне никогда не давал.
– Взаимно, братка. Взаимно. Рассказать – не поверишь. Никто не поверит.
– А если не поверят в правду, сам знаешь, как поступать. Придумай ложь, в которую поверят все.
– Будет видно, Степан.
– Подельник был у Мотылька?
– Не подельник. Сам Мотылек и был. Собственной персоной, но в другом лохмотье.
– Как же так, брат, я своими глазами видел его труп у люка? И ты видел. Все видели.
– Сказал же – не поверят. Никто не поверит, даже те, кому на два, на три делить резона нет. Дело было так, Степан, запоминай. Сдал смену в граде, нажрался дуры, что принес с собой из похода в прошлый раз, до отключки, и лег спать. Проснулся – град весь в крови. Мирон и казначей деру дали, аж лыжи сверкали. Собрал пацанов и похоронил в одной могиле. Да камней на брезент натаскал. В граде Покоя оставаться ссыкотно, двинул в сторону Пустоши, далекий путь держу – волю егеря исполнить. Егеря звали Гет.
– Да ладно. Тот самый?
– Он. Все запомнил?
– Запомнил. Что же за правда такая, что такую бредятину придумывать нужда?
– Никому не нужна правда. Нужна рабочая версия. Человек, который топтал Катарсис дольше всякого изгоя, знакомый есть у тебя на примете, Степа?
– Есть. Лучар.
– Виделись с Лучаром. Где могу его найти?
– Говорят, в станице Покинутых сейчас, в районе мельниц.
– Благодарю, брат. Даст Катарсис, свидимся.
– Храни тебя Катарсис, Сашик.
– И тебя храни, Степан. Не губи себя дурой, и без нее капканов на каждом шагу, брат.
– Чем же еще себя травить от отравы?
– Отравой трави. Ею же и трави.
– Если воли хватит.
– Бывай, хранитель.
– Бывай, изгой.
По дороге набрал воды у ручья. В станице Покинутых у мельниц повстречал Лучара. Сидел с путниками на земле да песню, всем нам знакомую, пел. Хорошо пел. Душевно.
– Далеко, Злой. Очень далеко, а возвращаться одному назад – кишка тонка. Близкого пути до Пустоши нет. Дальний путь. Опасный, через Мертвые воды. Гиблые места. И все изгои это знают.
– Деньги у меня есть.
– Ты меня не услышал, Злой. Не пойду я в такую даль.
– Дело твое. Кого можешь порекомендовать?
– Спичку спроси в отеле. У Начальника недавно бывал, видел его там, комнатушку снял. Он неплохой исследователь. Много где ходил. А там уже как на месте договоритесь.
– Благодарю и на том.
– Слышал, в граде Покоя бойню позади себя оставил.
– Формулируй точнее свою мысль, Лучар. Могу и не так понять.
– Не кипятись, Злой. Уши у Катарсиса большие. Пришил то, что подобное сотворило?
– Нет. Пацанов похоронил и ноги унес.
– Что ж. В град Покоя теперь ни ногой. Легкой дороги, Злой.
– Бывай.
– Здорово, Начальник.
Зашел в знакомое место. Трехэтажное здание отеля с заколоченными окнами. Старое, уютом и гостеприимством от него не веет, смотрится жутковато. Человек из Коробки вряд ли зашел бы в такое место. Подумал бы: «Точно волколаки живут, не люди».
– Здорово, счастливчик. Какой День рождения по счету?
Начальник был маленького роста, с бородой. Широкоплечий, крепкий мужичок. Местный барышник и заведующий отелем.
– Начнешь считать – и уснуть можно.
– Как оно?
– Сам знаешь, как.
– Стало быть, брезентом сверху накрыл да камней натаскал.
– Все так и было, Гриша. Спичку где могу найти?
– В комнатушке отдыхает у себя. Снимает посуточно.
– Проводишь?
– Без вопросов.
В отеле было не так шумно, как в прежнее время. С десяток изгоев всего. Все тихие, не буйные. За «жили-были» перетирают да басни друг другу травят. Как было, так и осталось – это неизменно.
– Здорово, Спичка.
– Здорово.
Передо мной стоял невысокий худыш. Подвижный. В глазах – интерес к жизни. Про таких говорят: мал, да удал.
– Я оставлю вас наедине. Что нужно будет, обращайся, – сказал Начальник и ушел.
– Меня Злым кличут.
– Слыхал о тебе. Я – Спичка.
– О тебе тоже слыхал. Лучар порекомендовал тебя, исследователь дальних земель Катарсиса нужен.
– Куда путь держишь, Злой?
– Пустоши.
– Далеко. Близкого пути нет. Не меньше четырех суток идти. Может, больше. Не думаю, что до Ночи управимся. Надо переждать. А в Мертвых водах есть дорога. Только не прямо – на смерть, в самые глубины ада – туда ни за что не пойду, а на восток. Будем дольше идти, но безопаснее. Вот мой ответ.
– Цена вопроса?
– Услуга за услугу.
– Говори.
– Рекомендация известного по делам изгоя нужна. Григорий дела серьезные не доверяет, грит, мал еще. Будет рекомендация от именитого изгоя – будет и дело.
– Правильно говорит. Твою шкуру бережет в первую очередь.
Добро. Если доведешь до Пустоши и обратно живым вернешься, дам Начальнику рекомендацию. И еще от себя – две тысячи.
– Это лишнее, Злой.
– Мое слово.
– Правильно ли ты понял меня, после Ночи выдвигаемся?
– Да. Переждем Ночь.
– Принял.
– И еще: какой ствол у тебя?
– При себе револьвер. Другого ни один барышник не продаст – запрет у них. Припрятан по пути, еще когда запрета не было, приобрел. Только ни слова.
– Патроны?
– В достатке. У тебя что?
– Револьвер, лук. Карабин имеется.
– Закупись патронами перед походом, Злой, дорога дальняя. У Григория и еды, и патронов в достатке.
– Разберемся. Карта с собой?
– Тоже припрятана. Кто карты с собой носит?
«Я», – подумал про себя. После того, как похоронил братьев, забрал карту.
– Если со мной что, сам по карте дойдешь. Дарю тебе ее, Злой, так и знай. Только если что со мной…
– Не сотрясай воздух.
– Если сразу после Ночи на Рассвете двинем, в конце дня остановку сделаем в заброшенном доме Сокола, недалеко от дороги, ведущей в Мертвые воды. Одну короткую остановку в станице Покинутых. Мертвые воды перебежим. Следующая зона отдыха – начало града Тишины. В домах града. Там заброшенных гнезд полно. Град Тишины тоже нужно пройти быстро. Не то место, где нужно задерживаться. Следующая остановка, даст Катарсис, на севере града Тишины, у выхода. А там и дорога на Пустоши. Быть может, до конца дня дойдем до ближайшего поселения с изгоями. Там недалеко, но нужно дорогу безопасную знать, лучше дольше, чем сыграть в ящик.