– Когда я услышал твою историю, я вспомнил про черный вихрь. Так как выглядел этот призрак ненависти?
– Как самый обычный гой. Две руки, две ноги. Худой, незнакомый мне мужик. Ничего особенного.
– Самому интересно было бы разобраться в этом? Узнать о нелюде больше?
– Да.
– Если надумаешь прогуляться до тех мест, можешь на мое присутствие рассчитывать.
– Тебе какой интерес с этого?
– Человек я новый в этих краях, места здешние мне незнакомы. Да и нелюдя нового в Катарсисе нужно бы обозначить в деталях, чтобы другие гои знали, с чем могут дело иметь. Пойду я, Рома Сказка. Был рад познакомиться.
Хозяин дома проводил меня до выхода и молча закрыл за мной дверь. На следующий день он постучал в дверь моей комнаты:
– Здорово.
– Здорово, – ответил я, глядя на рыжеволосого гостя. – Проходи. Можешь сесть на этот стул.
Стул был один. Я сел на кровать.
– Завтра можно было бы прогуляться по Пустоши, – прямо сказал гость.
– Лучше в раннее время. Привык в четыре, в начале суток в походы ходить.
– Злой…
Я посмотрел в глаза Роме. Он думал, говорить мне или нет. Решил все-таки сказать:
– Тебя год не было в Пустоши. Одному Катарсису известно, где ты был и что ты там видел. Ни один гой в Катарсисе не видел тебя и не слышал о тебе за этот год.
– Дальше, Рома.
– Ты вернулся из града смерти. По колено в крови…
– Дальше.
– Злой, я не уверен, что кто-то будет с тобой говорить. Тебя опасаются. От тебя смертью смердит за несколько домов. Скажу тебе честно, ни один гой в поселении не желает видеть тебя рядом с собой. Ты не просто чужак, отношение к тебе – как к нелюдю в обличии гоя. Этого тебе никто не скажет прямо. Шел бы ты в другое место – и здешнему гою спокойнее бы спалось, и тебе самому.
– Зачем предложил мне в поход с тобой идти?
– Не знаю. Вчера поговорили. Нелюдя в тебе не нашел. Закрытая личность на много засовов. Темное нутро у тебя, да, но чтобы вред какой нанести мне – этого не увидел.
– В четыре жду тебя на выходе из поселения, – сказал я.
– Пусть будет так, – ответил собеседник и встал. Я проводил его до двери.
Весь путь до заброшенных домов мы молчали. На пути нам не встретился ни нелюдь, ни гой. Когда вдалеке показались дома, я сказал:
– Есть вероятность, что призрак этот не такой валенок, каким мы себе его малюем. Я пойду один. Не видел он меня еще, а ты не подходи к этим домам, издалека наблюдай. Если пойму, что крышку гроба забивают надо мной, крикну. Стреляй в воздух – и со всех ног ко мне.
Сказка не сразу ответил. Думал. Не сильно понравилась парню затея моя, сам хотел еще раз воочию увидеть нелюдя нового. Сказал:
– Возможно, ты и прав.
Я оставил Сказку позади и отправился к заброшенным домам. Три дома. Все по одну сторону. На крыльце последнего я увидел знакомую фигуру. Постой собственной персоной.
– Вот кого не ожидал увидеть, так это тебя, – сказал, подходя к нему ближе.
– Нашел то, что искал.
– Мне нужны ответы, – я встал прямо перед Постоем, чтобы он не успел слинять, как в прошлый раз. Не знал, кто он: гой, призрак, дух Катарсиса, нелюдь? Но опасности я от него не ощущал. С виду – самый обыкновенный гой в сером старом свитере, со взглядом человека, который знает больше, чем ничего.
– К тому ли ты пришел за ответами, Сашик? Не приняли тебя в поселении. Боятся. Смотри в оба, а то, глядишь, по-разному уснуть можно.
– Твои пугалки – да непомнящему в уши.
– Почему не рассказал правды о том, что на самом деле произошло в граде Покоя?
– Не пойду я так, как сказали мне идти.
– Задумывался ли ты над тем, что тебе могли так сказать только потому, что желали, чтобы ты так не сделал?
– Почему за год моего отсутствия я не изменился, не умер от голода и обезвоживания, как произошло такое со мной?
Постой не желал смотреть мне в глаза, на его лице была улыбка, он сохранял спокойствие.
– Есть места в Катарсисе вне времени. Ты был в одном из них.
– Что это за место?
– Ты прозвал его «Ничто».
– Кто ты?
– Постой.
– Нет. Кто ты? Гой, призрак, нелюдь?
– Неверный вопрос, Злой. Надо было спросить: почему ты снова встретился у меня на пути?
– Остановить меня явился?
– Это уже ближе, Злой. Ты пришел сюда за нелюдем, который сейчас слышит и видит нас. Он рядом. Ты даже не представляешь, насколько рядом. Но он ничего тебе сделать не сможет.
– Почему не сможет?
– Можно ли еще больше зачернить черное? Ты весь в ненависти, твое нутро пылает ею изо дня в день. Ты сам станешь призраком ненависти, если Катарсис позволит тебе закончить свой путь в том облике и ощущении себя, в котором сейчас находишься. Тебе, гой, понятнее всего должны быть призраки ненависти.
– Кто они? Гоями были?
– Призраки ненависти, как их прозвал Сказка, ничего не способны сделать двум гоям. Первый – тот, кто сам в ненависти живет. И атмосферу здешнюю привычной для себя воспримет. Второй – кто сражается с ненавистью. Тот, кто привык к сражению. Он зайдет на земли гнева и ярости и щитом прикроет себя от них, потому что уже не раз это делал. Это то, что нужно знать тебе, Злой. Знаю, зачем это тебе. Этим путем не придешь ты к своей цели. Не называл я их никогда призраками ненависти, несчастными называю. Несчастные – потому что то существование, на которое они себя обрекли, сродни ежеминутной, ежесекундной, ежедневной и еженощной пытке. В страдании живут они, не осознавая этого. Несчастные – потому что сыны горя и страдания рабы.
– Каким приду?
– Есть в Катарсисе место одно, «Забытое время» – так его назови. Решили те, кто способны принимать решения, открыть для тебя это место, а из этого места – и другие пути. Гой там живет. Одна живая душа на все Забытое время. Найди его. Он знает, где можно найти то, что спасет Амена. Амена нужно спасти, Злой, и будет тебе то, зачем ты пришел сюда. Это причина и моего присутствия здесь. Путь в Забытое время сам к тебе явится.
– Кто такой Амен? Почему меня выбрали? Почему мне все это открываете, показываете?
– Ты не счастливчик Катарсиса, гой. Ты тот, кто способен видеть Катарсис. И потому он тебя бережет и желает, чтобы ты видел его. Для тебя уготовлена тяжелейшая участь и испытания, если сам смерти искать не станешь, будет обходить тебя она стороной. В подвале среднего дома найди вещь несчастного. Его амулет. В этом подвале того загрызли живьем арагоры. Видел, страдалец, как руки ему отгрызают, ноги. Там сейчас арагоров нет. Ботинки, рюкзак, пожитки его когда-то предали земле наведавшиеся в эти места гои. Амулет остался там, на земле. Раскопайте землю за поселением, куда вещи остальные предали его. Закопайте в эту землю его амулет. Вернуть нужно вещь гою. Его ему отец подарил. Отца своего тот крепко любил и уважал, а память о нем носил на теле, берег. Отдай ему эту память – и ваш призрак ненависти больше не потревожит эти места. В подвале живет убитый, изо дня в день присутствие его ощущают; после того, как земле предадут эту вещь, места эти перестанут обходить стороной гои. А однажды здесь свое поселение разобьют те, кому это нужно. Подсказки вокруг тебя, Злой, через страх иди вперед и находи их. Не всегда будет рядом тот, кто подскажет. Пойду я, Лучник. Не ходи за мной. Не нужно.
Постой встал и направился в дом. Когда закрыл за собой дверь, я обернулся и посмотрел вдаль. В сторону, где должен был наблюдать за нами Рома Сказка.
Когда я вышел из среднего дома с амулетом в кармане, Рома уже был недалеко от поселения и медленно шел мне навстречу.
– Ну? – спросил он.
– Что «ну»?
– Почему стоял у крайнего дома так долго и смотрел перед собой? Я думал, ты уже крышей тронулся, забивают над тобой, а ты и крикнуть не способен. Как статуя, стоял и смотрел перед собой. Приблизиться я решил, чтобы осмотреться да выручить тебя, если бы Катарсис дал. Потом вижу, к дому направился среднему…
– И что? За мной со всего разбега решил?
– Что там было? Что видел, Злой? Выбрался, везунчик.
– Запоминай, Рома. Встретил я призрака ненависти. Повел он меня в средний дом. В подвал спустился следом за ним. На амулет указал, лежавший на земле. Амулет у меня в кармане лежит. Посмотри. Пойдем в поселение и земле предадим амулет. Сгинул несчастный в том подвале, арагоры его поедали, был еще в уме и все видел. Слово мне дал, если амулет предам земле, покинет он те места, и гои свободно смогут останавливаться там и отдыхать с дороги.
– Тебе бы самому…
– На этих землях жил гой. И этим землям вещь нужно его предать. Кто в поселении вашем жил и пропал со временем, чьи вещи в тех домах нашли?
– Хрящ. Был такой гой. Тяжелая судьба у бродяги была. И в Коробке, и в Катарсисе.
– Передай тем, кто знал его, этот амулет, и земле той, куда вещи отдали, отдайте и его.
– Как ты сумел перебороть ненависть его?
– Не сумел.
– Что там еще произошло, Злой? У гоев будут вопросы.
– Со всеми вопросами шли их ко мне. Кто такой Амен?
– Не знаю такого. В Пустоши имени такого не слыхал.
Дошли мы до поселения быстро. Вопросов было много, отвечал коротко, нехотя. Попрощались со Сказкой. Я побрел к дому Зака, он – к себе.
– Здорово, Зак.
– Здорово.
– Кто такой Амен?
– Амен. Тебе-то самому откуда известно имя это, Злой?
– Тайна ли это большая, барышник?
– Для определенного круга лиц – нет.
– Не похож я на того, кто входит в этот круг? – улыбнулся я.
– Не похож, Злой.
Прямо говори, кто имя тебе это сказал.
– Имя мне сказал тот, кто желает, чтобы я ему помог. Но не сказал, чем именно.
– Я подумаю над тем, что только что услышал. Ступай к себе. Позже свидимся.
До наступления Ночи оставались сутки. Что за место такое Забытое время, и как мне найти дорогу в это место? Постой оставил после себя много вопросов, ответов на которые у меня не было. Призраки ненависти…
В дверь моей комнаты постучали. Открыл. Передо мной стоял Гэко. Тот самый Гэко, который ни разу за все мое пребывание в поселении не заговорил со мной.