– Понадобится – откопаем, – сухо заметил керр Фолтерштап.
Вильгельм хмыкнул, но, поняв, что бывший контрразведчик не шутит, стер улыбку.
– Для начала мы хотели бы осмотреть дом, – перехватил инициативу Луцио.
– Дом – это можно, – с облегчением согласился керр Дорф. – Сейчас за ключом схожу. И оденусь потеплее.
– Я с вами, – Луцио не собирался оставлять ценного свидетеля-подозреваемого без присмотра. – Ворон, ты за мной!
– Как хотите, – Вильгельм пожал плечами и предупредил: – Только у меня там собаки! И чужаков они не любят!
Некоторое время из-за забора слышались окрики: «Снежок, сидеть! Серый, назад!», потом на продолжительное время наступило затишье. Юрген уже заволновался, что псы схарчили напарника вместе с големом, когда рычание и лай повторились снова и на улицу вышел Вильгельм вместе с сопровождающими.
– Ильма ни в какую не хотела отпускать, – извинился керр Дорф. – Жена у меня старой закалки: для нее стыд – позволить уйти гостю голодным. Еле-еле уговорил, что вы тут по делу, спешите. Или все-таки зайдете, посидим?
– Вы не удивились, увидев големов, – вкрадчиво спросил керр Фолтерштап. – Встречались с ними раньше?
– Дык кукла, она кукла и есть, – Вильгельм растерянно покосился на Фрея, будто только сейчас заметил. – Чего на нее глазеть?
– Почему вы следите за домом? – продолжил допрос Луцио.
– А кто еще? Мне ближе всех, – удивился керр Дорф. – Родня Ловафа рукой махнула: пусть разваливается. Да и остальные наши не шибко стремятся жить там, где смертоубийство произошло: проклятое место, – егерь вздохнул. – Животинку, конечно, разобрали, но и сам дом жалко.
Изба с заколоченными окнами сиротливо тонула под снежной шапкой. Занесенный голем не отличался от соседних сугробов. К весне, когда лишенная подпитки маной цепь истончится, его размоет, превратив в груду камней и глины. Тропинку к дому основательно занесло, и угадывалась она исключительно по глубине, на которую проваливались гости.
– Не чищено тут, – извинился керр Дорф.
Вильгельм откопал у забора лопату, соскреб снег, надавил на заклинившую калитку. Та покосилась – в образовавшуюся узкую щель Юрген и керр Фолтерштап пролезли без труда, а вот Луцио и самому Вильгельму едва удалось протиснуться. До дома они добирались, проваливаясь по колено. Юрген шел вторым и проклял все на свете.
На двери висел тяжелый амбарный замок.
– Чтобы мальчишки без нужды не лазили, да местная пьянь и пришлые бродяги вещи не растащили, – пояснил Вильгельм, вынимая из кармана ключ. – Если хозяева до лета ничего не надумают, дом отойдет коммуне, а имущество тогда уж на ярмарке распродадут.
– Это вы правильно, – неожиданно похвалил Фолтерштап. – Мальчишки, они такие, любопытные, только дай им возможность нос сунуть в самое пекло. Верно я говорю, керр Фромингкейт?
Стажер смутился. Вильгельм, не заметив, отступил к стенке, позволяя детективам осмотреться.
– Ну, ищите, чего вам надо.
Если в прошлый раз, когда Юрген приезжал один, комната имела жилой вид, то сегодня внутри чувствовался дух запустения. От полов тянуло стылостью, промозглый воздух оказался чуть теплее, чем снаружи. На мебели лежал слой пыли, прошитый строчками крысиных следов. Разгулявшиеся в отсутствие кошки твари добрались до всего, чего смогли: прогрызли мешок с крупой, растащив на треть комнаты пшенку, унесли в угол заплесневелую горбушку, обточили обмылки на раковине. Досталось и медицинским справочникам.
Библиотеке обер-детективы уделили особое внимание. Каждую книгу они вытаскивали на свет, вертели, листали и чуть ли не обнюхивали. Юрген, ощущая свою полную никчемность, вскоре прибился к керр Дорфу.
Закончив со шкафом, обер-детективы перешли к рабочему столу медички. На свет вытаскивались склянки с ингредиентами, письма, заметки на клочках бумаги – последним уделялось особое внимание.
– Нормальный обыск, как понимаю, вы провести не удосужились? – хмуро поинтересовался Гробер.
– Дык. Не умеем мы, да и к чему? И так ясно же, – растерялся керр Дорф. – Все соседи, как один, твердили, что Ядвига опять на девчонку раскричалась, якобы та совсем дом запустила. Зельда терпела, терпела, да и вспылила в ответ. Карга невестке оплеуху вкатила – а Колун как на обидчицу хозяйки набросился, кровавые ошметки во все стороны полетели. Зельда испугалась и в дом убежала. Потом к девчонке и не входил никто, боялись: голем-то как с Ядвигой расправился, по двору шатался, пока заряд не кончился. Когда затих, мы сразу и вошли, но поздно было – девчонка уже в петельке болталась.
– В тот раз вы мне другое говорили: что Зельда голема сама отключила, – возразил Юрген.
– Правда? – озадачился керр Дорф. – Не помню.
– С кем Зельда общалась? – сменил тему Луцио.
– Да с половиной деревни, считай. Она же травница. Весь восточный район на ней держался. Да еще и в обитель Божьих дочерей захаживала.
– Обитель? – прищурился керр Ривай.
– Я вашему сотруднику уже рассказывал. Организовали у нас женский пансионат на месте старой лесопилки. Оборудование увезли, когда закрывали, но сами бараки в хорошем состоянии еще были. Облагородили, значит, чтобы там женщинам жить не брезгливо. И поселили десятка три молодых керляйн. Воспитывали их, учили.
– Чему? – подхватил Луцио.
– А шут его знает. Внутрь чужих не пускали, а наружу девицы не выходили. Не положено по их правилам. Песнопениям точно – хорошо «Калинку» тянули, я аж заслушивался, когда мимо шел. Ведению хозяйства, наверно: кур держали, коз. Каким там еще премудростям девиц учат?
– То есть вы понятия не имеете, чем занимаются у вас под боком?
– Документы у них все, как надо, выправлены были, – егерь пожал плечами. – Староста проверял.
– Керр Гробер, гляньте-ка сюда. – Фолтерштап помахал письмом.
– Картенский университет? – сощурившись, прочитал адрес второй обер-детектив. – Если верить ему, Зельда подавала заявку на рассмотрение научного исследования о роли феромонов в иерархической организации и роевой коммуникации пчелиного улья.
– Может, и писала, – развел руками егерь. – Это только Ловаф мог рассказать, что его жена на пасеке часами делала. Да, пожалуй, профессор, с которым она консультировалась. Жил тут у нас одно время, года полтора назад, да и после несколько раз приезжал, в ту же обитель захаживал, – пояснил керр Дорф, не дожидаясь вопросов. – Не задохлик, но хлипковат, как все городские. Себе на уме слегка, ни с кем почти не общался, окромя молочницы, пекаря да, собственно, Зельды.
– Случайно не этот профессор?
Луцио вытащил из-за пазухи черно-белый портрет Куратора.
– Похож, – с сомнением пробормотал керр Дорф, рассматривая картинку. – Или нет? Больно у вашего типа рожа злющая, наш-то совсем безобидный был.
Юргена передернуло, когда он припомнил, с каким невинным выражением керр Штайнер целился ему в лоб из его же пистолета. Гробер тихо выругался, вопросительно оглянулся на Фолтерштапа, и тот кивнул.
– Тут мы закончили. Теперь нам бы хотелось поговорить с доктором, который осматривал покойных.
– Как скажете. Но он в это время обычно работает.
Вильгельм хозяйственно запер дверь на ключ.
До жилища керр Марена пришлось тащиться едва ли не на противоположный конец коммуны. Дом сельского доктора оказался двойным, с отдельными крылечками: справа – жилые комнаты, слева – кабинет, где врач принимал пациентов. Вокруг витал узнаваемый запах лекарств, сообщавший о профессии хозяина прежде змеиной чаши на воротах.
Доктор Марен был на месте, но оказался занят разговором с пожилой келер, которая слезливо жаловалась то ли на боли в спине, то ли на стерву-невестку. На вломившихся детективов доктор строго посмотрел поверх очков-половинок и не приемлющим возражений тоном велел:
– Подождите, пожалуйста, минутку.
Минутка растянулась на тридцать. В сенях, служивших одновременно и комнатой ожидания, и заготовочной, было жарко и одуряюще пахло травами, развешенными под потолком. Юрген расстегнул пуговицы на верхней одежде. Поерзал, пытаясь устроиться удобнее на жесткой скамье, целебный эффект которой был неоспорим – спустя четверть часа ждать приема оставались только самые упорные или те, кто действительно нуждался в помощи. Заглянувшие внутрь селяне к таким, по-видимому, не относились, потому что, оценив мрачную «очередь», сочли за лучшее ретироваться.
Наконец дверь открылась. Керр Марен проводил рассыпающуюся в благодарностях старушку, затем строго посмотрел на детективов.
– Заходите.
Доктор чем-то отдаленно напоминал Райнера Фликена: такой же ученый сморчок, не терпящий суеты и легкомысленности по отношению к делам и канцелярии. Он уселся за стол, сложил руки и окинул взглядом посетителей, задержавшись на керр Фолтерштапе как на наиболее подходящем объекте для приложения его умений.
– Добрый день, уважаемые. Вы по какому вопросу?
– Первый особый отдел Апперфорта, – Луцио протянул удостоверение.
Врач внимательно изучил бумагу, вернул.
– Чем я могу помочь?
– Как сообщил нам уважаемый керр Дорф, это вы проводили осмотр тела Зельды Кракеншвестер.
– Бедная девочка. Молодая совсем: жить бы еще и жить! Какая жалость, что она отравилась.
– Повесилась же? – удивился егерь.
Керр Марен с недоумением посмотрел на Вильгельма.
– Нет. Я уверен совершенно точно, это был яд. Минуточку.
Он выбрался из-за стола, подошел к шкафу, забитому папками и тетрадями. Раскрыл одну, пролистал. Недоуменно нахмурился. Отложил в сторону, пробормотав: «Перепутал?» Вытащил следующую. С каждой страницей растерянность доктора становилась сильнее. Керр Марен убрал последнюю папку и осуждающе, будто именно они виноваты в сложившейся ситуации, посмотрел на собеседников.
– Это очень странно. Я всегда составляю детальный отчет по каждому случаю, но о смерти Зельды нет ни одной записи. Правда, тут вырван лист: возможно, нужная информация была на нем.
Детективы переглянулись: они-то помнили, что именно было написано в медицинском заключении, привезенном Юргеном из коммуны Таубер в прошлый раз.