— Можно подумать, мне очень хочется уступать тебя хоть людям, хоть эльфам. Но представь себе, что я… и ты… мы… а потом…
— Я должна представить себе, что мы предались любви, а потом выяснилось, что это ошибка? — сказала девушка, выражаясь, как всегда, более ясно, чем мог позволить себе толем.
— Да, и…
— ...и понять, что в таком случае мы горько пожалеем о своей глупости. — Голос ее звучал спокойно и рассудительно.
— Да.
Девушка повернулась к нему:
— О, Гранди, давай сделаем это!
— Что?
— Пожалуйста, не прикидывайся невинным. Это я невинна, а вовсе не ты. Давай наделаем глупостей, а потом посмотрим, станем ли мы об этом жалеть.
Искушение было таким сильным, что Гранди едва не отбросил прочь все свои сомнения.
— Но ты ведь не имеешь в виду то самое… — растерянно пробормотал он.
Рапунцель вздохнула:
— Разумеется, Гранди, я не имела в виду ничего такого. Я знаю, насколько ты благороден.
Благороден! Это слово прозвучало для голема насмешкой. Уж он-то знал, каковы его истинные помыслы и желания. Гранди чувствовал себя полнейшим ничтожеством — оказывается, он не только ростом не вышел, но еще и душонка у него низкая.
— Зря я затеяла тебя искушать, — произнесла через некоторое время Рапунцель, — у меня ведь нет опыта по этой части.
— Дело не в опыте, а в том, что ты самая добродетельная девушка в Ксанфе, — возразил Гранди.
— Нет, как раз в опыте. Если кто и добродетелен, так это ты. Ты всегда знаешь, что хорошо, а что плохо, и выбираешь хорошее.
— Вовсе я не такой. Когда ты заговорила об… этом, я даже подумал… мне захотелось… — Он вконец стушевался.
— По-моему, Гранди, у тебя комплекс неполноценности. Ты не веришь даже в собственные добрые побуждения.
А она верила в его добрые побуждения. Верила, потому что, будучи чиста сама, не чаяла дурного ни в ком другом.
— Не знаю, что это за комплекс такой, но насчет моей неполноценности ты права, — угрюмо согласился голем.
— Знаешь, Гранди, встреча с эльфами меня почему-то пугает. Не дает покоя какое-то дурное предчувствие. Я боюсь зла, безымянного зла, сладить с которым нам будет не под силу.
— Ну, если ты не хочешь…
— Нет, я уверена, что ты прав. Мне нужно встретиться с эльфами. Но я буду рада, когда все останется позади и мы отправимся в замок Ругна. Теперь, после знакомства с Джорданом и Панихидой, человеческий род меня уже не тревожит. С людьми все в порядке, я могла бы жить среди них.
— Но тогда, может…
— Среди них, а не с кем-то из них, — перебила его девушка. — Я не люблю никого из них, я люблю тебя. И если эта затея с эльфами поможет убедить тебя в том, что никто, кроме тебя, мне не нужен, дело будет стоить того.
Дело будет стоить того, мысленно повторил Гранди. Не выпуская руки Рапунцель, он провалился в беспокойный сон.
На следующий день они углубились в лес между озером и горами. Древопутан, да и других хищных растений здесь было полным полно, но стоило щупальцам или когтистым веткам потянуться к путникам, как Стэнли выпускал пар, и они отступали.
Через некоторое время Гранди выяснил, что в этом краю есть эльфийский вяз. Новость его не обрадовала. Неосознанная тревога Рапунцель передалась и ему, однако отступать от принятого решения, да еще и без всякого видимого резона голем не собирался. Он полагал, что боится не самих эльфов, а того, что Рапунцель захочет с ними остаться. Но она должна получить возможность выбора.
Паровик затопал по направлению к вязу, но эльфийские владения были весьма обширны, и к ночи путники так и не добрались до цели. Они сделали привал и перекусили.
— Ох, боязно мне, — пожаловалась Рапунцель.
— Но эльфы не причинят тебе вреда. Они опасны лишь для врагов, а мирных путников никогда не трогают.
— Знаю. Меня пугает другое.
Но что именно, девушка объяснить не могла.
В конце концов, она взяла голема за руку, поцеловала и улеглась спать. Затем сон сморил и Гранди.
Проснувшись поутру, путники обнаружили, что их окружил отряд эльфов.
— Что вы делаете в наших владениях? — строго спросил предводитель, державший на плече увесистый деревянный молоток.
Гранди подскочил:
— Я могу все объяснить.
— Настоятельно рекомендую тебе именно так и поступить.
— Досточтимые эльфы, мы пришли сюда, чтобы повидать вас, ибо среди нас есть та, в чьих жилах течет эльфийская кровь.
— Многие похваляются славным происхождением безо всяких на то оснований, — заметил эльф.
— Но она действительно вашей крови. — Гранди указал на Рапунцель, которая была поглощена тем, что приводила в порядок свои кудряшки.
— Рост у нее не эльфийский.
— Рапунцель, покажи.
Девушка мигом сделалась эльфийского роста, продолжая возиться с волосами.
— Это впечатляет, — признал предводитель, — однако талант к изменению роста никоим образом не является доказательством происхождения.
— Да нет, ее талант в волосах, только вот… — Гранди осекся, сообразив, что, поскольку волос нет и в помине, бессмысленно утверждать, будто в них заключена магия.
— Моими предками были Джордан-варвар и эльфесса Колокольчик, — заявила Рапунцель, закончив, наконец, возиться с прической.
Эльфы переглянулись.
— Ты претендуешь на славную родословную, девица, — промолвил вожак.
— Именно так, — подтвердила Рапунцель.
— А ты кто таков? — спросил старший эльф у Гранди.
— Я голем. Мой талант в том, что я говорю на языках всех живых существ. А это паровик Стэнли, бывший провальный дракон.
— Ручной дракон? — Брови эльфа поднялись.
— Он друг Айви, дочери короля людей, и сейчас возвращается к ней.
— Стало быть, вы, представители разных народов, настаиваете на том, что сказали мне правду?
— Конечно, — с раздражением ответила Рапунцель. — А кто мы, по-твоему, такие, огры что ли?
— В таком случае, я должен доставить вас ко Двору Подтверждения. Если подтверждение будет получено, вы можете ничего не опасаться.
А если нет? — подумал Гранди, но оставил свои мысли при себе.
— Вы находитесь на земле племени мастеровитых эльфов, — сказал предводитель. — Меня зовут Молоток, это, — показал он на эльфа с резцом, — Резец, вот Долото, Стамеска, Зубило, Шило…
Каждый эльф держал в руках инструмент, соответствовавший его имени. Все эти приспособления предназначались для мирного труда, но в случае нужды вполне могли служить оружием.
В сопровождении эльфов путники приблизились к вязу. Дерево было невероятно высоким, и снизу его раскидистая крона казалась маленькой.
Все остановились на почтительном расстоянии.
— Девица, претендующая на эльфийское происхождение, — обратился Молоток к Рапунцель, — подними этот камень.
Удивленная Рапунцель повиновалась. Сейчас она была эльфийского роста, но камень, на который указал эльф, выглядел очень тяжелым и для нее. Гранди не поднял бы его ни за какие коврижки.
С трудом оторвав камень от земли, девушка, шатаясь, шагнула к дереву — и вдруг ее походка выправилась. Через несколько шагов она положила камень на плечо, освободив одну руку:
— Он не такой тяжелый, как казалось вначале.
— Достаточно, — промолвил Молоток. — Подтверждение получено.
— Но ты ничего не проверял, — растерялась.
Рапунцель.
— Ведай, полукровка, что сила возрастает по мере приближения к вязу, — пояснил Молоток. — Твоя сила не так велика, как наша, но эффект проявляется. Ты эльфийского рода, независимо от другой линии твоих предков.
— А я что говорила! — Рапунцель опустила камень на землю. Вид у нее был довольный.
Не то что у Гранди. Он понял, что морская ведьма держала девушку в неведении относительно некоторых аспектов эльфийской культуры. Но теперь перед ней открылись новые возможности.
Не подтолкнет ли это Рапунцель к решению остаться с эльфами?
С высокого вяза спустилось множество тонких лиан, по которым легко заскользили вниз эльфы. Первым достиг земли весьма привлекательный юноша с едва пробивающейся бородкой.
— Кто это у нас? — спросил он.
— Девица эльфийского происхождения, досточтимый принц Штопор, — доложил Молоток, — а с ней голем и дракон.
Принц взглянул на Рапунцель.
— Не просто девица, а очаровательная девица! — воскликнул он, галантно целуя девушке руку. Та залилась румянцем.
Гранди попытался придать своей физиономии безразличное выражение. Взгляд принца скользнул по голему и дракону.
— Накормите спутников нашей гостьи, — распорядился он, махнув рукой, — а я тем временем покажу ей наш вяз.
— Я не хочу разлучаться с… — начала Рапунцель.
— Но ведь дракон не может залезть на дерево, — резонно возразил принц. — Твои друзья подождут внизу.
С этими словами он обнял ее за тонкую талию и принялся взбираться вверх по лиане с помощью ног и одной руки. Проделать такое мог только эльф близ эльфийского вяза.
— Э! — недовольно воскликнул Гранди, а Стэнли выпустил струю пара. Но эльфы обступили их со всех сторон, и голем решил не обострять отношения. В конце концов, разве не он сам талдычил Рапунцель, что ей необходимо поближе познакомиться с эльфийской культурой?
— Вот еда. — Молоток указал на сваленные под деревом туши каких-то животных, видимо, добытых на охоте.
Изголодавшийся по мясу Стэнли направился туда и принялся поглощать пищу. Гранди последовал за ним. Рассматривая эльфийское угощение, он приметил несколько трупов странных существ — мохнатых копытных грызунов с кривыми рогами и голыми мышиными хвостиками.
— Эй, трава, — спросил он, приподнимая один трупик за хвост, — что это за зверь? — Мышьяк, — прошелестела трава. — У него ядовитая кровь. С ее помощью эльфы выводят сорняки.
— Стэнли! — вскричал голем. — Не…
Увы, он опоздал. Глаза дракона заволокло пеленой. Он дернулся, а затем окостенел и повалился на землю.
Гранди повернулся к эльфам:
— Вы… это не…
— Приказ принца, — пояснил Молоток, отводя глаза. — Не спорю, приказ странный. Мы никогда не травили ручных животных. Но принц есть принц.