Формально Царство Мертвых было единым миром, но были в нем и особые территории, как, например, Зона заточения Проклятых душ, и места компактного проживания различных диаспор. В Поместьях обитали вампиры, в Мавзолеях – личи, в Цитаделях – пустотники, на Курганах – фантомы и черные тени, а на огромных, кажущихся бескрайними территориях Погостов – всевозможная низшая нежить. Несмотря на гигантские площади, Серые Пределы изобиловали так называемыми Тайными тропами, зная которые и умея ими управлять, можно было легко и относительно быстро добраться почти в любую точку этого мрачного мира. Правда, на Тайных тропах невозможно было дышать, и пройти по ним мог только тот, кто уже умер. Ровэн знал, умел и давно не принадлежал к числу живых. Он ориентировался в Серых Пределах превосходно, ибо провел в них не одну сотню лет от момента обращения до начала похода Лонгара Темного. И он знал, куда ему нужно отправиться, чтобы выполнить поставленную задачу. Можно было, конечно, воспользоваться «лазом» или пространственным коридором, но для Царства Мертвых это все же чуждая магия, так что лучше не рисковать, чтобы не спалиться на мелочи.
Самыми осведомленными сущностями в Серых Пределах были фантомы. В отличие от черных теней, они не имели ярко выраженных боевых способностей, зато обладали особыми талантами по скрытному проникновению куда угодно. Поэтому Лонгар Темный если и привлекал фантомов в свои армии, то исключительно в качестве разведчиков. Один из таких разведчиков по имени Кассиус одно время входил в спецкоманду Ровэна в Пандемониуме. Вампир знал неугомонную натуру этих созданий – для них не было ничего страшнее скуки, а потому во все времена они ухитрялись узнавать все и обо всех даже там, где это, казалось бы, совершенно невозможно. То, что требовалось узнать Ровэну, определенно относилось к последней категории, так что Кассиус был здесь просто безальтернативен.
Вампир появился в Серых Пределах на территории Мавзолеев, которую наискосок пересекала клыкастая горная цепь. В одном из ее ущелий имелся вход на Тайные тропы. Эти земли не были особо густо населены, поскольку многие личи погибли вместе с Лонгаром Темным еще в Нордхейме, а численность мертвых чародеев пополнялась не особенно активно, и двадцать пять лет по календарю Пандемониума были слишком малым сроком для этого. Так что Ровэн добрался до горной цепи, практически никого не встретив. Вот только всю дорогу его преследовало какое-то зудящее ощущение между лопатками, словно от чужого внимательного и недружелюбного взгляда. У входа в ущелье это ощущение стало просто нестерпимым, и вампир обернулся. Никого. Вообще. Однако неприятное ощущение не исчезло. Более того – вампиру стало казаться, что на лбу у него нарисовали мишень. Дурные предчувствия Ровэна по поводу предстоящей миссии еще усилились, хотя формально весомого подтверждения не получили. Но вампир ни за что не выжил бы в Великой Войне, если б не доверял своим инстинктам. Он слегка дернул плечом, отвернулся, снова прикоснулся к карману с Ключом Бездны и шагнул на Тайные тропы.
Дрэнор
Дрэнор медленно засыпал. Но засыпал по-своему, по-драконьи. Тяжелого шара закатывающегося светила уже не было видно, но его лучи окрашивали клыки черных скал Дрэнора кровавым багрянцем. В этом зрелище была, конечно, и своя величественная красота, но сейчас оно представлялось, скорее, мрачно-зловещим, словно не сон приходил в мир, а умирание. Впрочем, кто в свете всего происходящего мог сказать, что это не так?
Темная фигура в длинном синем плаще с капюшоном и пустотой на месте лица, неподвижно застывшая на краю скалистого уступа и смотревшая вслед уходящему дрэнорскому дню, выглядела не живым существом, а неотъемлемой частью местного горного массива. Казалось, она могла простоять так всю ночь и весь следующий день, и… Но большая крылатая тень, вылетевшая из-за громадной горы за его спиной, заставила Безликого пошевелиться и сделать шаг от пропасти – ветер от крыльев приземляющегося дракона мог сбросить вниз и куда более тяжелое существо, чем он.
– Тебе еще не надоело, Безликий?
– Не надоело что, Г’Роот?
– Повторять историю. Мы встречались трижды, помнишь? Дважды – с твоим предыдущим воплощением и один – с нынешним.
– Такие вещи я не забываю.
– Тогда вспомни кое-что еще. В первый раз я дал тебе и твоим друзьям приют в долине Изгнанников, когда все на тебя охотились. Во второй ты попросил меня вмешаться в войну с нежитью. И что я тебе тогда ответил, не припомнишь?
– Что вы не вмешиваетесь в дрязги Высших Сил, потому что от этого вселенная только быстрее покатится к гибели.
– Именно. И время показало, что это было правильное решение.
– Однако в третий раз вы вмешались, – напомнил Синий.
Дракон фыркнул, и из его пасти при этом вместе с клубами дыма вырвалось даже небольшое пламя.
– И что это изменило? Вселенная получила маленькую отсрочку. Шанс, которым ее обитатели не воспользовались. Тут мало что достойно спасения, Безликий, и мало кто. Тебе это хорошо известно, но ты с упорством, достойным куда лучшего применения, все время норовишь возложить себя на жертвенный алтарь во имя того, что обречено. В тот раз драконы помогли Силам стабильности, а от кого ныне исходит главная угроза? Не от них ли?
Безликий склонил голову в молчаливом согласии.
– Тогда какой смысл в нашем новом вмешательстве?
– Беда доберется и до Дрэнора, дракон. Никак не минует.
Г’Роот снова фыркнул и хлестнул своим громадным хвостом, разнеся на мелкие куски валун, вдвое превосходящий размером Безликого.
– Взгляни-ка вон туда, упрямец. – Драконье крыло указало вправо, и Синий послушно повернулся.
Повернулся и замер. Там, на горизонте, среди черных зубьев скал, переливалось, бликуя багрянцем последних лучей дрэнорского светила, что-то прозрачно-блескучее, граненое, судя по всему, немалых размеров. Не меньше горы.
– Она уже добралась сюда, Безликий. Големы пришли в наш мир. Первых мы сожгли, но они вернулись. И снова, и снова, и снова… Трансформа медленно умертвляет Дрэнор, как и все Множество Миров, и процесс не остановить. Кому, как не тебе, знать об этом, Хозяин Судьбы? Неужели ты, способный в совершенстве анализировать вероятностные поля, не понял еще, что сопротивляться Его воле бессмысленно?
– И все же я вижу шанс, дракон. Очень небольшой, но он есть. И пока это так, я не прекращу свои попытки все изменить.
Г’Роот склонил голову чуть набок, разглядывая Безликого с легким изумлением, словно диковинную букашку.
– Помнишь, в прошлый раз я попрощался с человеком в тебе, Синий? Сказал, что скоро останется только Безликий. Так вот, я ошибся. Ты до сих пор слишком человек для своего статуса. Этот безумный, ни на чем не основанный оптимизм смертных, выражающийся в надежде на спасение до последнего мгновения и вопреки всему… он в тебе остался. И останется до самой твоей смерти, до которой уже совсем недолго, даже по людским меркам.
Синий поднял голову, и пустота под капюшоном заглянула, казалось, в самую глубину огромных янтарных глаз с узким вертикальным зрачком.
– А до твоей, дракон? На что надеешься ты? Или уже сдался?
Еще один валун сделался жертвой метущего по камням хвоста Г’Роота.
– О нет, Синий. У нас есть еще один вариант, недоступный более никому. Это великая тайна нашей расы, но тебе я ее открою. Потому что ничего уже не изменить. Этот вариант – Исход.
У безликости есть свои преимущества. Мало того что Хозяева Судьбы в принципе редко испытывают эмоции, так еще и когда испытывают, заметить это практически невозможно. Вот и теперь Синий радовался пустоте под своим капюшоном, потому что слова Г’Роота повергли его в состояние крайнего удивления и растерянности. Давненько он подобного не испытывал и успел отвыкнуть от таких ощущений. Поэтому ничего не говорил, а просто молча ждал продолжения, не сомневаясь, что оно последует. И не ошибся.
– Видишь ли, Он сотворил нас вторыми после Первосозданного, когда, собственно, самой этой вселенной-то было всего ничего – полтора мира. Видимо, потому Он и наделил нас способностью перемещаться через Бездну. Лично я никогда не пробовал, но мои предки совершали такие попытки. И возвращались живыми. Вроде бы они там окутывались каким-то защитным полем, которое не позволяло Бездне убить их, и как-то еще ухитрялись загребать тамошнюю мглу крыльями и двигаться в нужном направлении. Точно не знаю как, но нашей расе доступна родовая память, и потому, когда мы окажемся по ту сторону границ Множества Миров, мы сразу вспомним.
– И куда же вы отправитесь? – наконец совладав со своим голосом, вымолвил Синий.
– Родовая память хранит расположение ближайшей созданной Им вселенной. Сначала туда, а если там не приживемся, будем искать другие. И найдем, можешь мне поверить. Множеству Миров осталось немного, и потому я сделаю тебе предложение, единственному из живущих здесь недраконов. И сделаю его только раз. Мы можем взять тебя с собой в новую вселенную, защитим своим полем, унесем от верной гибели. Пойми, тут ты уже ничего не сделаешь, только погибнешь напрасно. А там… у тебя будет шанс.
Когда умолк голос дракона, пауза была совсем недолгой.
– Это очень лестное и великодушное предложение, Г’Роот, – медленно произнес Безликий. – Но принять его я не могу. Что бы там ни ожидало нашу вселенную, мое место здесь, с ней. До конца. Ограничения моего статуса не позволяют мне увидеть мое собственное будущее, но если мне суждено погибнуть, пытаясь остановить катастрофу, так тому и быть.
Дракон с шумом выдохнул пар из ноздрей:
– «Если» тут излишне, Безликий. Мне не нужно разбираться в линиях Судьбы, чтобы понять, что тебя ждет неизбежная смерть. Жаль, хотя я предвидел, что ты ответишь именно так. Просить тебя подумать не стану. Во-первых, вижу, что это бесполезно, а во-вторых, как я уже сказал, предложение одноразовое. Что же, тогда прощай – мне нечего тебе больше сказать.
– Прощай, Г’Роот. Удачного Исхода!