– Просто так, что ли? Как это произошло?
– Догнал нас верхом на лошади и подарил его.
Все ламуты были удивлены. Такую ценность подарить!
– Даже ни о чем не намекнул?
– Ни о чем… Мы предлагали кое-что, наотрез отказался.
– В первый раз слышу такое! – воскликнул кто-то, все еще не веря. – В своем ли уме был тот якут?
Тонмэй молча задымил трубкой. Только тут ламуты разом, как по команде, приумолкли. Табачный дым щекочет им ноздри, сами жадно вдыхают воздух. Тонмэй протянул трубку Дэгэлэн Дэги. Тот затянулся и передал соседу. Трубка пошла по кругу.
– Не удивляйтесь, ведь и я сам, и вот эти, – Тонмэй кивнул на сыновей, – сами такого подарка не ожидали. Думаю, Дух Гольца Тонмэя нам не простит, если мы не отблагодарим якута за этот щедрый дар.
– Скажи, сын мой Тонмэй, а тот якут пожилой или как? – Дэгэлэн Дэги закрыл глаза, чтобы не пропустить мимо ушей ни одного слова Тонмэя.
– Он молод. Однако старше Нэргэта на год-два, но не больше, – откликнулся Тонмэй.
– Мне думается, что якут из богатой семьи…
– Мы этого не знаем. Он сам говорил, что не богат.
– А что еще сказал о себе тот якут?
– Он, по его словам, пасет табун лошадей. Пока ехали туда, мы их видели. Это богатство купца Тарагай Мэхээлэ, а он у него в работниках, конюхом.
Дэгэлэн Дэги погладил свои редкие седые волосы и заметил:
– Богатый тяготеет к богатому, а бедный к бедному. Тот якут отнесся к вам по-человечески. В вас, однако, увидел родственных ему людей. Даря щенка, проявил уважение к вам. Душа моя чует, что он хороший человек.
– Мы тоже так думаем. Мы ему отплатим, независимо от того, выживет или не выживет щенок. Ламут иначе поступить не может.
Пока так говорили между собой ламуты, Илкэни возился со щенком. Он воодушевлен появлением в их жизни нового друга.
Илкэни теперь все время проводит со щенком. Прошло уже три месяца, как подарил его якут Маппый. Сам его кормит молоком и поит теплой водой. Щенок, как ребенок-карапуз, щенячьей душой привязался к Илкэни. Куда бы тот ни ходил, щенок ни на шаг не отстает от него.
В таежной жизни хлопот и забот непочатый край, время быстротечно. Дни и ночи стремительно сменяют друг друга. Это также отражается на щенке. Щенок растет, меняются к лучшему его повадки. Илкэни трехмесячного Тайахсыта водил за собой к оленям. Поначалу щенок побаивался их. На своих коротеньких ножках убегал прочь и прятался, когда олени приближались к нему. На своем щенячьем языке звал Илкэни. Тот выходил из гущи оленей и начинал громко звать: «Тайахсыт! Тайахсыт! Иди ко мне».
Щеночек взвизгивал, вздрагивая всем тельцом. Видно, ему так хочется, чтобы Илкэни вернулся к нему и забрал его. Но что-то друг не спешит к нему.
Такую игру Илкэни затевал каждый день.
Отец поощрял его. Он говорил сыну:
– Научи его, чтобы скорее привык к оленям. Плохо, когда собака гонится за оленями. У твоего, однако, иная душа, чем у наших щенков, которые родились в тайге, среди оленей. Пойми одно, у родителей твоего Тайахсыта тоже иная душа. Они никогда не видели живого оленя. Нужно приучить его к нашей жизни. Ты, как истинный ламут, поступаешь правильно, когда ведешь его за собой к оленям. Пускай привыкает к ним. Это для него со временем станет правилом жизни. Приручи его, сделай домашним, оленным. Все время общайся с ним. Собаки, преданнее его, потом не сыщешь. Запомни мои слова.
– Я так и делаю, ама. Он уже начинает понимать меня и откликается.
– Это хорошо. Научишь потом смело выходить на любого зверя.
– К этому буду его готовить, ама. Будь уверен, я его постараюсь натаскать, как следует.
– Поднатаскай и вырасти его послушным. Всеми путями учи доброте. Злая собака никогда не станет для тебя опорой. – Отец знал толк в собаках. Сколько у него было их, сильных и верных. Помнит поименно и вспоминает тепло о каждой из них. Жаль, что долго не живут они…
– Ама, я постараюсь сделать из него добрую собаку.
– Иногда охотничья собака умеет ходить на одного какого-то зверя. Бывает, проявляет интерес к уямканам, а к остальным зверям остается равнодушной. Счастье для ламута, если он научит свою собаку одинаково смело ходить на любого зверя.
– Тайахсыт станет сильной собакой. Вот увидишь, ама. – Илкэни берет на руки щенка и прижимает к груди.
– Посмотрим, как распорядится жизнь, – улыбнулся отец. – Мы все живем так, как подскажет Дух Гольца Тонмэя.
Все меняется вокруг. Утренние заморозки неприветливы, дышат холодом. У водоемов кружева прозрачных льдинок. Но как только бледно-оранжевое солнце поднимается, утренние капризы природы тают. До полудня благодатная пора, будто не было никогда комариного гула, не кишели роем оводы, не изнуряла жара. Настали лучшие дни для всего живого. Олени быстро набирают силу. Уямканы в горах становятся более доступными. Ламуты, особенно женщины и дети, старательно собирают дикоросы: ягоды, орехи, травы. Все это едят не сразу, откладывают впрок. Их черед настанет поздней осенью и в зимнее время. Важенки набирают вес, молока у них становится больше. Пусть ненадолго, но истинное блаженство испытывают ламутские семьи в эту пору. Дети пухленькие, круглолицые, щекастые, резвятся без устали.
Вековые леса наряжаются, кое-где сохраняют зеленый наряд, примеряют золотистую бахрому. Стремительно грядет долгожданная осень. Осенний воздух намного гуще, чем летом. Это отражается на ликах суровых горных вершин. Они обретают больше темных оттенков.
Илкэни по душе золотая осенняя пора. Он много лазит по горам. Иногда удается из лука подстрелить уямкана. Они умеют грациозно убегать от человека. Илкэни и не гоняется теперь за ними. За ним по пятам карабкается на горные выступы его любимец Тайахсыт. Он еще мал, быстро устает. Илкэни не берет его на руки. Пусть сам учится выдержке и набирается сил. Это ему потом пригодится. На горной лужайке подкармливает щенка. Он брал с собой еду для Тайахсыта.
В низине, где тополиные и тальниковые рощи, Тайахсыт гонится за стаями куропаток. Они, кажется, над ним издеваются. Вылетев стаей, низко кружатся над щенком. Иной раз увяжется за зайцами. Его тявканье слышится издалека. Илкэни на приличном расстоянии следует за ним. За щенком, как за ребенком, глаз да глаз нужен.
Однажды щенок потерялся. Илкэни испугался не на шутку. Щенку чуть больше трех месяцев. Немудрено ему заблудиться… Илкэни бегал по рощам, подзывая щенка. Все тщетно.
Илкэни развел костер на берегу речки. Отсюда обзор хороший. Дым от костра завис на водой. И вдруг из-за густых кустов на галечные камни выкатился маленький Тайахсыт, весь мокрый, усталый. Подбежал к Илкэни. По глазкам видно, как он рад, что нашел хозяина, шумно дышит, вывалив небольшой розовый язычок.
– Где ты пропадал, Тайахсыт? – спросил Илкэни, наклоняясь к щенку.
Умел бы говорить Тайахсыт, то рассказал бы, как гонялся за куропачьим семейством. Не заметил, как оказался далеко. К его счастью, почуял запах дыма и, забыв усталость, побежал к Илкэни…
Глава двенадцатая. Таинственные следы
Однажды Илкэни и Бетукэ верхом на оленях возвращались с охоты. Ехали вдоль небольшой горной речки Ясчан.
– Ты проезжай. Я скоро догоню, – говорит Бетукэ.
Илкэни поехал медленно, поджидая Бетукэ, и вдруг на песчаном берегу наткнулся на следы человека. Илкэни остановил оленя и спрыгнул на землю, изучая следы. Неизвестный мог пройти тут позавчера, вчера, может, и сегодня утром.
– Откуда мог появиться этот человек? – пробормотал Илкэни, почесывая затылок.
– Кто его знает, – отозвался Бетукэ, подходя сзади.
– Как думаешь, кто бы это мог быть? И почему он шел босиком? – Илкэни обернулся к другу.
– Может, торбаза специально снял на камнях, чтобы не стерлись подошвы, – предположил Бетукэ.
– Ты тут, пожалуй, прав, Бетукэ. Ведь и мы сами иногда так поступаем.
– Идти по камням босиком тяжело, – улыбнулся Бетукэ.
– Приходится терпеть. Ты же сам знаешь, как в детстве все лето босиком ходили.
– Следы-то какие большие. Видишь, намного больше моих. – Бетукэ пропустил мимо ушей слова друга, а сам наступил на сырой песок рядом со странным следом. Те следы оказались шире и длиннее, чем у Бетукэ.
– Вижу. Они принадлежат крупному человеку, – согласился Илкэни.
– Может быть, он какой-нибудь аринка?[99] – Бетукэ на всякий случай оглянулся по сторонам. Мало ли что, таежная глухомань непредсказуема. Возможно, он из чащобы уже следит за ними.
– Всякое может быть. Давай-ка уедем поскорее отсюда… Что-то мне тут не нравится. – Илкэни, не дожидаясь ответа друга, зашагал прочь, ведя за собой верхового оленя. Бетукэ торопливо последовал за ним.
– Илкэни, что будем делать, если встретим вдруг того, кто наследил? – спросил Бетукэ.
– Что делать? Поздороваемся сначала, – не поворачиваясь, на ходу бросил Илкэни. – Однако ты испугался?
– Боязно, не скрою, – признается Бетукэ.
Илкэни рассмеялся.
– Что бояться этих следов? Коли человек прошел, сначала попытаемся узнать, кто он такой, откуда и куда идет? Не опасайся, Бетукэ. Ты же отчаянный парень, спас Апанасу жизнь. Помнишь?
– Как-то все таинственно. Неизвестность меня смущает… – Бетукэ была приятна похвала друга. – Я предпочитаю открытую встречу хоть с кем.
– Однако ты прав. – Илкэни остановил оленя и спрыгнул на землю.
– Зря мы поторопились. Надо было вокруг Ясчана походить и все обследовать. Следы потянулись оттуда, – повернув голову назад, проговорил Илкэни.
– Хочешь вернуться? – спросил Бетукэ.
– Да.
– Зачем, Илкэни?! – Глаза Бетуки расширились. Чего-чего, а такой опрометчивости он не ожидал от друга. – А тебе не боязно?
– Коли всего бояться, то зачем ездить на охоту? Сидел бы в илуму, где тихо и тепло, – азартно кинул Илкэни.
– Но не будет ли это опрометчиво? – Бетукэ рассудительно отреагировал на слова Илкэни.