В ночь на второе апреля она осталась дома и, посмотрев телевизор с Олегом, уснула прямо на диване в гостиной. Утром, как по щелчку пальцев она временно перестроилась на рабочий ритм и пришла к самому важному в своей жизни собранию полностью выспавшейся и отдохнувшей. Кожа ее лица снова стала подтянутой и золотистой, глаза избавились от пурпурной вечерней похоти и вновь налились девственной чистотой.
Перед началом собрания Милану выловил секретарь исполнительного директора Шелдон Хаске. Это был худой человек средних лет с проседью в волосах и тонкими, непримечательными чертами лица. У него был один-единственный серый костюм с фиолетовыми заплатками на локтях. Шелдона считали странной личностью, тенью Амшеля Питерсона, выполняющей самые загадочные его поручения, поэтому Милана растерялась, увидев мистера Хаске перед собой в столь важный час своей жизни.
– Уделите мне, пожалуйста, пять минут, – сказал он с акцентом английского аристократа, ведущего свою родословную от первых колонизаторов Мэриленда. – Вы должны пройти небольшой психологический тест…
Шелдон Хаске показал ей рукой на дверь комнаты в нескольких метрах от главной цели Миланы – конференц-зала, где должен был состояться ее звездный час.
– Это просьба самого Питерсона, – настаивал Шелдон, переминая в руках запечатанную бумажную папку. – Остальные собравшиеся тоже прошли этот тест.
Милана удивилась, почему какой-то секретарь перехватывает ее на подлете к самой вершине Эвереста, сбивая с мыслей перед собранием. Но деваться было некуда.
– Для меня нет ничего важнее исполнения просьб мистера Питерсона, – тактично произнесла она, заходя в крохотный кабинет с голыми стенами и столом и стулом посередине.
– Прекрасно, – сказал секретарь, следуя за ней. – Откройте этот конверт, ответьте на вопросы и как можно скорее верните все мне. Я подожду в коридоре. Будьте спокойны, в этой комнате нет ни камер, ни прослушки. Здесь ничто не будет на вас давить.
Он закрыл за собой дверь, и Милана распаковала конверт. На сложенном вдвое листе бумаги был психологический тест Кшиштофа Вайцмана, по крайней мере так было написано в шапке. Собравшись с мыслями и сделав пару успокаивающих вдохов, Милана зачитала текст вслух:
– Допустим, вы живете в вымышленной стране. Вам нужно убедить всех ее жителей оцифровать свою личность, только вот общественность к этому еще не готова. Если вы предложите это прямо, вашу инициативу встретят в штыки, и вы проиграете. Предложите свой вариант выхода из ситуации. Вы можете написать любой государственный закон, чтобы склонить общественное мнение в нужную сторону.
Милана отложила лист с заданием и взяла чистый лист и карандаш.
– Ну, это легко, – сказала она себе под нос. – Надо использовать окно Авалона. Мы на тренингах проходили. Надо создать такие условия, чтобы общественность сначала смогла ознакомиться с новой концепцией, а потом сама захотела ее принять. Но как ненавязчиво им подсунуть… Придумала. Цифровая личность ведь может жить вечно? Значит надо принять закон, разрешающий оцифровывать в государственных интересах, например… умерших в тюрьме… Точно!
Рассуждая, Милана не забывала записывать свои мысли.
– Есть много преступников, осужденных на сотню лет и больше. Некоторым даже дают несколько пожизненных сроков. А раз наказание им назначил сам народ, через своих представителей-судей, значит народ будет рад, если появится технология, которая заставит преступников отбыть наказание целиком даже после телесной смерти. Вот с чего можно начать. Надо издать закон, разрешающий оцифровку умирающих заключенных. Ради восстановления справедливости.
Милана выводила слова с усердием поглощенного трудами человека. Рот ее приоткрылся, а лицо исказилось от напряжения. Вдохновение увлекало ее, как и во всех подобных случаях. Поймав волну, она лишь успевала записывать, ведь в следующую секунду мысли уже улетучатся, их место займут другие, похожие, но далеко не такие прекрасные, безупречные волны, которые ей удалось оседлать.
С чувством выполненного долга она вышла из комнатки и вручила секретарю лист с ответом.
– Ну как? Я прошла тест?
– Да… – Шелдон Хаске пробежался глазами по тексту. – Думаю, ваши шансы очень велики. Проходите в конференц-зал, Амшель Питерсон скоро будет.
После этого он рванул как ужаленный по коридору в направлении кабинета директора. «Странный кадр», – подумала Милана и устремилась в конференц-зал. Из-за теста она опоздала и теперь заходила последней.
Топ-менеджеры компании нервно ерзали в кожаных креслах, стоящих вокруг большого овального стола. Они все невольно любовались Миланой, попавшей на всеобщее обозрение. Полсотни взглядов самых влиятельных в штате людей, восхищенных грацией и красотой, сопровождали ее через весь зал к единственному свободному месту в самом конце стола. Почему-то никто не желал быть самым последним. Все считали необходимым сесть ближе к директору, не понимая простой истины, которую знала Милана. Чем сильнее директор будет вынужден вглядываться в тебя, чем больше будет напрягать слух и голосовые связки, тем глубже ты западешь ему в душу. Подсознательно он сделает тебя значимее в своих глазах, чтобы оправдать вынужденное внимание к твоей скромной персоне.
Зная это, Милана с довольным видом уселась в самое дальнее кресло. Когда Амшель Питерсон через пять минут открыл собрание, между ними протянулся весь стол, все значимые работники корпорации, которые, сами того не подозревая, оказались на периферии устремленного вдаль, выискивающего взгляда директора.
– Ну что ж, господа, – начал он. – Вам известно, что полгода назад мы выпустили очки виртуальной реальности, но, в отличие от наших красочных заявлений на презентации, реальность там всего лишь дополненная. И хотя за полгода очки принесли лишь убытки, проект идет по плану. С новыми продуктами так всегда.
Милана улыбнулась, и ее лицо засветилось намного ярче встроенных в потолок лампочек ведь именно она угадала дизайн этого нового направления в бизнесе, нарисовав очки еще в старой студии в пригороде Москвы. Господи, как давно это было…
– В свою очередь мэйфоны бьют все рекорды продаж, создавая тем самым почву для будущего роста популярности наших очков.
Амшель Питерсон с довольным видом сложил руки на столе и оглядел собравшихся – сначала сидящих в длинном ряду слева, потом справа и наконец остановил взгляд на Милане. Он улыбнулся, отчего она вздрогнула, как в начале прекрасного сна, когда ты расслабляешься и все в твоей жизни становится хорошо.
– Вы знаете, что пятнадцатое поколение смартфона начнет выпускаться этой осенью по технологии «3 нанометра», что сулит фантастический рост быстродействия. Это даже позволит перенести вычисления из очков непосредственно в телефон, с которым они будут коннектиться так же, как часы, заставляя потребителей покупать сразу несколько наших устройств. Я надеюсь, что второе поколения очков сможет дать начало настоящим виртуальным вселенным, за которыми, безусловно, будущее. Наши очки метареальности должны наконец открыть людям глаза на мир будущего. На чертов Изумрудный город фантастических развлечений! Это будет сродни изобретению книгопечатания. Или нет… Даже чему-то более показательному…
Амшель на секунду задумался, и на помощь ему пришел сидевший по правую руку вице-президент:
– Это будет сродни изобретению очков.
– Да, точно! – вскочил на ноги Питерсон. – Мы – это средневековый изобретатель Армати, а народ – близорукие страждущие. И мы раскроем им глаза. Сделаем продукт лучше, чем Metaworms Марка Бергмана.
Директор с самодовольным выражением лица вернулся в кресло, наблюдая за произведенным эффектом. Работники Maple оживились, наполнились оптимизмом и предвкушением скорой борьбы. Короткая речь их вдохновила, подготовила к последующим приказам.
– Порвем Марка! – радостно крикнул вице-президент.
– Только мы не будем воевать с ним его же оружием, – заговорил Питерсон тихим голосом, к которому все вынуждены были прислушиваться. – Мы не будем драться с ним за кусок пирога, тем более у всех на виду, чтобы независимые СМИ, если они остались, смогли выставить нас посмешищем. Нет. Мы приберем к рукам всю гребаную пекарню! Нашими станут не только пироги, но и гораздо большее. А Марк пусть хоть подавится откусанным в спешке куском, так уж и быть.
Директор заулыбался и, давая подчиненным время переварить его слова, стал поправлять свои запонки, после чего разложил перед собой бумаги с информацией о текущем балансе компании. Это означало конец вдохновляющей части собрания и начало официальной. Если Милана до этого момента слушала его с открытым ртом, то после первых озвученных цифр отчетности заскучала, почувствовав себя вновь не в своей тарелке. Все было не так – и странный тест перед собранием, и отвлекающие речи Питерсона. Ничто не настраивало на должный лад, а лишь усыпляло и сбивало Милану с толку. Неужели опытный директор не смог этого предусмотреть и провести собрание по-другому? Неужели все не то, чем кажется? Тем временем Питерсон продолжал:
– Как вы знаете, совет акционеров поставил перед нами задачу ежегодного роста чистой прибыли на двадцать пять процентов. Только что закончился второй финансовый квартал, и мы ожидаем роста порядка двадцати семи процентов. Это на два пункта выше необходимого минимума, но динамика удручает. В позапрошлом квартале рост был тридцать, а еще раньше тридцать два процента. Стоит ли мне говорить, что невыполнение задач акционеров будет сродни катастрофе? В акциях компании начнется коррекция, мы не получим бонусы, наши вкладчики не получат опционы от хедж-фондов, куда они перезаложили свои бумаги в надежде на вечный рост…
Питерсон посмотрел на вице-президента – толстого мужчину средних лет в костюме-тройке и с короткими кудрявыми волосами.
– Так точно, – нашелся тот. – Акционеры не просто люди, вложившие в компанию деньги. Они – наши цари и боги. Альфы и омеги. Они платят нам зарплаты и премии. Их желание для нас закон. Надеюсь, это понятно?