Лимузин остановился у картинной галереи, где в этот вечер проходило благотворительное мероприятие. Водитель услужливо открыл дверь, и Милана предстала перед собравшимися подобно Венере с полотна Боттичелли. За ней вышел Олег, дополнив картину уверенной в себе светской львицы. Без мужа ее образ не был бы таким совершенным. Посмотревшие на нее замирали, словно окаменевшие навеки при виде Медузы Горгоны.
Милана и Олег зашли в галерею через раскрытые стеклянные двери и слились с толпой. Только тогда публика перестала на них глазеть. Огромный светлый зал с тонкими колоннами пленял своей роскошью и красотой картин только до тех пор, пока в нем не появилось нечто более яркое и притягательное. Милана была очарована эффектом от собственного очарования. Ее впечатляла исходящая от нее импрессия.
Алисия ждала в центре зала с бокалом шампанского. Она поцеловала подругу в обе щеки, после чего пожала руку Олегу. Ее короткая стрижка и строгий брючный костюм сочетались с ярким макияжем. Она была из нового, независимого поколения женщин.
– Приятно познакомиться, – сказала Алисия.
– Взаимно, – кивнул Олег.
Выставка картин малоизвестных художников собрала сливки общества, желающие потрясти своими кошельками и отдать несколько тысяч долларов на благотворительность, чтобы художники смогли на что-то жить дальше. То была одна из причуд богатых – некоторые любят смотреть регби по вечерам, а другие не смогут спокойно уснуть, не швырнув пачкой купюр в нуждающихся.
– Тут есть крупные издатели и владельцы СМИ, – сказала Милана мужу. – Посмотрю, кому ты сможешь понравиться и замолвлю за тебя словечко.
Они втроем подходили то к одной группе людей, то к другой, знакомились и обменивались мнениями по поводу некоторых картин. Когда беседа сама собой выдыхалась или занимала чересчур много времени, Алисия вежливо прекращала ее и вела Милану с Олегом дальше, к следующей шумной компании. У американки был в этом свой интерес. Прожженная жизнью в высших кругах, она многое поставила на Милану и хотела поднять ее как можно выше в глазах окружающих, чтобы не стыдно было завести с ней интрижку.
Возле самого большого полотна размером три на два метра они познакомились с Джереми Финком – низким лысеющим мужчиной в серой жилетке и по совместительству главным редактором портала Hi Tech.
– Госпожа Вернер много говорила о вас, – любезно сказал Финк Милане.
Он поздоровался с Олегом Рогиным и поцеловал руку его жены, после чего невольно рассыпался в комплиментах. Милана делала вид, что низенький человек второй свежести ей действительно интересен, улыбалась вместе с ним и когда надо смеялась. Даже рассказывала истории якобы из своей жизни, но на самом деле придумывала их на ходу, а когда Алисию отвлек один из ее знакомых, обратилась к Джереми Финку с делом.
– Ходят слухи, что вам недостает профессиональных журналистов, – сказала Милана вполголоса.
– Что есть, то есть, – с сожалением сказал Финк.
– Представляете, какое совпадение. Мой муж как раз журналист и в данный момент находится в поиске новой работы… Только тсс, это пока тайна. Знаете же, как бывает… стоит объявить об этом во всеуслышание, и со всех сторон начнут осаждать предложениями о работе.
– Понимаю вас. – Джереми направил свой испытующий взгляд на Олега. – В нашем деле лучше действовать без лишней огласки.
Милана незаметно стрельнула глазами в мужа, улыбнулась ему и с самодовольным видом отпила шампанское из бокала, подносы с которыми носили по залу официанты.
– Только вот журнал Silicon News от кого-то прослышал и начал заваливать предложениями, – на ходу придумала она.
– О нет, нет, только не наши конкуренты, – заволновался Финк, нервно крутя пальцами пуговицы жилетки. – Хочется надеяться, что до этого не дойдет.
– Должен быть вариант, чтобы не усилить вашего конкурента.
– О, я знаю, к чему вы клоните, – ехидно произнес Джереми. – С радостью приму вашего мужа. Не так часто выпадает возможность оказать услугу куратору Maple. Мы здесь так и живем – помогая друг другу. Вы же понимаете, какой имеете вес в обществе?
– К счастью, да, – улыбнулась Милана, и они по-дружески засмеялись.
Джереми Финк еще раз пожал руку Олегу Рогину и отвел его в сторону на пару слов.
– Знаю, что вы сейчас испытываете, – начал главный редактор Hi Tech. – Но я уверен, вы мастер своего дела. Посмотрите на эту блестящую женщину. Разве может быть, чтобы она вышла замуж за кого-то посредственного? Она – лучшее портфолио, которое только можно представить. Но мне бы хотелось увидеть и примеры ваших работ.
– Конечно, мистер Финк, вышлю их прямо сейчас.
Они обменялись контактами в соцсетях и, ведомые мурмурацией толпы, разошлись в разные стороны, как механизмы в часах высшего общества.
На импровизированной трибуне у одной из стен галереи ведущий во фраке и с усами под старину объявил о начале аукциона. Четверть вырученных денег полагалась авторам картин, а остальные три доли шли на благотворительную программу придумавшей всё это организации. Ведущий предложил взять ознакомительные буклеты тем, кто этого еще не сделал, и объявил первый лот. После небольшой суматохи начались слаженные действия, и в воздух тут и там поднимались руки с пожеланием поднять ставку. Энергичные пассажи Прокофьева усиливали эффект от шампанского, и азарт публики стал зашкаливать. Единственным безучастным оставался Олег, ведь ему совсем нечего было потратить, да и статус безработного не обязывал лезть из кожи вон. Он был просто сопровождающим своей блистательной жены, занявшей место в первом ряду торгующихся за никому не нужные картины.
Немного устав от шума и суеты, Олег отошел к самому дальнему от аукциона ряду столов почти у самого выхода из галереи. На отодвинутых к стене стульях отдыхали волонтеры благотворительной организации. Они подготовили зал, привели нужных людей и теперь спокойно наслаждались плодами своего труда. Одной из них была пухлая девушка с густыми черными волосами, в вязанном свитере с высоким воротником. Она скромно сидела у самого края стола и пила воду из бутылки. На вид ей было лет тридцать. Олег смотрел на нее, не в силах оторвать взгляд. Он слышал, как продается одна картина за другой, как безумно растут ставки на особо привлекательные полотна, и все это время он наблюдал за девушкой, показавшейся ему очень знакомой и даже родной. Она вызывала дежавю, но было очевидно, что они никогда прежде не виделись.
Девушка посмотрела на него и улыбнулась – в ответ. Оказывается, Олег все это время ей улыбался.
– Хетти Килтон, – хитро сказала она.
– Все не то, чем кажется, – сказал он.
Неподвластные ему внешние силы отталкивали от незнакомки. Внутренний голос говорил, насколько она ему противна, но глаза никак не хотели смотреть на что-то другое. Их общение вызывало у Олега неподдельное отвращение, но что-то неизвестное удерживало его внимание на ней. Хетти говорила о чем-то приятном, но он не желал слушать. Взяв волю в кулак, Рогин отвернулся и ушел к противоположной стене, где через панорамное окно можно было в одиночестве разглядывать улицу, но внезапно для себя обнаружил, что Хетти уже исчезла со своего места и теперь стоит перед ним, на фоне окрестных домов. Она удивительным образом сливалась с мягким светом уличных фонарей, создавая единую с ними композицию спокойствия и простоты. Вопреки ожиданиям, Олегу это не нравилось.
– Простите, но я не хочу с вами разговаривать, – как во сне, сказал он.
Но девушка этого будто не слышала, продолжая смотреть в его глаза и смеяться над его якобы шутками.
– Пожалуйста, отойдите, – бормотал он, но Хетти слышала что-то другое, очень доброе, судя по ее наполненным блеском глазам. Она делала вид, что все в полном порядке.
Олег не мог понять, что происходит, и с нескрываемым чувством тревоги вышел на улицу, под холодный вечерний ветер еще не набравшей силы весны. По бульвару с распускающимися деревьями ходили редкие парочки, по дорогам пробирались машины, сверкая отражениями фар в блестящих столбах уличных фонарей. Все вокруг было уютным и мягким, как на полотнах Ван Гога. Олег вдохнул свежий воздух и услышал собственный голос:
– Как прекрасно стоять здесь вдвоем.
Хетти ухватилась за его руку. Скромная на первый взгляд девушка с самой обычной внешностью таяла перед ним, как мороженое под солнцем. В ней не было похоти и разврата, а одна лишь обманчивая доброта. Пугающая до дрожи в ногах. Как она оказалась здесь? Зачем держит Олега? Куда деться от ее хитрого взгляда, от этих лохматых черных волос? В ней нет даже капли красоты и чувства стиля Миланы, и тем не менее она стоит рядом и что-то рассказывает, гипнотизируя каждым словом.
Шум проезжающих автомобилей окончательно вскружил голову. Олега накрыла паника, словно в кошмарном сне, и он побежал назад в галерею, манящую своим светом мотыльков и сбившихся с курса мужчин. Внутри по-прежнему царил запах шампанского вперемешку с запахом больших денег. Лоты покупались по самым безумным ценам, какие только могли позволить себе веселящиеся на полную катушку миллионеры. Даже Милана купила одну картину за пять тысяч долларов – весь накопленный за ее жизнь в Америке капитал. Работа местного художника изображала человека в котелке с кленовым листом поверх лица.
Счастливая не столько от своей новой покупки, сколько от впечатления, которое смогла произвести на сильных мира сего, Милана решила, что пора уходить. С картиной под мышкой она подошла к мужу, беседующему с какой-то невзрачной девушкой.
– Не хочешь нас познакомить? – гневно спросила она.
– Ты же знаешь, что нет.
Олег осмотрелся по сторонам, но Хетти и след простыл. Будто ее никогда здесь и не было.
– Ты же ее видела? – испуганно спросил он.
– Конечно. Такую сложно не заметить, – высокомерно сказала жена. – Аферистки, серые мыши. Ходят по дорогим мероприятиям и кормятся на мужской наивности. Проверь кошелек.
Олег достал из кармана бумажник – все было на месте и даже больше – появилась бумажка с номером телефона Хетти, от которой он сразу избавился.