– Значит надо ее рассекретить! – пошутила Милана.
Энергия жизни скопилась в ней и пыталась вырваться на свободу через пленяющий взгляд, свечение ярких флюидов которого затмевало даже софиты и стробоскоп в центре клуба, где ни на минуту не прекращались танцы. Подруги расположились в зоне для vip-персон в углу просторного зала, скрытом от лишних взглядов пылающе-красным занавесом. Они лежали на полукруглом диване у столика и курили кальян, догоняясь все новыми шотами текилы с лаймом и солью, порой посматривая на сцену из своего алькова. Диджей за пультом миксовал как последний раз в жизни, раскаляя собравшихся докрасна, пританцовывал на сцене, а в самые жаркие моменты сетов делал незамысловатые движения телом. Стоит ли говорить, что диджея вдохновлял ослепительный вид Миланы, способной разжечь костер одной лишь улыбкой, если у нее было настроение. А в тот вечер настроение у нее было, и даже больше, у нее было желание свернуть горы и взять наконец свое по праву.
– Надоело мне топтаться на месте! – выпалила она после очередной стопки и, затягиваясь из кальяна, выпустила несколько дымных колец, отчего очень развеселилась.
– Правильно, подруга, – поддержала ее Алисия. – Нельзя больше ждать. Мы, женщины, всю историю человечества чего-то ждем. Настало время брать свое.
– Этот Альберт… – Милана скривила лицо. – Перетягивает на себя все внимание начальства.
– Мочить подлеца! – крикнула Алисия.
– Ну, он же это не специально, – уточнила Милана. – Просто мужчины… Любят работать до полусмерти и общаться только с себе подобными. Это у них само собой происходит. Без какого-то заговора.
– Так поэтому и мочить! – Алисия сделала из этой фразы тост, выпив текилы и закусив лаймом с солью. – Не надо за него заступаться. Ты же не будешь оправдывать льва, который съест человека. Ты его просто пристрелишь! Ведь наша женская раса гораздо важнее мужской.
– Дело говоришь, подруга! – поддержала ее тост Милана и жутко сморщилась.
– Эй, гарсон! – крикнула Алисия. – Повтори!
В грохоте электронной музыки даже Милана с трудом ее расслышала, но уже через минуту возле их стола появился официант с новой бутылкой текилы. Он услужливо разлил напиток по стопкам и исчез в кальянном дыму так же резко, как появился.
– Может, поговорить с Альбертом? – сомневалась Милана.
– И что ты ему скажешь? «Посторонись, дай мне занять твое место»? Нет, подруга, надо действовать как решили тогда на яхте.
– Но мы же были обдолбанные.
– И что? Самые гениальные идеи приходят в обдолбанном состоянии. Вспомни хотя бы того писателя… не помню его фамилию.
– А что он сделал? – потеряла нить разговора Милана.
– Да неважно! Главное, что́ сделаем мы! – вернула ее в нужное русло Алисия.
– Ну, если другого выхода нет…
– Разумеется, его нет! И никогда не было! – американку обрадовало назревающее решение лучшей подруги. – За женщин!
Она подняла и опрокинула в себя шот, после чего с силой бросила его об пол. Милана повторила за ней, и звук разлетающегося стекла утонул в оглушительной музыке подобно тому, как исчезают круги от камня, брошенного в воду. Угодливый официант тут же поставил на стол два новых стакана и убрал с пола осколки специальным веничком. Полученных им чаевых хватило на поступление в колледж.
– Запомни, подруга, – бормотала Алисия уже под утро. – Ты обязана сделать это, потому что ты можешь. Это один из девизов Женского общества против абьюзинга – мы должны поставить мужчин на место, потому что можем!
– Даже если ради этого их придется унизить?
– Особенно ради этого!
Они разошлись с первыми лучами летнего солнца.
Едва вернувшись домой, Милана набросилась на Олега, как голодная львица, способная запросто съесть человека, и ничего ей за это не будет. Она сорвала с мужа одежду и приказала делать разные грязные вещи, чтобы еще сильнее завестись. Милана искренне наслаждалась своим превосходством, пытаясь испить эту блаженную чашу до дна. Не потому, что Олегу это нравилось, а потому что она могла. Ведь это так возбуждает – использовать слабости мужчины против него самого. Он не в состоянии ослушаться ее приказов, неспособен ей отказать. Если Милана обращает на мужа внимание, говорит с ним, что-то ему обещает, то это дает ей власть делать с ним что угодно. Так строились пещерные семьи и глобальные цивилизации. Мужская сила, которая помогла выжить человеческому роду, теперь стала слабостью, жертвой на ненасытном алтаре феминизма.
Милана сходила с ума от счастья. Зачем было соблюдать какие-то приличия, если воспитанные люди позволяют ей делать что заблагорассудится? Она целый час играла с Олегом, как кошка с мышкой, заставляя его пройти через многие жертвы ради удержания ее женского внимания, ради ласки, ради надежды на скорую близость. Она дразнила его дыханием, не дотрагиваясь до тела, обдавала манящим запахом текилы с лимоном, обещая наградить за страдания. Посреди темной спальни она сделала с мужем все, на что хватило фантазии, а затем, скинув платье, улеглась на него и… уснула.
Слишком много сил отнял прошлый вечер, слишком сильный выброс эмоций произошел этой ночью. Олегу не оставалось ничего, кроме как унять свое возбуждение и аккуратно положить жену на кровать. В следующий раз будет лучше. У него еще вся жизнь впереди… наверное… Если он не разочарует Милану.
Немного поспав, она пошла на работу – в короткой черной юбке чуть выше колен. В утренней суматохе никто не заметил ее опоздания. Работники офиса суетливо бегали по этажам перед началом ежемесячной пресс-конференции руководства Maple. На большой парковке у штаб-квартиры компании уже собирались аккредитованные журналисты из уважающих себя СМИ, в том числе и Алисия из журнала SF. Присутствовали среди профессионалов и блогеры, покорившие отметку в миллион подписчиков – волшебное число, открывающее все двери. Об этом ли было не знать Милане? Она смотрела из своего окна на поток представителей блогосферы, медленно текущий с парковки к главному входу в здание, и вспоминала, что у нее накопилось уже два миллиона подписчиков. Они прибавлялись и прибавлялись, хотя уже год счастливая работница Maple не вела блог серьезно – она просто постила фотки и сториз из баров, стрип-клубов и с вечеринок, где оттягивалась с Алисией. И этого оказалось достаточно. Надо бы запустить рекламу – машина сама себя не оплатит. Но это будет потом. Пока что Милане предстояло реализовать хитрый план.
Она специально не спустилась поздороваться с Алисией, чтобы в этот день их вдвоем никто не видел. Вместо того, чтобы ради пары красивых фото пройтись перед прессой, Милана направилась к кабинету Мечика. В отличие от своей заместительницы, Альберт в этот день должен был присутствовать на пресс-конференции и с привычной для себя скрупулезностью готовился предстать перед миром. Он целый час провозился у маленького зеркала в кабинете, поправляя черный костюм, галстук, рубашку, причесывая короткие и густые темные волосы. С присущей ему пунктуальностью Мечик вышел в коридор задолго до начала мероприятия и сразу же наткнулся на поджидавшую его Милану.
– Доброе утро, – приветливо сказал он. – Готова ко встрече со СМИ?
Настроение у начальника было хорошее. Никакие рабочие и личные трудности не могли стереть улыбку с его лица.
– Нет, – жалобно простонала Милана. – Стоило накраситься, как глаз стал болеть. Все утро режет, будто в него что-то попало.
– Ничего страшного, давай посмотрю.
Чтобы найти попавшую в глаз ресницу, Альберт склонился к ее лицу. Он пристально всматривался, но в коридоре с высокими потолками далекие лампы не могли дать нужное количество света. Милана широко открывала глаза и даже приподнимала брови, выглядя при этом как несчастная школьница, поранившая коленку или посадившая занозу. Ее короткая юбка, по-детски пухлые щеки и мягкая кожа вкупе с большими серо-голубыми глазами и волнистыми медовыми волосами лишь усиливали эффект. Будучи воспитанным человеком, Альберт всем сердцем хотел ей помочь.
– Ничего не видно? – расстроилась Милана.
– Нужно больше света, – нахмурился начальник.
– В туалете лампы стоят прямо у зеркала.
– Точно. Пойдем скорее.
Они завернули за угол к ближайшим уборным.
– Ты же не думаешь, что я зайду в мужской? – удивилась Милана, когда Альберт по привычке открыл дверь с буквой M.
Не дожидаясь ответа, она сразу же юркнула в женский, будто не разделяя стремление начальника быть рядом с ней. Альберт не придал этому рывку должного внимания и как истинный джентльмен пошел за женщиной, готовый помочь ей в трудную минуту. Толкнув дверь с буквой W, он машинально прикрыл рукой глаза и, только когда Милана сказала, что никого нет, спокойно подошел к ней. Под ярким светом висевших у раковин ламп он снова стал внимательно разглядывать ее глаз.
– Ничего не вижу, – пробормотал Альберт. – Ты уверена, что в него что-то попало?
– Ай, больно, – простонала Милана. – Посвети вспышкой, тогда точно увидишь.
Расстроенный тем, что сам до этого не додумался, начальник достал свой мэйфон, открыл режим фотокамеры и начал светить в больной глаз. В этот момент его подопечная резко чихнула, да с такой силой, что это скорее было похоже на рев. Она склонилась над раковиной, пока Альберт удивленно держал ее за руку. Кроме пальцев начальника, Милана нащупала и его телефон.
– Кажется, вылетело! – обрадовалась она, не поднимая головы. – Дай, пожалуйста, вытереться.
Мечик огляделся по сторонам и, найдя салфетки для рук в корзинке у входа, медленно отпустил Милану. Она незаметно взяла из руки Альберта его телефон и положила возле себя на мраморную тумбу. Начальник быстро вернулся с салфетками.
– Нет, они слишком грубые для лица, – отмахнулась подчиненная. – Принеси специальную туалетную бумагу. Должна быть в кабинках.
Пока Альберт, удалившись вглубь помещения, отматывал небольшое количество самой мягкой в мире бумаги, Милана взяла его телефон с по-прежнему включенным режимом съемки со вспышкой, поднесла себе под юбку и быстрым нажатием сделала пару снимков, после чего сразу же вернула его на место у раковины.