– Вот, промокни этим, – улыбнулся Альберт.
– Спасибо.
Как только Милана начала протирать лицо, в уборную вошли две женщины – сотрудницы Maple. Они удивились, наткнувшись на директора по маркетингу Мечика, который смутился даже больше их и, покраснев, быстро ретировался. Он не стал дожидаться свою подчиненную в коридоре и через полную растерянности минуту направился в зал для прессы.
Милана же специально немного позже вышла из туалета, чтобы в этот день уже не сталкиваться с начальником. Уверенная в себе, она быстро зашагала в другую часть здания, к кабинету штатного психолога.
Многие работники корпорации шли ей навстречу, увлеченные началом пресс-конференции, ради которой был объявлен дополнительный перерыв. Можно было смотреть трансляцию на экранах в вестибюле или, что еще лучше, перекусить в кафе. Длинные пространства на каждом этаже превратились в зоны для променада великого множества разных людей, объединенных только одним – направлением движения из одного конца здания в другой. Единственной, кто шел против течения, была Милана. Ее невольная улыбка от падающих на нее взглядов всех встречных не очень соответствовала ситуации, но ничего с собой поделать она не могла. Когда плотный поток людей закончился, Милана придала лицу серьезное выражение и настроиться на нужный лад. Она трижды постучала в дверь и вошла в кабинет психолога.
Худощавая сорокалетняя брюнетка, как обычно, была на своем месте. В такой большой конторе, как Maple, психологов было несколько, и они могли, сменяя друг друга, нести неустанное дежурство на страже морального и психического здоровья работников корпорации.
– Можно войти? – спросила испуганная Милана – улыбки на ее лице уже как не бывало.
– Конечно, – ответила психолог, допивая кофе. – Не думала, что во время перерыва на пресс-конференцию кто-то вспомнит обо мне.
– Простите, я не подумала… – запнулась Милана.
– Нет, нет, что вы. Садитесь, пожалуйста.
Гостья присела на край массивного кресла для клиентов. Ее полный невинности взгляд будто был позаимствован у иконы.
– Что вас сюда привело? – спросила психолог.
Милана облизала губы и поежилась, не зная с чего начать.
– Видите ли…
– Проблемы в личной жизни?
– Нет…
– Проблемы на работе?
– Да, – мурлыкнула Милана и еще больше погрустнела.
Понимая, какой оборот получают события, психолог убрала со стола все лишнее и подалась вперед, чтобы быть как можно ближе к посетительнице.
– У вас с кем-то конфликт?
– Нет, наоборот…
– О господи! – В мыслях психолога что-то щелкнуло. – Неуставные отношения?!
– Ну-у, это слишком громко сказано, – замялась Милана. – Я бы никогда…
– В чем это проявляется?
– Один человек… позволяет себе лишнее. – Милана будто проходила кастинг на роль Марии Магдалины. – Распускает руки, делает непристойные предложения… Я бы хотела знать, как мне на это реагировать.
– Реагировать? – удивилась психолог. – Да это же категорически запрещено! Какая уж тут реакция… Вам необходимо все мне рассказать, а я уже сообщу куда надо.
– Нет, нет, не стоит, – испугалась Милана. – Я не хочу ломать ему жизнь. Пожалуйста, не говорите. Просто я хочу сама удержать ситуацию под контролем, а не испортить другому человеку карьеру.
Психолог удивленно взглянула на нее поверх очков и, опираясь о стол локтями, сложила руки в замок.
– Знаете, я не могу понять такое великодушие с вашей стороны, но и выбивать из вас показания тоже не в моей компетенции…
– Я просто пришла за советом.
– Понимаю, – смирилась психолог. – Для начала вам нужно перестать реагировать на любые действия этого человека…
– Даже если он выше меня по рангу?
– Даже если так. Когда он к вам пристает, представьте, что перед вами никого нет. Первое время это его лишь раззадорит, но потом его увлечение вами сойдет на нет…
Психолог долго объясняла Милане, как ей вести себя. Все время, пока шла пресс-конференция, продолжался и их сеанс. Когда жертва приставаний вышла из кабинета, толпы сотрудников шли уже в обратную сторону, снова ей навстречу. В этот раз Милана уже не стыдилась светящейся улыбки на своем лице.
Алисия же стойко отсидела целый час в зале для прессы, строя из себя увлеченную журналистку. Методы ее работы отличались от общепринятых в этой сфере. Вместо изучения доклада по технической политике Maple она изучала технического директора, выступающего с трибуны. Вместо графиков презентации по маркетингу сверлила глазами Альберта Мечика, объяснявшего что-то публике, и так далее. Когда пришел черед вопросов, она уныло раскачивалась на своем стуле, не желая поднимать руку и уж тем более перебивать других журналистов. Только после того, как все ответы были получены, когда присутствующие уже стали подниматься с мест, обрадованные окончанием мероприятия, она подняла руку.
– Почему в вашей компании притесняют женщин? – резко спросила она.
Директора́ за столом начали переглядываться.
– Говорят, что некоторые топ-менеджеры препятствуют карьерному росту женщин и видят в них только сексуальные объекты. Да что далеко ходить, один из ваших топ-менеджеров шлепнул меня по бедру!
Руководители стали отвергать эти нападки стандартными для таких случаев фразами.
– Это не соответствует действительности, – говорили они, но стандартные фразы были никому не интересны.
Все слушали вставшую во весь рост Алисию.
– Некоторые работницы из вашего офиса пишут в женскую ассоциацию анонимные жалобы на приставания, – продолжала она.
– Кто именно? Пусть обратятся к руководству компании, – сказал один из начальников.
– Они стыдятся и боятся увольнения, – парировала Алисия. – Они запуганы и не могут пожаловаться. Вот до чего вы их довели.
– Раз так, то мы очень признательны, что вы сообщили нам об этих вещах, если это, конечно, правда, – сказал технический директор. – Вышлите нам на почту, пожалуйста, все известные вам случаи, и мы создадим дисциплинарную комиссию, чтобы серьезным образом с этим разобраться.
Пресс-конференция закончилась.
Алисия ничего не выслала им на почту. Она даже не отвечала на звонки дисциплинарной комиссии Maple, заинтересованной в быстром решении внезапной проблемы. Журналистка сделала один точный выстрел, и теперь тема сексуальных приставаний в корпорации муссировалась почти всеми СМИ. Читателей не волновало, что обвинения эти были бездоказательными и что даже госпожа Вернер на следующей день отказалась от своих слов, сославшись на гормональный всплеск при виде шикарного интерьера Maple, но зерна сомнения были посеяны. Штатный психолог компании прочитала желтую прессу и сообщила в дисциплинарную комиссию об одной жалобе на приставания.
Но как ни допрашивали Милану, как ни пытались выудить у нее информацию, она никого не сдала. В какой-то момент она и вовсе отказалась от своих слов, что произвело обратный эффект – решили, что кто-то ее запугал. Комиссия начала копать глубже. Если вначале все поверили в гормональный всплеск журналистки, то теперь безвыходность сама толкала расследование в эту сторону. Были подняты архивы видеозаписей в день конференции, но никакого контакта между госпожой Вернер и руководством компании не обнаружилось, зато обнаружился контакт Мечика с Миланой, когда те входили в женский туалет. Комиссия сразу же запросила у отдела внутренней безопасности доступ к камере с мэйфона Альберта. Несмотря на то, что подлый начальник в тот же день увидел и в ужасе удалил все снятое под юбкой Миланы, в облаке оно сохранилось.
Мечика без лишней огласки выставили на улицу, а его место предложили Милане не только в качестве награды за ее работу в компании, но и как компенсацию за причиненную ей моральную травму. Ее законное право развязать скандал с сопутствующим колоссальным ущербом для Maple сделало ее настоящей корпоративной богиней, которую надо максимально задобрить, чтобы следующий урожай долларов не побил град общественного негодования. В свою очередь Милана не угрожала своей компании, а наоборот, вела себя максимально преданно, что лишь подняло ее в глазах руководства. Ей с превеликой радостью дали кресло директора по маркетингу, а заодно и должность главы комитета по внутренней этике. Таким образом в руководящем составе стало на одного мужчину меньше и на одну женщину больше, что избавило Maple от возможных нападок в будущем.
Глава 9
Порой в жизни наступает момент, когда определенное действие или бездействие способно в корне изменить нашу судьбу. День Д, последний рывок, момент истины – кульминация наших надежд, превратившихся путем упорных стараний в нечто осязаемое и реальное. Оно маячит перед глазами, и остается лишь протянуть руку, чтобы взять свое. Но это последнее движение самое сложное. Будь то финальный круг олимпийской гонки или решающий день на работе, когда от заветного повышения по службе нас отделяет пара шагов. Тогда мы стискиваем зубы и прилагаем все возможные усилия, справедливо считая этот день апогеем нашей жизни. Мы можем совершить невозможное, находящееся за гранью человеческих сил, только потому, что внушаем себе: на этом страдания заканчиваются и теперь откроются врата в рай. Чем сильнее мы лезем вон из кожи, тем больше надеемся, что отныне нам не придется лезть вон из кожи. Как же мы заблуждаемся, когда считаем, что после финишного рывка нас действительно ждет финиш. Нет. Добравшись до цели, покорив вожделенную высоту, мы не находим свой рай, не почиваем на лаврах. За финишем нас не встречают девушки с кубками и массажисты, там выжженная земля, на ней растут лишь тернии; за финишной чертой приходится ежечасно прилагать титанические усилия, просто чтобы там удержаться, чтобы не упасть с набранной высоты.
Милана Иванова осуществила отчаянный план захвата должности директора по маркетингу, надеясь, что теперь ее будни станут проще, никто не будет путаться под ногами и уж тем более заслонять ее божественный лик от взора мистера Питерсона. Она надеялась насладиться новой жизнью, но настоящий рабочий кошмар ждал ее впереди. Новая должность требовала непосильной отдачи двадцать четыре часа в сутки пять дней в неделю с перерывами на клубы и светские рауты по выходным, где надо было окучивать инвесторов и политиков, что оказалось для Миланы самым тяжелым. У нее началась настоящая работа без отдыха и права на ошибку. Уже нельзя было весь день спать у себя в кабинете, нельзя было каждый уик-энд плавать в заливе с Алисией. Наступил сущий ад – помнож