дом на подстриженные деревья и уходящие вдаль дома – пейзаж не лучший, но довольно хороший. В зимнее время все покрывалось белой периной снега, но он быстро таял, напоминая об углеродном следе, который оставляют потребители всего мира, покупая смартфоны, наушники, зарядки и салфетки в отдельных коробках. Ох, если бы они знали, что все не то, чем кажется.
«Опять эта фраза», – думал Олег. В отличие от остальных мыслей, она появляется сама по себе, из другого участка сознания. Такие моменты заставляли высунуть голову из безопасного кокона творчества и столкнуться лицом к лицу с запутанным клубком проблем. Оторвавшись от написания очередной главы или же статьи в соцсетях, Олег вспоминал об этой навязчивой фразе, берущей начало где-то в далеком детстве, и о гипнозе Хетти Килтон, настолько студящем кровь в жилах, что воспринимать его с полной серьезностью значило бы сойти с ума. А были еще накопившиеся проблемы с Миланой. Занявшись творчеством, Олег убегал от себя, но скорости не всегда хватало, и наступающий на пятки кошмар снова и снова напоминал о своем присутствии. Не надо больше себя обманывать – он провалился как муж, предал доверие Миланы, не сумев содержать ее как положено ни в моральном смысле, ни в материальном. Его даже не принимали в свой круг ее новые друзья. Как мужчина он потерпел сокрушительный разгром и должен был, перешагнув через гордость, записаться к психологу. Хотя все ведь не то, чем кажется…
В начале нового года Олег за неимением другого выбора пошел в группу психологической помощи для мужчин. В центре поддержки было несколько групп для пострадавших женщин и всего одна мужская. Все просторные кабинеты центра были справедливо предоставлены женскому полу, а Олега пригласили пройти в чулан, оборудованный под класс. Помещение в пятнадцать квадратных метров вмещало девять стульев и один маленький стол возле вытяжки. Окон там не оказалось, зато был приток зимнего воздуха из подворотни.
Олег зашел десятым и сел рядом с угрюмыми, заросшими щетиной мужчинами в мятой одежде. Просто поразительно, до чего могут скатиться люди. Еще больше он поразился, когда в зеркале увидел себя – точно такого же обрюзгшего и небритого, как они. Обычные джинсы и пуловер с распродажи тоже не играли на пользу Олегу. Незаметно для себя он стал таким же, как все эти загнанные в угол люди. Безысходность собрала всех их в чулане центра поддержки. Куратором группы была назначена молодая бодипозитивная женщина по имени Моника.
– А где мистер Джонсон? – спросил самый старый участник группы. – В прошлом году нас вел он.
– Его уволили, – ответила женщина.
– Очень жаль, – вздохнул старик.
Моника восприняла это как вызов.
– Знаете, я тоже не в восторге от того, что приходится тратить время на вас, когда в нашем центре столько униженных и оскорбленных женщин, – высказалась она.
Олег хотел было что-то сказать, но увидел, как съежились остальные мужчины, и последовал их примеру. Никто не собирался спорить с куратором или хоть как-то напоминать о своем присутствии. Эти люди находились далеко не на подъеме душевных сил и пришли к психологу явно не от хорошей жизни. Моника это знала и быстро перешла к делу. Сделав несколько вдохов, она даже изобразила на лице подобие улыбки, насколько это вообще было возможно при виде упавших духом девяти мужиков.
– Ладно, давайте уважительно относиться друг к другу, – миролюбиво сказала она. – Наш центр психологической поддержки поможет даже таким, как вы. На каждом столе лежат анкеты и ручки. Запишите в них свои основные проблемы и передайте мне. На бумаге ваши мысли будут выглядеть конкретнее, и мы сможем продвинуться гораздо быстрее.
Девять мужчин взяли ручки и принялись писать о своих проблемах, стыдливо прикрывая листы свободной рукой, чтобы никто не мог в них заглянуть. Сдавались анкеты лицом вниз, и, когда все они легли на стол Моники, она потихоньку начала их читать. Ознакомившись с анкетами, она отложила их в верхний ящик, встала, обошла стол и присела на его край, после чего обратилась к крохотной аудитории. Олег словно наблюдал за этим со стороны. Десять мужчин, включая его, замерли в ожидании.
– Некоторые из вас не могут найти свое место в жизни, – начала Моника. – Вы вините в своих проблемах общество, не так ли?
Последовала тишина, но тишина красноречивая, ведь никто не опроверг слова психолога. Поэтому она продолжила.
– У меня уже было несколько групп, поэтому я знаю, как быстро и эффективно помочь.
Некоторые мужчины поежились в ожиданиях скорой развязки, некоторые с надеждой вздохнули и переглянулись. Один только Олег ничего не делал и даже не шевелился. Он пребывал везде и нигде одновременно. Все происходящее казалось ему наигранным, словно кто-то просто придумал всю эту сцену.
– Вы вините в своих проблемах изменившийся мир, – продолжила Моника. – Раньше вы были опорой семьи, а потом что-то пошло не так. Что-то выбило почву у вас из-под ног.
Все девять мужчин утвердительно закивали. Кто-то даже вздохнул и с горечью отвел глаза, чтобы не встретиться ни с кем взглядом. Происходящее напомнило Олегу театр или дешевый фильм, где актеры не пытаются скрыть огрехи своей игры. Смотреть на их неестественные движения было невыносимо – это вызывало трепет от эффекта «зловещей долины».
– Вы думаете, что кто-то испортил вам жизнь, – сложила руки на груди Моника. – Но на самом деле вам ее спасли. Да-да. Именно когда вы потеряли устаревшую опору, вы получили шанс на нормальную жизнь. Вот как получается – чем больше мы стали открывать таких центров и помогать женщинам, чем счастливее они становятся, тем больше лишенных возможностей тирании мужчин стало к нам приходить. Как же вы не понимаете, что старая жизнь, которой вас лишили, – это вырезанная опухоль на теле здорового общества.
Девять мужчин переглянулись, молчаливо обмениваясь мнениями. Когда оказалось, что никто не понял мысль психолога, один из них подал голос:
– Что хорошего в том, что жена начала меня бить?
– А вы предпочитаете сами поднимать на нее руку? – грозно спросила Моника, стрельнув искрами из черных глаз.
– Да нет же, – нерешительно ответил мужчина. – Я вообще против насилия. Зачем кто-то должен кого-то бить?
– Ну, это уже не вам решать. – Моника подбоченилась. – Если женщина бьет – значит вы заслужили. Она дает вам шанс понять свою проблему и измениться. Может быть, вы поймете и тогда вам не придется ходить сюда.
Мужчина казался напуганным, но продолжал разговор. Он стыдливо опустил взгляд, чтобы не смотреть в глаза сильной и уверенной в себе женщине.
– Я работаю на двух работах, чтобы обеспечить детей, – сказал он. – А жена требует, чтобы мы на все выходные улетели во Флориду. Она устала от здешней зимы.
– Вот мы и нашли корень проблемы, – щелкнула пальцами Моника. – Вы не прислушиваетесь к жене.
– Да не могу я купить билеты! Иначе у нас не останется никаких сбережений, – с тихим возмущением ответил мужчина. – Не говоря уже о потерях в зарплате за все эти дни…
– Вторая проблема, – вновь щелкнула пальцами Моника. – Вы думаете только о деньгах, когда женщинам нужна забота…
Но в этот момент ее перебил другой мужчина, моложе и увереннее первого:
– Постойте. Но моя жена говорит обратное. Я работаю всего на одну ставку, сорок часов неделю в офисе, так что у меня остается достаточно времени на заботу. Но ей это не нравится. Она говорит, что я слишком сужаю ее личное пространство, делаю ее зависимой и вообще надоедаю своей заботой.
– Вот-вот, – вмешался первый мужчина. – Моя говорит то же самое про зависимость. Только не от заботы, а от денег, которые я приношу.
Куратор лишь развела руками.
– Но в любом случае ваши жены чем-то недовольны, не так ли? – спросила она.
– Поэтому мы здесь.
– Но проблема ведь очевидна! – нахмурилась Моника. – Читайте по губам: они недовольны вашим поведением. Что вы хотите услышать, кроме осуждения?
– Поддержку и совет, – едва уловимо сказал один из мужчин. – Раньше мы могли просто поговорить с женами и прийти к компромиссу. Общество поддерживало именно этот подход. Но теперь все против нас, и жены не хотят ничего слушать и уж тем более идти на уступки. Они хотят всего сразу.
– Послушайте! – крикнула Моника. – Вы должны́ успевать все и сразу. В этом смысл счастливого мира будущего. Понимаете? Без насилия над женщинами и маскулизма. Почему все угнетаемые вами слои общества могут радоваться жизни, а вы нет? Посмотрите, сколько в последнее время появилось проблем у расовых меньшинств. Они поняли, что не имеют ваших доходов, вашего образования, у них нет вашей тысячелетней истории. Вы получили все это только потому, что учились и работали, но это нечестно…
– По-моему, это справедливо, – предположил один из мужчин.
– Да как вы можете говорить мне о справедливости? – разошлась Моника. – С чего вы решили, что образованный или трудолюбивый человек должен получать больше денег?
– Это логично…
– Ох уж эта ваша белая логика! Придумали какие-то рамки, чтобы никто, кроме вас, под них не подошел, а потом жалуетесь, почему вам стало так тяжело в новом обществе. Если бы вы изначально работали наравне с необразованными и неимущими, в обществе бы не случился раскол.
– Но тогда производительность труда будет ниже, товары и услуги станут хуже, а их стоимость, наоборот, вырастет. Деньги обесценятся, и в сумме мы все станем зарабатывать гораздо меньше, – настаивал мужчина.
– Вот о чем я и говорю! – с триумфом подметила Моника. – Сыплете тут своими терминами, которые никто, кроме вас, не понимает. Это самый настоящий расизм.
– Но…
– Никаких но! Может, все и станут зарабатывать меньше, зато будут равны.
– Но как поровну разделить работу между двумя людьми, если один знает, как она делается, а второй нет?
– Так и разделить! – Моника от удивления закатила глаза. – Как можно не понимать очевидных вещей? Кто может – пусть делает больше. От каждого по возможностям, каждому по потребностям! Почему женщины зарабатывают меньше мужчин? Потому что вы не придерживаетесь этого правила.