Сидящие в аудитории стыдливо молчали. Некоторые начали с ужасом прозревать. Всю жизнь они считали себя честными людьми, но эта жизнь оказалась насилием над другими.
– Теперь вы поняли, почему несчастны?! – воскликнула куратор. – Почему вас не любят? Потому что вы не можете жить для других! Вы не используете свои возможности ради удовлетворения чужих потребностей. Это непростительно. Не подрывайте основы счастливого общества. Засуньте свой эгоизм в одно место. Вспомните, как матери воспитывали вас в детстве, и поступайте в соответствии с их наставлениями. Женщины ведь знают, что и́менно вы должны были впитать с молоком матери, и поэтому ждут от вас соответствующего поведения.
Круг замкнулся.
– Все понятно? – переспросила куратор. – Надеюсь, вы одумаетесь и больше сюда не придете.
«Так себе психологическая поддержка», – подумал Олег. Встреча прошла как в тумане. Он даже не помнил, где сидел и что говорил. В голове осталась лишь дымка и отчетливая уверенность в наигранности этого действа, его неестественности, будто он участвовал в каком-то школьном спектакле.
«Все не то, чем кажется», – снова мелькнуло в его голове. Вспышки навязчивой фразы становились невыносимо частыми. Он оказался на грани нервного срыва и записался к настоящему психотерапевту с дипломом. Ввиду большой загруженности специалиста пришлось ждать неделю, за которую Олег попытался прийти в себя и развеяться.
Чтобы было легче перемещаться между загородным домом и Балтимором, он купил подержанный автомобиль. Серебристый кадиллак «Эльдорадо» 1971 года за полторы тысячи долларов. В отличие от России, где заморские раритеты ценятся на вес золота, в Америке старые машины продаются по цене металлолома из-за огромного их количества, общей дряхлости, невыгодного страхования и дешевизны новых машин. К тому же от владельца требуется самому разобраться с утилизацией, а если железный конь внезапно сломается посреди дороги, то эвакуировать его к месту свалки порой выходит дороже, чем можно выручить за него на рынке. Поэтому чем старее машина и чем явственнее над ней нависла смерть в виде автомобильного пресса, тем дешевле ее продают.
Олегу было плевать на такие мелочи. Предчувствуя неладное, он решил пожить здесь и сейчас. Полторы тысячи долларов были отличной ценой за модель, которую снимали в одном из его любимых фильмов. Только не в пример экранному, этот кадиллак «Эльдорадо» был серебристого цвета и буквально разваливался на глазах. Но мог проехать еще несколько тысяч миль, а большего и желать нельзя.
Первым делом Олег решил похвастаться Хетти. Не отдавая отчета своим действиям, он позвонил на домашний телефон аферистки (ведь смартфона и профилей в соцсетях у нее не было) и оставил короткое сообщение на автоответчик с просьбой скорее перезвонить. Только завершив вызов, Олег опомнился и начал корить себя. Он готов был проклясть весь мир, мешающий их с Миланой счастью, но в первую очередь был готов проклясть себя как главного виновника всех проблем. Заведя свой новый-старый «Эльдорадо», он выехал на дорогу и попытался удалить телефон Хетти, но ничего не вышло – руки опять не слушались, словно он был безвольным свидетелем всего, что касалось этой хитрой преступницы. Удивительная смесь нормальной жизни с безумием, будто Олег был программой, куда добавили противоречивые ветки одного кода, и вот теперь этот код пытается исполниться, создавая две параллельные реальности в виде скрученной спирали ДНК. Каждая точка одной спирали связана с соответствующей точкой другой, поэтому происходит наложение исключающих друг друга событий. Безумие во всей его красе. Чего только не придет в голову от постоянного гипноза этой овцы.
Но, пока она не перезванивала, все было хорошо. Машина неслась по дороге в Балтимор подобно тому, как старый добрый «Мейфлауэр» колонистов рассекал океан в поисках лучших земель. Кадиллак «Эльдорадо» длиной почти в шесть метров с инертной подвеской действительно раскачивался на мелких кочках, как океанский лайнер, поэтому такое сравнение исключало всякий метафоризм. После нескольких километров Олега даже слегка укачало, но радость от поездки на ламповом раритете перевешивала все недостатки. Он рулил настоящей историей человечества, воплощенной в металле и прошедшей огонь, воду и культовый кинематограф. Этот автомобиль был из поколения поистине легендарных машин конца эпохи дешевой нефти и огромных, семилитровых, двигателей в соответствующем их объему стальном обличии. Это сейчас мощные двигатели ставятся только на дорогие модели, потому что их эксплуатация невыгодна, но пятьдесят с лишним лет назад они были доступны любому выпускнику школы, сэкономившему на обедах в течение пары месяцев. То была воистину эпоха великой свободы от потребительских рамок нового века…
Олег уже въехал в Балтимор и бесцельно плыл по незнакомому ему маршруту. Или ему только казалось, что бесцельно? Откуда тогда такая уверенность в каждом повороте? Но вот заиграла мелодия вызова, и Олег с омерзительной радостью схватил телефон в надежде услышать сладкий голос сирены Хетти.
– Олег Рогин? – послышался грубый мужской голос с южным акцентом.
Это явно была не Хетти.
– Чем могу быть полезен? – ответил Олег.
Он уже полтора года ждал вид на жительство, поэтому любезно отвечал всем звонившим ему незнакомцам, справедливо предполагая, что рано или поздно одним из них окажется человек из миграционной службы.
– Вы пишете в профиле OlegRoginTruth? – Незнакомец пережевывал некоторые слова, как делали жители южных штатов в фильмах о Гражданской войне.
– Совершенно верно. – Олег решил, что звонит рекламный агент.
– Я Джордж Смит из внутренней службы ФБР, – развенчал его надежды американец.
Такие слова у кого угодно вызовут панику. Сердце Олега сжалось, а нога машинально надавила на педаль тормоза.
– Не волнуйтесь, – попытался успокоить его Джордж. – Я из гражданского отдела. Мы не носим оружие, не стреляем в людей и даже не арестовываем… почти.
– Слушаю вас, – выдавил из себя Олег.
– Нам надо поговорить насчет вашей деятельности в интернете, – спокойно сказал агент. Было слышно, как он жует пончик и запивает его горячим напитком. – Можете в течение часа приехать по одному адресу?
И он назвал адрес.
– Знаете, это довольно неожиданно для меня, – смутился Олег. – Я сейчас немного занят. Может быть, завтра?
– Послушайте, молодой человек, – в голосе Смита послышалось напряжение. – Мы, конечно, мирные ребята, не ровня тем, что стреляют в фильмах, но ФБР есть ФБР, и вам лучше пойти нам навстречу. Мы уже приезжали к вам домой, но никто не открыл дверь. Вы же не хотите, чтобы мы вызвали вас повесткой? Насколько я знаю, вы ждете вид на жительство, и недопонимание с органами внутренних дел может серьезно затянуть этот процесс, если вовсе не остановить.
– Да-да, конечно, – еще больше испугался Олег. – Просто хотел уточнить нюансы. А в остальном я всегда в вашем распоряжении. Хоть днем, хоть ночью.
– Вот и прекрасно. Ждем вас в течение часа.
Олег отдышался и вытер со лба испарину. Как это ни странно, он уже стоял по нужному адресу. Оставалось только нормально припарковать машину и зайти в неказистое здание, похожее на что угодно, только не на офис одной из служб ФБР. Хотя кто знает, как эти офисы должны выглядеть?
За маленькой черной дверью скрывалось приемное помещение, какое бывает во всех муниципальных организациях или коммерческих клиниках. За высоким столом со стеклом до самого потолка сидел секретарь.
– Ваши документы, пожалуйста, – машинально сказал он.
Олег протянул через вырез в стекле водительскую карточку.
– Мистер Рогин, садитесь, пожалуйста, сейчас к вам выйдут.
У одной из стен холла стояло несколько пустых стульев, но садиться на них не хотелось. Обстановка тяготила своей простотой. Обычное здание с обычной дверью и самым обычным секретарем могло запросто замылить взгляд, но осознание возможной беды ни на минуту не покидало Олега. Один-одинешенек, эмигрант, с которым в этих стенах могут сделать все что угодно, и никому, кроме жены, не будет дела. Хотя в последнее время даже Милане стало не до него. Олег боялся, что сейчас к нему выйдет офицер и арестует за выдуманные преступления, но доказать свою невиновность будет невозможно. Зайдя в это здание, Рогин отдал себя в руки массивного государственного механизма. Его могут запросто перемолоть, вычеркнуть из жизни, и никто даже глазом не моргнет.
– Олег Рогин?
Возле него материализовался низенький человек в костюме, какие носили в фильме «Люди в черном». У него был большой живот и короткие черные волосы.
– Я Джордж Смит. Прошу за мной.
Он натянул на лицо искусственную улыбку и направился к ближайшей двери. Олегу не оставалось ничего иного, как последовать за ним. Вдвоем они попали в длинный коридор и миновали один кабинет за другим, пока не уткнулись в табличку с именем этого офицера и еще несколькими непонятными буквами. Внутри помещения напротив окна стоял небольшой письменный стол с двумя креслами по разные его стороны. На столе располагался стандартный для таких случаев компьютерный монитор с логотипом ФБР на экране, рядом лежали бумаги.
– Ну что ж, – начал Джордж, когда они сели. – Не буду отнимать у вас время, скажу прямо. Вам нужно закрыть свой блог.
Это было сказано настолько прямо, что Олег растерялся.
– То есть как это закрыть? Что я нарушил?
– С формальной точки зрения ничего. Но все равно закройте его.
– Ничего не понимаю…
Офицер догадался, что разговор будет сложным, и развалился в кресле, чтобы его живот оказался в максимально удобном положении. Правой рукой он открыл ящик стола, достал початую упаковку крекеров и бросил ее на стол между собой и Олегом.
– Существует большая пропасть между буквой закона и его духом, – нравоучительно произнес Смит. – И наша служба как раз работает в этой серой зоне между черным и белым. Вы не представляете, насколько все сложно. Поэтому просто перестаньте писать плохие вещи про американские компании.