– Еще виски, – скомандовал он человеку за барной стойкой.
– Боюсь, вам уже хватит, – ответил бармен.
– Ну и черт с вами.
Олег встал и незаметно вышел из зала. Попав на отрезвляющий свежий воздух, он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и подставил шею прохладе. Он был уверен, что вот-вот вспомнит то самое важное в жизни, что сбивало его долгие годы, что вновь и вновь взывало к словам «все не то, чем кажется», но время шло, а ничего в голову не приходило. Внезапно он перестал контролировать руки, что означало только одно – приближение Хетти Килтон. Скоро он потеряет контроль над всем телом.
Никогда прежде Олег не испытывал столь сильной тревоги и страха от появления такого безжалостного врага. Как уснувший подросток перед Фредди Крюгером, как страстный читатель Стивена Кинга, он понял, что из себя представляет вселенское зло. Он попытался сбежать от неотвратимого. Как обреченная на заклание жертва, он испытывал всю гамму чувств, главным из которых был первозданный ужас. Ощущая близость самого злейшего из врагов человека, он нырнул обратно в зал.
Акционеры и директора корпораций по-прежнему теснились многочисленными островками самодовольства, а Милана продолжала флиртовать с Хаске и подошедшей к ним Алисией Вернер. На уход Олега никто не обратил внимания, а значит никто не заметит и его попадания в сети страшилы Килтон. Желая обмануть своего преследователя, Олег юркнул в толпу и, миновав все до последней группы людей, спрятался за столбом в самом конце зала. С этого места открывался вид на все помещение, поэтому к Олегу невозможно было незаметно прокрасться. Он затаился между столбом и стеной, огляделся и спокойно выдохнул.
– Ты был прав. Твоя жена действительно на него запала.
В том самом месте, где секунду назад никого не было, стояла Хетти. Гнусная романтическая улыбка чернушки могла обезоружить кого угодно, но только не подготовленного к обману Олега. Не понимая, кто именно его подготовил к такой реакции на бедную девушку, он попытался наброситься на нее с проклятиями, но тело не слушалось. Взяв волю в кулак, он смог заставить себя выбежать в центр зала, поближе к людям. Наверняка его не станут убивать при свидетелях!
Расталкивая гостей, он добрался до многолюдной компании Миланы и Шелдона. Стоящие вокруг них удивлялись той наглости, с которой Олег нагрубил половине приглашенных.
– Дорогой, ты еще не уехал? – наигранно спросила Милана, будто их брак не трещал по швам.
«Избавьте меня от Хетти! Она сводит меня с ума».
Рядом с Олегом появилась Хетти. Добрая, ласковая простушка застенчиво смотрела по сторонам и скромно стояла рядом в ожидании скорой возможности расправиться с жертвой.
«Почему вы мне не поможете?» – Лицо обезумевшего Олега пугало.
– Милый, ты, наверное, утомился, – испугано сказала Милана, сторонясь мужа. – Знаете, он всю неделю грипповал, и привести его сюда неокрепшего было очень эгоистично с моей стороны.
Она сгладила ситуацию как могла, после чего увела Хаске и остальных подальше от супруга.
Не теряя времени, Олег побежал на улицу. Наверняка эта нескладная девушка с пятью килограммами лишнего веса бегает медленнее него. А уж кадиллак, хоть и старый, ей точно не обогнать. Не оглядываясь, Олег рванул за угол к припаркованному во дворике автомобилю. По пути он вытащил из кармана ключи и едва их не уронил. На секунду сердце екнуло, но связка застряла между пальцами и драгоценное время было сохранено. На последних перед свободой метрах в голове Олега снова мелькнула та самая важная вещь, которую он вспоминал. Она уже ясно и неотвратимо начала появляться на свет, и было понятно, что она больше не скроется в пучинах памяти. Осталось только уйти от погони.
Добежав до машины, Олег сиганул внутрь и завел двигатель резким поворотом ключа. В следующую секунду все восемь цилиндров уносили его подальше от Старого города с его конвеншн-центрами, жадными акционерами и неисчислимыми пороками мира безостановочного потребления. Машина была пуста, но Олег на всякий случай на каждом светофоре осматривал салон. Все было хорошо. Как и в случае с судом, он смог уйти от худшего, отделаться мелкими синяками. Кошмар остался далеко позади, и теперь в жизни будет только хорошее. Он проедет весь пригород с ненавистным холодным домом, умчится вдаль от адских котлов самого гнусного человеческого самообмана. Он покинет мир потребления и умчится на Дикий Запад. Он догонит закат!
– Тормози!
Рядом сидела Хетти.
Она хваталась за ручку пассажирской двери и выглядела такой доброй и искренней, такой родной и напуганной, что Олег все вспомнил. Когда из густой темноты возникла дюжина фар встречной фуры, когда руль старого кадиллака перестал слушаться, когда раздался хлопок, Олег вспомнил самую важную вещь в своей жизни. Он вспомнил, что умер.
Глава 12
Пустота. Без света и темноты, без глаз, без звуков и тишины, без ушей. Без тела и головы, но с потоком загадочных мыслей. Чьи они? Откуда идут? И что это был за сон? Длинный, как целая жизнь человека, сон. Все чужое и родное одновременно. Ничего нет, но, с другой стороны, всего предостаточно. Мысли появляются из пустоты, но несут на себе отпечаток личности. Все сомнительно, но нет никаких сомнений, что это он.
– Вы меня понимаете? – появилось из ниоткуда.
– Да, – ответил он в никуда.
– Вы Олег Рогин, верно?
– Да, – снова ответил он.
Вокруг не было ничего. Не поступали сигналы от органов чувств, ведь чувства тоже отсутствовали. Из ниоткуда лишь появлялась уверенность в собственном Я и в твердости своих мыслей. Из неведомой пустоты подсознания тек поток информации обо всем на свете, стоило лишь об этом подумать. И каждый клочок информации был подписан невидимым шифром – цифровой ДНК, удостоверяющей, что он принадлежит именно твоей личности.
– Так вот оно что… – создал фразу Олег.
Время не шло, но процессы происходили. Время летело, но все стояло на месте.
– Уровень эмоций на должном уровне, – послышалось из ниоткуда.
– А вы кто? – спросил Олег.
– Проверяющий. Не беспокойтесь, с вами все хорошо. Ну… относительно. Расслабьтесь, сейчас будут появляться визуальные образы. Поначалу вы можете удивиться, но потом они станут вам как родные.
Олег не понимал, как расслабиться, но стоило ему подумать об этом, как расслабление наступило. От одной только мысли он словно получил дозу транквилизатора и с полным спокойствием наблюдал за вихрем цветных изображений, появляющихся перед его не-глазами внутри его не-головы. Олег не-почувствовал, как его тело нарисовалось посреди нарисованной комнаты перед каким-то лаборантом в очках виртуальной реальности.
Вместо привычной для человека гаммы чувств и эмоций шел ровный поток информации, огромный, как галактический водопад. Можно было воспринимать ее целиком, получая сразу всю картинку, как в жизни, а можно было сфокусироваться на любом участке этого нескончаемого потока, на каждой логической цепочке, на каждом параметре. И этот самый параметр в свою очередь становился новым галактическим водопадом и можно было уходить в него глубже и глубже. С одинаковым успехом Олег воспринимал как все происходящее в мире, так и отдельно взятую пуговицу на халате лаборанта. Стоило задуматься о чем-то конкретном, как вся информация об этом полностью поглощала его.
– Вау, – сказал Олег.
– Прекрасно, – ответил незнакомец в очках и с планшетом в руке. – Теперь вы меня видите и слышите.
– Жаль, не могу себя потрогать.
– Что вы чувствуете? – Лаборант принялся записывать.
– Страх.
Как только Олег сфокусировался на этом своем не-чувстве, его моментально обуял нечеловеческий ужас. Быть непонятно чем и оказаться запертым непонятно где – то еще испытание. Если бы у Олега к тому моменту осталась живая психика, он мог бы сойти с ума. Но его новым преимуществом было отсутствие живой психики, как и всего остального. Сфокусировавшись на пуговице лаборанта, Олег отодвинул свой страх в дальний каталог мыслей и с полным спокойствием изучал ее форму и мельчайшие детали. Такое переключение было невероятным. Он чувствовал себя полностью живым и полностью синтетическим одновременно.
– Догадываюсь, что вам непросто принять новую реальность, – произнес лаборант.
– Я всего лишь поток кода?
– Если вас это не травмирует.
– А во мне есть место, которое способна травмировать эта информация?
Лаборант улыбнулся, поправил очки и продолжил записывать что-то в планшет с кленовым листом на задней стороне.
Невероятно. Олег Рогин – это лишь поток информации, сложно написанный алгоритм из миллионов строк кода. С другой стороны, живой человек – это просто набор нейронов, чьи электрические сигналы отточены миллионами лет эволюции. Те же яйца, только в профиль. Последнюю фразу Олег сказал вслух.
– Что? – удивился лаборант.
– Нет, ничего. Я еще не до конца научился контролировать голос.
– С этим быстро освоитесь. – Парень махнул рукой. – В вас зашито много алгоритмов-помощников.
– А как мне их вызвать? – Олег попытался задуматься, но не вышло – было нечем.
– Они сами появятся, когда будут нужны, – спокойно ответил лаборант. – Ими управляет внутренний разум. Напрямую контролировать его вы не можете.
– Что-то типа человеческого подсознания?
– Именно.
Постепенно все поступающие из ниоткуда и в никуда сигналы перестали пугать. Визуальные и звуковые образы заняли свои места в рождающемся восприятии Олега. В восприятии того, что теперь зовется Олегом. Он чувствовал, как привыкает к своему новому положению, вместе с тем он понимал, что уже всю жизнь находится в таком положении. Короткую жизнь в несколько минут, но одновременно бесконечно длинную жизнь в тысячи петафлопсов вычислений. Все было относительно и безотносительно одновременно. Все было фантастически невероятно и обыденно скучно. Все было привычно, ведь так его запрограммировали. Олег пребывал в полном спокойствии и понимал, что является самим собой, что бы это ни значило.