– Но как в мои воспоминания могла закрасться ошибка? Откуда вы их вообще взяли? Меня ведь никто не опрашивал… Потому что я разбился на машине… Точнее разбился тот человек, на которого я теперь больше всего похож.
Олег не знал, как вызвать в себе грусть, но она появилась в самый подходящий момент. Удивительная работа алгоритмов сознания. С другой стороны, идеальными эти алгоритмы казались по определению, точно так же, как живому человеку кажутся идеальными все его мысли и чувства. Поразительно реалистичная ограниченность разума. Просто фантастика.
– К сожалению, вас никто не успел опросить. – Джерри опустил взгляд и глубоко вздохнул. Совсем недавно он был на похоронах Олега Рогина, с аналогом которого теперь разговаривал. – Поэтому ваши воспоминания пыталась воссоздать вдова… то есть жена.
– Милана… – задумчиво протянул Олег. – Вдова…
– Уверен, что вас не травмируют эти слова.
– Нет. Они вроде как абсолютно привычны. Это часть моей сущности.
– Так вот, – продолжил ученый. – Вы умерли в день презентации технологии металюдей, которую планировалось запустить лишь через несколько месяцев. Американское законодательство не было до конца готово к цифровым личностям, и вашу жену по старым правилам записали во вдовы. И кстати. Вы стали первым цифровым человеком в метамире, если не считать заключенных. Вы своего рода знаменитость в Maple.
– Велика честь… – Олег скривил виртуальное лицо.
– Да, знаю, вы не жалуете нашу компанию, – вспомнил Джерри.
– И вы это пропустили? Вы оставили во мне ненависть к корпорациям? – удивился Олег.
– Не было выхода, – пожал плечами ученый. – Вы умерли внезапно, не оставив после себя нужных данных. Вас оцифровали исключительно по просьбе вице-президента компании – вашей вдо… жены, которая повысила этим свой политический вес. Но без вашей запрещенной книги и без статей ухватить личность вообще бы не получилось. У нас было только ваше творчество и обрывочные воспоминания Миланы, скрещенные с событиями из жизни всех когда-либо видевших вас людей… Само собой только с тем, что можно найти в их соцсетях.
– Но книга и статьи все еще заблокированы решением суда? – на всякий случай спросил Олег.
– Конечно. Запрет един для всех – и живых, и оцифрованных.
– Насчет воспоминаний жены… – снова задумался Олег. – Разве их не проверяли на логические ошибки перед внедрением в мой… разум?
– Абсолютно верно, – уверенно закивал ученый. – Но проверяющий работник ограничен лишь своим мозгом, а при формировании цифрового разума задействованы возможности всего человечества. Архисложный логический алгоритм учитывает все возможные нюансы, моделирует известные науке архетипы сознания, все реакции живущих и когда-либо живших людей, все мысли и все характеры, все записи и фотографии из всех соцсетей. Это единая база всего цифрового мира – искусственное подсознание. При обработке триллионов в триллионной степени операций машинного обучения вылезли логические противоречия, которые невозможно было предвидеть.
– И как мне теперь с этим жить? – попытался походить по комнате эфемерными ногами Олег.
– Вы, главное, не паникуйте, мы что-нибудь придумаем, – попытался успокоить его Джерри. – Люди ведь вырастают с детскими травмами. Они просто находят проблему и решают ее.
– Но перепрограммировать меня и выбить всю эту дурь нельзя?
– Ни в коем случае! Тогда умрет ваша личность, а ее рождение уже зафиксировано. Это запрещено так же, как аборты или убийства деструктивных детей.
Олег не знал, сколько времени прошло с начала их разговора. Его сознание еще не до конца обросло функциями и процедурами, поэтому многое ему было в новинку. Совершенно внезапно для себя он понял, как моментально обращаться к часам. Он мог за микросекунду узнавать время во всех столицах мира, не отвлекаясь от беседы. Новый опыт был удивительным и обыденным одновременно, как первое катание на велосипеде.
– Думаю, нам надо поговорить с вашей женой, – сказал Джерри. – Наверняка вы очень соскучились.
– Да… – При мысли о Милане Олег почувствовал, что не почувствовал ничего. – Еще не успел соскучиться.
Он знал все о своей то ли вдове, то ли жене. Бескрайние поля информации были доступны ему в любой момент. Даже разговаривая с ученым, Олег мог серфить по цифровому миру, как обычный человек в интернете, только быстрее – не нужно было нажимать пальцами клавиши и водить мышкой. Стоило вопросу в его цифровом сознании сформироваться, как в ту же секунду результат поисков появлялся перед Олегом.
– Сейчас к нам присоединится ваша… жена, – после долгой паузы сказал Джерри. – Как только она наденет очки и примет мое приглашение.
Пока ученый возился с планшетом, Олег пробовал бродить по Всемирной сети. Он нашел статьи о своей смерти, о назначении бывшей жены вице-президентом Maple, о своей оцифровке. Его действительно с гордостью называли первым свободным цифровым человеком – мета-Адамом. Он моментально переключил внимание на комнату в лаборатории, когда послышался голос Джерри:
– Доброе утро, госпожа Иванова.
Как только Милана присоединилась к беседе, Олег увидел и ее кабинет, оказавшийся очень просторным, со светлыми стенами и панорамным окном, с черным диваном у входа. Крохотной камеры в очках жены и большой камеры на потолке было достаточно, чтобы машинное обучение построило ракурс с того места, где перед ней оказался ее бывший муж. Олег пребывал теперь в двух местах одновременно, но его цифровое сознание это ничуть не смущало, как не смущают муху пять глаз и обзор на все триста шестьдесят градусов – все это лишь дело привычки.
Олег впервые увидел Милану цифровым сознанием. Не покрытая нугой тягучих воспоминаний женщина выглядела намного четче, чем в его «прошлой жизни», где все строилось образами из сна. Она была деловой бизнес-леди где-то под сорок лет, с яркими подкрашенными волосами и хорошо подобранной косметикой. Одежда ее была довольно стильной. На этом все.
– Здравствуй, Олег, – с волнением сказала она.
– Привет. – Он по-человечески помахал ей рукой.
Жест этот был проявлением его скромного и застенчивого характера, в точности воспроизведенного в цифре.
Милана видела и ученого, стоявшего рядом с Олегом, но, в отличие от виртуального аватара бывшего мужа, силуэт Джерри выглядел криво и размывался на фоне светлого кабинета.
– Давайте перенесемся ко мне, – предложил старик.
Они все оказались в его кабинете. Разумеется, если смотреть через очки.
– Так-то лучше.
Милана встала из-за стола и сделала несколько шагов в сторону Олега, чтобы получше его разглядеть. Цифровой аватар в точности копировал тело мужчины.
– Мне жаль, что все так произошло, – смогла выдавить из себя она.
– Мне тоже… Наверное, – задумался Олег. – Хотя я, как и любое живое существо, привык к себе настоящему и не могу представить иной жизни.
– Вот как… – удивилась Милана. Многие вещи ей по-прежнему были чужды.
– Если хотите, я могу удалиться, – смутившись, предложил Джерри.
– Нет, что вы, – повернулась к нему женщина. – Вы же сказали, что есть какое-то дело.
– Ну хорошо. – Ученый принял важный вид. – Тогда перейдем к нему. Тем более что в интересах Maple быстро во всем разобраться.
Милана вернулась в свое кресло вице-президента, а Джерри сел на офисный стул. Цифровой Олег для приличия тоже сел на диван у стены лаборатории.
Ученый поведал Милане об ошибках при воссоздании личности ее бывшего мужа и о навязчивой фразе «все не то, чем кажется», звучавшей из тумана. И, как потом оказалось, туманом этим были сами воспоминания Олега, а фраза абсолютно реальна и принадлежала ему. Тому Олегу, что был теперь живее всех живых, но только внутри очков виртуальной реальности.
– В моих воспоминаниях ты предположила, что эти слова берут начало из какой-то детской травмы, – сказал Олег, когда Джерри закончил.
– Странно, – задумалась Милана. – Я этого не говорила ни тебе, ни при записи воспоминаний.
– Вот она, великая сила жизни! – вмешался ученый. – Движок создания личности не работает с чем-то готовым. Он творит! Он берет данные о человеке, а также обо всех его знакомых и выстраивает самую оптимальную логическую цепочку! Понимаете?!
Но Олег и Милана не понимали.
– Смотрите, – продолжил Джерри. – Ввиду того что Рогин стал первым оцифрованным человеком, я лично помогал заносить данные и помню, что вы, госпожа Иванова, раньше посещали психологические тренинги.
– Ну да, – непонимающе кивнула женщина.
– И вот представьте себе – с одной стороны ваши тренинги и детская травма Олега, с другой – недостаточность данных о его жизни. В этой ситуации алгоритм заполнил пробелы самыми логичными событиями, которые с большой вероятностью должны были произойти. Через вашу личность в воспоминаниях наш движок подсознания предположил, что эти навязчивые слова берут свое начало в каких-то детских травмах Олега.
– Но так получилось, что я ничего не знала о детстве мужа, – сплела пальцы Милана. – Пару раз я его спрашивала, но что-то постоянно мешало ему ответить. Это было упомянуто в воспоминаниях.
– Вот именно! – еще больше загорелся ученый. – Поэтому в памяти Рогина тоже ничего нет про детство!
– Действительно, – подключился Олег. – Я ничего не помню о своем детстве. Только вот при разговорах с женой я помнил его, а на приеме у психотерапевта уже нет… будто его не было.
– На каком еще приеме у психотерапевта? – удивились Джерри и Милана.
– Как это на каком? Вы же ввели в меня все эти воспоминания.
Ученый начал лихорадочно стучать по планшету, перепроверяя данные.
– В прошлой жизни вы ни разу не были у психотерапевта.
– Но я же помню…
– А помните, как его звали? – Джерри с интересом подъехал к Олегу на стуле.
– Нет…
– А как попали на прием? По какому адресу это было? Каким маршрутом ехали? Как от него выходили?
– Ну конечно… Нет, – поразился Олег. – Я помню только, как оказался на кушетке. А потом прием внезапно закончился, и я не знаю, как выходил с сеанса.