– Где он? Что ты с ним сделала? – выкрикнул Пайк.
В другое время Тамсен решила бы, будто Пайк пьян. Волосы его были встрепаны, залитое слезами лицо раскраснелось… Что происходит? Что все это за вздор? Ведь Мерфи и Пайкам незачем красть у соседей съестное: запасы у них, по всему судя, иссякнут еще не скоро. Вдобавок, Пайк кричит на нее так, будто это она украла у него что-то… но что?
– Что он такое несет? – заговорил Джордж, протирая кулаком заспанные глаза.
Из шатра по соседству вышел брат Джорджа, Джейкоб, с женой. Оглянувшись назад, Бетси негромко шикнула на кого-то из детишек, веля ему вернуться в постель.
Пайк снова рванулся прочь из рук Бургера, к Тамсен, но оскользнулся на рыхлом песке.
– Я знаю: это ты околдовала его, похитила, как и тех, остальных!
– Опять этот вздор. Сколько ж можно, – проворчал Джордж.
– Господь карает нас за то, что дали тебе место рядом, – прорычал Пайк, толкнув плечом Бургера, высвободив правую руку и сунув ее в карман. – А ведь Библия учит: «ворожеи не оставляй в живых»!
Выхватив из кармана небольшой кургузый револьвер, он направил оружие на Тамсен.
В следующий миг Тамсен, сама не понимая, отчего, грохнулась наземь. На зубах заскрипела пыль. «Должно быть, меня ранило», – подумала она, хотя боли не чувствовала. Однако стоило ей увидеть вставшего над ней мужа, все сделалось ясно: Джордж оттолкнул ее и, безоружный, в одной лишь ночной рубашке, заслонил от Пайка. Внутренний трепет подсказал, что произошло. Ей угрожала опасность, и муж, не колеблясь, разом забыв об обычном пустом бахвальстве, пришел ей на помощь.
Конечно, нападкам Тамсен подвергалась и раньше, но только словесным. Дальше подозрительных взглядов, демонстративного безразличия, злобного шепота вслед дело еще не заходило, а уж такого Тамсен вовсе не ожидала.
Оружие Пайк по-прежнему держал наготове, но, очевидно, так и не выстрелил. Сбитый с толку внезапным поворотом событий, он недоуменно моргал, но прежде чем кто-либо успел хоть слово сказать, в темноте грохнул ружейный выстрел, и пуля Чарли Бургера угодила Уильяму Пайку в спину.
С невероятным изумлением на лице Пайк упал на колени. На его белой рубашке, у сердца, расплылась алая клякса: свинец пробил тело навылет.
Ахнув, Тамсен поспешила сесть. Разбуженные девочки захныкали от испуга.
– Сидите в шатре! – крикнула Тамсен, увидев в распахнутом входном проеме пару крохотных лиц.
– Какого дьявола?! – взревел Джейкоб.
Бросившись к Пайку, братья Доннер уложили его на спину. Остекленевшие глаза молодого человека слепо взирали в ночное небо.
Невдалеке послышался топот: на выстрел сбегались разбуженные соседи. Еще минута, и вокруг соберется толпа, поднимется гневный крик, и без новых обвинений дело, конечно же, не обойдется…
Тем временем Уильям Пайк принялся судорожно шарить в кармане брюк. Что же он так лихорадочно ищет? Второй револьвер? Неужели он твердо намерен убить Тамсен, пусть даже ценой последнего вздоха?
Под взглядом замершей на месте Тамсен Пайк вытащил из кармана четки. Деревянные, на шнурке, с начисто стершимся лаком. Выходит в душе он, даже среди семейства мормонов, оставался католиком… Придвинувшись к Пайку, Тамсен положила четки ему на ладонь, помогла сомкнуть пальцы, и Пайк облегченно перевел дух.
– Надеюсь, Левина простит меня, – прохрипел он, прижав четки к сердцу, и замер, обмяк.
Едва не сомлев, Тамсен выпрямилась, уселась на пятки. Что побудило Пайка явиться по ее душу? Казалось бы, уж ему-то ни за что не придет на ум стрелять в кого-либо во сне. Отерев плевок со щеки, она подняла голову и встретилась взглядом с Мэри Грейвс, ошеломленно взиравшей на нее из толпы.
Спустя долю секунды к шатрам, растолкав столпившихся вокруг зевак, подбежала Гарриет Пайк, а следом и ее мать, Левина. Обе рухнули на колени, склонились над мертвым телом, и Гарриет встряхнула мужа за ворот, будто это могло вернуть его к жизни, будто он всего-навсего в лежку пьян.
– Уильям! Как же тебя угораздило?! – с болью, с обидой вскричала она.
Левина, обняв дочь, принялась утешать ее, однако Гарриет била неудержимая дрожь.
– Мальчик их куда-то пропал, – сказала Левина Джорджу, крепко стиснув плечи Гарриет, и та зарыдала так громко, что едва не заглушила голос матери. – Уильям среди ночи проснулся, увидел, что его нет, и вбил себе в голову, будто в этом жена ваша виновата, – пояснила она, бросив взгляд на Тамсен. – И как мы ни упрашивали его образумиться, даже слушать ничего не пожелал. Встал и ушел – мы думали, сына искать. Откуда ж нам было знать, что он сюда явится…
– Ребенок пропал? – переспросил Джордж, будто очнувшись от оцепенения.
– Генри, внук мой. Всего-то годик ему, – с трудом сдерживая слезы, подтвердила Левина.
– А я вот что нашла!
Сунув руку в карман, Гарриет подняла кверху раскрытую ладонь. Ее находку Тамсен узнала с первого взгляда: то был один из защитных амулетов, сделанных ею для дочерей. Амулет, приносящий удачу. Ну не смешно ли, не глупо ли: сколько страха и подозрений может породить такая простая, безвредная безделушка! Вдобавок, вины Тамсен амулет вовсе не доказывал – ведь он мог попросту выпасть из кармана дочери… однако так и сказать Тамсен, опасаясь впутать в эту историю девочек, не посмела.
– Скажете, это не ваше? – спросила Гарриет, сунув талисман ей под нос.
Тамсен молчала. Любое слово могло обернуться против нее точно с тем же успехом.
К немалому ее изумлению, сквозь толпу с возмущенным видом протолкалась вперед Мэри Грейвс.
– Что за вздор вы несете? Каким образом эта штука может доказывать причастность миссис Доннер к исчезновению вашего сына? Да ее мог оставить там кто угодно! Скажем, кто-то из ее недоброжелателей!
Услышав это, Пегги Брин с Элеонорой Эдди втянули головы в плечи и подались назад.
– Довольно с тебя! Помолчи!
Невесть откуда взявшийся Франклин Грейвс подступил к дочери и грубо рванул ее за руку, однако Чарльз Стэнтон – рослый, сильный, решительный – поддержал Мэри под локоть. При виде этого у Тамсен слегка защемило сердце. Ясное дело: в Мэри он влюблен по уши, а ей рассчитывать вовсе не на что. Девчонка одержала над нею верх, и Тамсен, хотя заполучить Стэнтона она все равно уже не рассчитывала, сделалось горько.
– При всем уважении к вам, мистер Грейвс, – сказал Стэнтон, – не стоит так разговаривать с дочерью. Кроме нее, здесь сегодня на моей памяти еще никто ничего дельного не сказал.
Франклин Грейвс полоснул его взглядом, исполненным искренней ненависти.
– С чего это ты вдруг так расхрабрился? Вот я сейчас…
Но прежде чем обстановка успела накалиться сильнее, вперед, оборвав Грейвса, заслонив Тамсен широкой спиной, выступил Джордж.
– Так, а теперь послушайте-ка меня… Вы, миссис Пайк, ошибаетесь. Жена всю ночь провела со мною, в шатре, могу вас в этом заверить. И этой вещицы у ваших шатров, словом ручаюсь, оставить никак не могла. Сейчас нам всем нужно взяться за поиски мальчика.
– Если кому и нужно, так не тебе, – процедил Франклин Грейвс. – Твое дело тут – сторона. Когда Риду власть ударила в голову, мы от него избавились, а теперь, похоже, и твой черед подошел. Убийцам среди нас не место, и на причины мне наплевать.
Джордж выпятил грудь, раздулся, словно индюк. Вид этот Тамсен был прекрасно знаком: таким муж становился, готовясь устроить выговор кому-нибудь из слуг или задать взбучку тупоголовому спрингфилдскому проповеднику.
– Что за чушь! – загремел он с уверенностью, казалось бы, навсегда оставившей его не один месяц тому назад. – Я попусту сотрясать воздух, защищая Тамсен, не стану – сколько раз уж ее защищал. А что до Уильяма Пайка…
Остановившись над телом убитого, возле его рыдавшей жены, Джордж сделал паузу, с усилием сглотнул и обвел взглядом собравшихся.
– Пайк был человеком хорошим. Порядочным. Только страху поддался. Вот что бывает, когда от страха теряешь голову. Да, я о случившемся весьма сожалею, однако оправдываться в том, что за жену заступился, и не подумаю!
Чарльз Стэнтон шагнул вперед.
– У Пайков ребенок пропал. Пока он не найден, кричать да рассуждать, я считаю, не время.
Но тут, словно в ответ ему, все заговорили наперебой. Пегги Брин, брызжа слюной, залопотала что-то бессвязное, Патрик Брин бросился на помощь жене, Джейкоб Доннер вклинился между братом и Бринами, а Гарриет Пайк завыла над неподвижным телом мужа истошнее прежнего. Наконец сквозь общий гам снова пробился голос Франклина Грейвса.
– Ну, хватит! – заорал он, грозя Джорджу Доннеру пальцем. – За всех нас осмелюсь сказать: мы вами, Доннерами, со всем вашим богатством, со всей вашей спесью, давно уже сыты по горло, а теперь еще и вот это! Ходите тут, важничаете, будто вы лучше всех остальных – и вот, пожалте: еще один человек убит! А следующим кто будет, я вас спрашиваю?
Толпа притихла, слушая Грейвса, и Тамсен содрогнулась от страха.
– Так вот, с меня довольно! – продолжал он. – Впредь делайте что хотите, а к остальным близко не суйтесь, не то беды наживете!
С этими словами Грейвс рассек воздух ребром ладони, будто обрубая все связывавшие их нити.
Вслед за Тамсен сообразив, что это означает, Джордж Доннер на миг побледнел, оцепенел от ужаса. Отныне Доннеры в партии станут изгоями, подобно Риду, останутся сами по себе – и все это из-за Тамсен. Однако муж ее тут же пришел в себя, покровительственно привлек Тамсен к себе.
– Ладно. Так тому и быть, – сказал он и повернулся к толпе спиной.
«Остановитесь… на смерть идете», – прозвучало в голове Тамсен, но к кому было обращено предостережение – к тем, кто собирался отправиться в ночь, на поиски пропавшего мальчика или к ее семье, она так и не поняла.
Ведь если твари, которых ей довелось увидеть, те самые люди, что окружали ее в котловине, не плод воображения и все еще держатся неподалеку, они, точно волки, дожидаются именно этого – ждут, когда партия начнет делиться на все более и более малочисленные, все более и более беззащитные группы. Да, среди толпы ненавистников ей и родным жилось, скажем так, неуютно, однако остаться одним гораздо опаснее.