О, мужчины.
Он выбрал рот и громко застонал, изливаясь. Теплая горькая жидкость залила мой язык, тело его билось в судорогах, а ногти впились мне в шею. Я дождалась, когда он закончит, а потом проглотила, ибо знала, что именно этого он хочет от меня. Этого каждый парень хочет. И, по правде говоря, это было самое малое, что я могла для него сделать, потому что вместе с его оргазмом наивысшей точки достигла и я.
Его энергия всей мощью поразила меня, словно удар молнии, и одновременно он почувствовал ее упадок. Я освободилась от него, задыхаясь ощущением силы, купаясь в блаженстве, возрожденная и полная жизни. А он, оцепеневший и бледный, вдруг ослабел и пришел в замешательство, потеряв то, чем обладал, сам не зная того. Вслепую он стал нащупывать опору и наткнулся на край стола, когда ноги уже отказывались ему повиноваться. Стол не позволил ему рухнуть на пол, а я подхватила его за другую руку, не давая потерять равновесие. Потом я осторожно усадила его на стул.
Он старался держать глаза открытыми, хотя из-за потери энергии он почти лишился чувств. Еще одно основное правило суккуба: чем сильнее парень, тем больше он теряет.
— О, боже… что со мной?
Отогнав всякие дружеские чувства и какую бы то ни было симпатию, напоминая себе, что он — в конце концов — оправится, я холодно посмотрела на него и привела в порядок одежду.
— Похоже, ты слишком много выпил. — Нагнувшись, я подтянула ему штаны. — Пойду за помощью.
Он принялся возражать, но я уже была за дверью и в ореоле его энергии шагала к танцполу. Я чувствовала себя богиней, вступающей в храм своих поклонников. Оглядевшись, я нашла его приятелей, предложила им спуститься на помощь другу и оставила разбираться с этим делом.
Вернувшись к бару, я услышала голос Хью:
— Я угощаю. — Ему мое посткоитальное очарование было особенно заметно.
Я заказала рюмку «Егермайстера» и отполировала его рюмкой «Гольдшлягера». Нет ничего лучше этого ликера с забавным названием, чтобы закончить вечер.
— Теперь чувствуешь себя получше? — осведомился черт, кивнув на две пустые рюмки.
— Нет, — сказала я. — Но иногда это помогает не помнить слишком много.
После чего я отправилась домой и долго стояла под горячим душем, стараясь смыть ощущение похоти. Только я, уже в обычном своем обличье, расположилась на диване, бездумно пялясь в телевизор, как явился Сет.
— Хотел узнать, как у тебя дела, — объяснил он, садясь рядом со мной.
— Лучше, — смущенно ответила я. — Вроде бы. Потусовалась с ребятами.
— А-а. Звучит неплохо.
Сам он звучал не вполне искренне. Думаю, это мое «с ребятами» слегка его ошарашило. Он откинулся на диване и долго смотрел на меня, не произнося ни слова.
Я через силу засмеялась:
— Что?
— Сам не знаю.
Лицо его оставалось серьезным. Он напомнил мне ребенка, уставившегося на елку рождественским утром.
— Как-то странно. Просто ты так… так прекрасна сегодня. Я хочу сказать, что ты, конечно, всегда привлекательна, но сегодня, я не знаю… я глаз от тебя оторвать не могу. Я хочу…
Он не озвучил свое желание.
— Должно быть, из-за пижамы и мокрых волос, — небрежно сказала я. — Всегда возбуждает.
Но я-то знала, что именно ослепляет его. Парень из клуба. Или, верней, украденная жизнь этого парня. Смертные не могут устоять перед этим. Я вспомнила, что Сет никогда не видел меня сразу после дозы. Иногда мы встречались в тот же день — и тогда он тоже обращал внимание на особую мою привлекательность, — но первый раз в полную силу испытал на себе это воздействие. От его взгляда я чувствовала себя виноватой.
Его рука потянулась к моей, и я постаралась ее не отдернуть. Даже после душа я чувствовала себя грязной дешевкой. Даже в другом теле я не хотела, чтобы он до меня дотрагивался после случившегося. Я не заслуживала такой любви.
Сет вздохнул, по-прежнему зачарованный. Его длинные пальцы выводили на моей коже теплые круговые узоры. Дыхание мое участилось.
— Как бы мне хотелось обратить в слова твою красоту. Но я не настолько хороший писатель. Наверное, надо больше работать.
В сердцах я вскочила и дернула его за руку:
— Это просто глупо. Кажется, тебе нужно пойти домой и отдохнуть.
Он прищурился:
— О-о. Так больше не будет… э-э… попыток совместного сна?
Я колебалась. Мне очень хотелось, но могла ли я себе доверять? А Сету, глядящему на меня с таким восхищением, с таким жаром в глазах? Приключение в кладовке должно бы насытить мою страсть хоть на эту ночь, но я хотела Сета все так же. Конечно, оглядываясь назад, это неудивительно. Упомянутое приключение вовсе не удовлетворило мои физические потребности.
— Нет, — сказала я Сету. — Пока нет. Слишком рано.
Он глядел так, словно разлука причиняет ему телесные страдания, но в конце концов уступил, когда я позволила поцеловать меня в щеку. Поцелуй был долгим и более чувственным, чем можно было ожидать. Я сделала глубокий вдох и долгий судорожный выдох. Впрочем, возвращать поцелуй я не собиралась. Только не этими губами. Прежде чем удалиться, он еще несколько раз восхитился моей красотой, и вскоре я отправилась спать.
Лежа в кровати, я повторяла и повторяла себе, что в клубе все сделала правильно. Я взяла то, в чем нуждалась, чтобы остаться здоровой и сильной. В конце концов, Сет сказал, что любит мою «необузданность». Секс был средством сохранять ее. Я все сделала правильно. И с Дагом я поступила правильно. Что я ни делала сегодня, все к лучшему.
И тем не менее… если это правда, то почему я так ужасно переживаю?
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Симпатично светишься, — сказал Бастьен, открыв мне дверь на следующий день.
— Да. Давай расскажи мне об этом.
В теле Табиты я прошла в дом и придвинула стул к кухонной стойке. Бастьен достал из холодильника «Маунтин Дью».
— Почему такая мрачная? Все было так плохо?
— Все было замечательно. Низкопробный вариант в кладовке. Потом пришел Сет и без конца твердил, как я прекрасна.
— Ну разумеется. — Бастьен сегодня щеголял собственным свечением. — Разве могло быть иначе? Он жалкий смертный, ничем не лучше любого из них.
Я пропустила колкость мимо ушей и одним глотком опустошила половину банки.
— Кстати, о «жалких смертных»: как прошел твой футбол?
— На редкость скучно. У Билла, должно быть, фантастические спич-райтеры, потому что разговоры у него на уровне вот этого буфета. Но с другой стороны, я пообщался с Дейной и, кажется, возместил причиненный ущерб.
— Черт, так и будешь об этом? Ничего я не причинила. Ты сам во всем виноват.
— Эй, я, между прочим, не падал с лестницы. Как бы то ни было, я послушался твоего совета и сыграл сострадательного братца. Похоже, она все проглотила. Только…
— Что только?
Он нахмурился, в голубых глазах мелькнула растерянность:
— Кажется, я ей вполне нравлюсь. Она расспрашивает меня о работе, о тебе. Но что-то не так. Не похоже, что она…
— Что она вскоре набросится на тебя? Ха! Кто бы мог подумать?
Он посуровел, сомнение исчезло:
— Это всего лишь вопрос времени. Как в том монастыре, в Брюсселе. Помнишь, как там удачно повернулось?
— Просто вопрос времени, — усмехнулась я. — Конечно. И что ты собираешься сегодня делать?
— Ничего. Возможно, выйду попозже, а пока придется здесь околачиваться. Все-таки предполагается, что Митч сейчас на работе.
— Ладно, давай смоемся отсюда и сходим в кино или еще куда-нибудь.
Откровенно говоря, мне очень хотелось как-то отвлечься. Наконец у меня выдался выходной. Единственное, что меня беспокоило, это как встретили в магазине Дага, когда — или, скорее, если — он пришел сегодня утром. Будь там Уоррен или Пейдж, они могли бы отстранить его на какое-то время. Но я, естественно, такой властью не обладаю, да и в любом случае ненавижу выходить за пределы собственных полномочий. Наконец я решила позвонить Дженис и попросила ее немедленно связаться со мной по мобильному, если снова возникнут какие-нибудь проблемы. Пока все было спокойно.
Бастьен на минутку вышел из образа и заинтересовался предложением сходить в кино.
— Что-нибудь стоящее показывают?
Прежде чем мы успели это выяснить, в дверь позвонили.
— Черт, Бас. Когда бы я ни пришла, у тебя здесь как на вокзале.
— Может, свидетели Иеговы, — предположил он и, невидимый, выглянул в окно. — Хм. Это Джоди. Интересно, что ей понадобилось?
Наверное, Дейна была бы предпочтительней, но, узнав, что там Джоди, я вздохнула с облегчением.
— Ладно, пусть себе идет восвояси. Ты же вроде как на работе.
— Ты ей откроешь.
— Я?
— Ну конечно. Придумай, как ты здесь оказалась. Она с Дейной на дружеской ноге. Ты сможешь ее прощупать.
— Ой, перестань…
В дверь опять позвонили, и Бастьен умоляюще посмотрел на меня. Джоди мне понравилась, но не хотелось, чтобы он впутывал меня в свои делишки. Ворча про себя, я направилась к двери. Может, она просто раздает печенье или что-нибудь в этом духе? Когда она увидела меня, на лице ее вспыхнула улыбка:
— Я так надеялась, что это вы! Мне показалось, я узнала «пассат».
Я тоже улыбнулась.
— Отличная память. Вы к Митчу? Он на работе.
— На самом деле нет. Я просто увидела машину и решила поздороваться. А вы здесь гостите?
— Мм… да. Сегодня у меня выходной, и я обещала ему… помочь во дворе.
Услышав это, Бастьен, невидимым нависавший над нами, развеселился.
— Сегодня замечательная погода для работы в саду, — закивала она.
Действительно, был свежий солнечный день, что иногда выдаются зимой. Дождя, во всяком случае, не намечалось.
— Что вы собираетесь делать? Похоже, листья здесь уже убирали.
Так и есть. Я старалась придумать хоть какую-нибудь работу, за которую благополучные жители предместья еще никому не заплатили.
— Я собиралась посадить кое-какие цветы.
— О! — Она всплеснула руками, и ее карие глаза загорелись. — Прекрасная идея. Хотите, я вам помогу?