– Господи, – пробормотал он, – только посмотрите… О боже, это его… Я не могу, ой…
Ник услышал, как незнакомец отбежал в угол, где его стошнило. Наконец он нашел ключ и трясущимися руками открыл замок, потом уставился на Ника.
– Куда вы теперь пойдете? – спросил незнакомец.
– Мне нужно найти Диану Крамер. Возможно, ее тоже где-то держат. Она ругалась с рыжеволосой ирландкой.
– Миссис Скрэгг, работает в школе. Мисс Крамер может быть у нее дома. Я отведу вас туда.
Робкая улыбка мужчины никак не сочеталась с его круглым запачканным кровью лицом и окровавленными руками.
– Я почтальон, – объявил он.
Глава пятьдесят вторая
Картина на стене гостиной Скрэггов наполнилась лунным светом. Это уже была не картина. Свет проник в раму и разлился дальше, стирая подпись в углу; затем по склонам мрачной вересковой пустоши начал сползать туман. Но для обычного тумана он двигался слишком быстро – мчался по склонам к Диане, и ей казалось, что она бежит навстречу дымке, хотя ее тело все еще сидело в шатком кресле у погасшего камина. Она пыталась удержаться, сохранить самоощущение, потому что знала: то, что находится за этим белым туманом, уже не пустошь.
– Не смей критиковать мои картины. Я не твоя ученица. Вообще, я сомневаюсь, что кто-то в здравом уме позволит тебе учить детей, – разгневанный голос миссис Скрэгг слышался за спиной Дианы.
Девушка чувствовала себя такой же бесплотной, как туман. Она не могла вспомнить, когда ела в последний раз. Не удивительно, что у нее кружится голова. А может, она бессознательно постилась, подготавливая себя к своей миссии? Эта мысль освободила ее, преодолев последнее сопротивление. Белизна вылилась из рамы, заглушив резкий голос миссис Скрэгг. Диана нырнула в прямоугольник над камином и полетела вперед.
Казалось, ее полет никогда не закончится. Она не чувствовала, где верх, а где низ. Ее переполняло ощущение неописуемой бескрайности. Она была рада, что не может видеть сквозь туман; инстинкт подсказывал ей, что ее разум не сможет вынести увиденное. Диана мчалась вместе с туманом и чувствовала себя абсолютно беззащитной. Она даже не была уверена, что это туман. Он больше походил на газ, возникший после Большого взрыва и заполняющий собой огромное пространство. Это было похоже на рождение всего сущего.
Но почему тогда она не видела, с чего все началось? Взрыв подчинялся чьей-то сознательной воле или им управляла окружающая пустота? Диана больше не могла контролировать свои мысли, они стали такими же неуправляемыми, как ее полет в тумане. Бескрайние расстояния, которые она преодолевала, заставляли ее чувствовать себя одновременно огромной и крошечной. Диана пересекла поток времени, и ее жизнь от рождения до смерти казалась теперь не длиннее секунды. Ее воспоминания остались позади, в бездне пространства и времени. Только благоговейный трепет и ужас отличали ее от бурлящей газовой материи, частью которой она была.
Время теперь не имело никакого значения, и поэтому она не знала, сколько его прошло, прежде чем поток начал замедляться. Диана не поняла, что раскаленная масса начала сворачиваться, пока не увидела за ней пустоту, не затуманенную газом. Ощущение огромной тьмы, сквозь которую мчались другие газовые облака, более обширные, чем галактики, но такие далекие, что их едва можно было разглядеть, еще больше сжало ее, угрожая стереть ее сознание. Она испытала облегчение, когда ее сознание переключилось на более близкие очертания, такие же огромные, но дарящие спокойствие. Масса, в центре которой она парила, начала формироваться в звезды.
И снова у нее возникло пронзительное ощущение, что время не имеет смысла. Она переживала процесс, который занял миллионы лет. На глубоком подсознательном уровне она почувствовала колоссальную неукротимость этого процесса: раскаленные ядра всасывали в себя космическую пыль и газ, и все ее «я» раскрылось подобно цветку навстречу этой огненной силе. Диана всеми фибрами души ощутила величие галактики, которая вращается в пустоте, протягивая свои спиралевидные рукава за пределы человеческого восприятия – за сто миллионов световых лет отсюда, подумала Диана, эта мысль прозвучала как последнее эхо знаний из жизни, которую она оставила позади. Сознание притянуло ее к молодой звезде.
Диана чувствовала, что эта звезда находится ближе к центру, чем к краю. Вокруг нее вращалась туманность, комки материи сталкивались и росли, притягивая к себе все больше материи, создавая новые миры. Диана устремилась сквозь пустоту к третьей планете и ее спутнику, и время снова ускорилось. Земля и Луна содрогнулись, когда Солнце засияло ярче; оба шара превратились в вулканы, пылающие раны. Затем облака сомкнулись над планетой, и Диане показалось, что она увидела отблески воды на Луне, возможно, даже мерцание атмосферы. Она попыталась контролировать свое видение, попыталась не приближаться к Луне. Ей что-то не нравилось в спутнике Земли, возможно, все дело было в бурлящей поверхности, которая вздымалась каждый раз, когда куски материи, оставшейся от сотворения миров, попадали в нее.
Неужели Луна действительно ее притягивала? У Земли сила тяжести больше, в отчаянии сказала она себе; Диана должна попасть в гравитационное поле планеты, а не лететь в сторону Луны. Но как Диана ни пыталась переключить свое внимание на туманность вокруг, на галактику, на другие звезды, ее сознание все равно влекло ее на Луну. Теперь поверхность спутника Земли находилась под ней. Такие же невидимые и бесплотные силы, как сама Диана, влекли ее вниз.
Она увидела, что Луна уже мертва. Вода и атмосфера испарились, и лунный шар казался сухим и пустым, как оболочка насекомого в паутине. Метеориты продолжали врезаться в поверхность, оставляя на ней огромные вулканические кратеры. Отверстия на поверхности Луны напомнили ей разлагающуюся плоть, в которой зарождалась новая жизнь. Но не это пугало ее и заставляло не отлетать от Луны, пока была такая возможность. Она чувствовала, что каким бы мертвым ни казался спутник Земли, в нем таилось сознание. Кто-то на Луне наблюдал за Землей.
Диана молилась, чтобы наблюдатель не заметил ее присутствия. Ведь она слишком незначительная, чтобы обращать на нее внимание. Девушка испытала огромное облегчение, когда ее сознание обратилось к Земле. Теперь планета менялась быстрее, хотя каждое изменение длилось миллионы лет. Метеориты все еще падали дождем, но сгорали в атмосфере. Огромные континенты раскалывались, дрейфуя в разные стороны, жестокие штормы бушевали на поверхности планеты. На Земле вздыбились горы, моря хлынули в промежутки вокруг континентов с узнаваемыми очертаниями. Совсем скоро здесь появится жизнь… и тогда Диана поняла то, что подсознательно было ей давно известно. Наблюдатель на Луне с жадностью ждал появления жизни на Земле.
Диана в ужасе повернулась к Луне, к ее мертвой поверхности, на которой бушевала жизнь, из новых кратеров вырывалась лава и двигалась медленнее, чем вулканическая лава на Земле. Всем своим существом Диана молила метеориты прекратить падать на лунную поверхность, чтобы не разбудить то, что таилось в глубине мертвого шара, но ее воля была бессильна против неразумных сил Вселенной. Движения лунной коры – это всего лишь геологический процесс, пыталась успокоить себя Диана. Возможно, под поверхностью Луны нет ничего страшного. Она пыталась не думать о том, что к этому времени жизнь уже начала выползать из морей и эволюционировала в создания, достаточно крупные, чтобы привлечь внимание. Как скоро появятся динозавры? Ей казалось, что ее страх ускоряет время, приближая Землю к тому, чего она так боялась. Диана с ужасом смотрела на то, как изменяется Луна.
Сначала она приняла это за затмение, ей показалось, что тень от Земли сделала спутник черным. Но чернота не продвигалась на всю поверхность Луны, как при затмении, а наползла на ее край. Диане показалось, что Луна уменьшается в размерах. Если это так, то нечто, возникшее на темной стороне Луны, пожирало ее изнутри.
Диана вдруг испугалась, что Луна почернеет и оставит ее в полной темноте наедине с тем, что надвигалось. Но, возможно, лучше погрузиться во тьму, чем видеть эту тварь. Она беспомощно наблюдала за тем, как длинные бледные щупальца, их было восемь или больше, выглянули из-за края Луны. Одно из них дотянулось до края огромного мертвого кратера, над которым парила Диана. Оно ухватилось за край кратера с неожиданной для щупальца твердостью. Луна сама отбрасывала тень на тварь, которая вылезла с темной стороны и словно паук обвила лапами лунный шар.
Сознание Дианы пыталось абстрагироваться от увиденного, но она поняла, что, каким бы ужасным ни было это зрелище, оно было не чем иным, как цензурированным образом реальности, образом, который ее разум был в состоянии вместить. Хотя ей было тяжело смотреть на раздутое тело, выросшее над кромкой Луны. Оно было белого цвета, как и прочие твари, обитающие во тьме.
Диана почувствовала, что оказалась за пределами ужаса. Девушка наблюдала, как тварь крадется по новым землям, по дымящимся лесам. Чем ярче становился лунный свет, тем больше росло чудовище. Его длинный прожорливый хобот был похож на опарыша. Голова была слишком велика для туловища, а лицо напоминало маску, покрытую лунными кратерами. Чудовище широко раскрыло пасть и протянуло свои длинные, как ветви деревьев, руки к логову жертвы, которая в следующее мгновение уже визжала и извивалась в его хватке. Диана постаралась стереть из памяти это зрелище. Эта добыча была намного крупнее человека, но тварь не насытилась. Она жаждала не только еды.
На Земле проносились дни, месяцы, годы, века. Время в ее видении ускорялось, чтобы утолить голод. Появлялись моря, сталкивались континенты, поднимались горные хребты. Казалось, что планету беспокоил паразит, который активизировался, когда лунный свет становился ярче. Затем время начало замедляться, и Диана поняла, что скоро голод будет удовлетворен. Она застряла в видении, и ее тянуло вниз к пятну красного света посреди джунглей. Это был непроизвольный сигнал для твари, спускавшейся на Землю по лучам лунного света.