– Слушай, сынок, лучше бы ты остался дома. Будешь только путаться под ногами.
Мысль о том, что он оставит отца одного в кромешной тьме, пугала мальчика больше, чем возвращение домой в одиночестве.
– Не буду. Ты же разрешил мне пойти с тобой. Я буду вести себя тихо, обещаю. Только не заставляй меня возвращаться домой.
Отец взглянул на него сверху вниз. Тень не позволяла мальчику рассмотреть его лицо как следует. Мужчина крепче сжал его руку и потащил через площадь. Эндрю сосредоточился на размытом лице отца, лишь бы не видеть его тень, которая становилась все длиннее, когда отель остался позади. Мальчик пытался убедить себя в том, что это все еще лицо его отца, полное решимости спасти Спящую красавицу. Тьма и рептильный запах сомкнулись вокруг них, и Эндрю чуть не вскрикнул от облегчения, когда они наконец дошли до улицы, на которой жил почтальон.
– Папочка, можно я постучу в дверь? – Он высвободил руку из отцовской хватки и побежал вперед, вытирая ладонь о штанину, чтобы избавиться от ощущения холодной слизи.
Мальчик свернул в сад почтальона и схватился за прохладную колотушку на двери. Рука была такой скользкой, что ему едва удалось постучаться.
Почтальон выглянул из окна гостиной и быстро подошел к двери.
– Что стряслось, Эндрю? Ты здесь один?
– Нет, с папой. Мы пришли, чтобы отвести мисс Крамер в отель. Мистер Манн вылечит ее.
– Это не очень хорошая идея, малыш. – Почтальон с опаской вгляделся за спину Эндрю. – Мы отвезем ее в больницу, когда станет светлее.
– В этом нет необходимости. – Отец Эндрю отодвинул мальчика в сторону. – Годвин – вот кто ей нужен.
– Ну уж нет, – раздался мужской голос из коттеджа. – Кто угодно, только не Годвин.
– Спасибо за предложение, – сказал почтальон и начал закрывать дверь.
Отец Эндрю пригнулся. Он собирается вышибить дверь, подумал мальчик и с ужасом осознал, что его отец больше был не в состоянии сдерживаться. Он услышал, как лопаются швы его пиджака.
– Не надо, папочка, – крикнул мальчик. – Давай пойдем домой.
И тут он понял, почему отец не хотел брать его с собой. Он не хотел, чтобы сын видел его таким. Эндрю был рад темноте: по крайней мере, он не увидит, что сейчас произойдет. Кожа отца поблескивала слизью, которая покрывала его исказившееся лицо, руки и тело, проглядывавшее через дыры в одежде. Дверь захлопнулась, и тварь, которая раньше была его отцом, прыгнула вперед.
Глава пятьдесят седьмая
Когда послышался стук в дверь, Ник подумал, что Диана вот-вот очнется. Она лежала на кровати Юстаса с тех самых пор, как почтальон проводил их наверх и неловко вышел за дверь, пробормотав:
– Думаю, вы хотите остаться вдвоем. Но если вам что-нибудь понадобится, я буду внизу.
Похоже, он решил, что их связывают близкие отношения, подумал Ник, и ему отчаянно захотелось, чтобы Юстас оказался прав, прежде всего ради Дианы. Тогда он мог бы напомнить ей о времени, проведенном вместе, помочь ей вернуться в сознание. Ник убрал ее длинные темные волосы с влажного лба и продолжил повторять ее имя. Он собирался отвезти Диану в больницу, как только станет светлее. Если бы не эти планы, он бы начал сомневаться, что вообще делает в Мунвелле.
Ник понял, что с трудом различает ее лицо в темноте, и подошел к окну. Луна опустилась за холм, но ее стеклянный отблеск слабо освещал небо. Он на ощупь вернулся в кресло у кровати. Что их ждет, когда луна зайдет за горизонт: тьма или что-то пострашнее? Он вышел в туалет, пока еще мог видеть очертания предметов, и вернулся на свой пост.
Ник не сводил глаз с лица Дианы и ее длинных ног. Потом наклонился вперед и нашел ее руку, обмякшую и холодную. У него возник соблазн лечь рядом с ней в сгущающейся темноте, но ему не хотелось воспользоваться ее беспомощным состоянием.
– Жаль, мы не занялись любовью, когда у нас был шанс, – тихо сказал он, и ее ладонь сомкнулась на его руке.
На мгновение ему показалось, что она его слышала. Нежность и желание переполняли его, и он перестал дрожать. Ник нагнулся вперед, чтобы прижать ее к себе. Но она до боли сжала его руку, и он понял, что девушка пытается проснуться, ее голова ворочалась на подушке.
– Диана, это всего лишь сон, – громко сказал он. – Проснись, я здесь. Это я, Ник Рид.
Она услышала шум за окном, и ее голова дернулась, а ногти впились в его руку. В следующее мгновение раздался стук в дверь.
Диана никак не могла услышать или почувствовать того, кто находится за дверью, но у Ника сложилось впечатление, что она узнала, кто это. Ник напрягся и замер, прислушиваясь. Юстас поспешил к двери. Услышав детский голос, Ник немного расслабился, пока не разобрал слова ребенка. Диана оторвала голову от подушки, вытянув шею.
– Не волнуйся, – прошептал он, поглаживая руку девушки. – Я никому не позволю отвести тебя к Годвину Манну.
Когда к детскому голосу присоединился мужской, Ник попытался освободиться от хватки Дианы, но она крепко держалась за него, словно только он мог помочь ей проснуться.
– Ну уж нет, – крикнул он, когда мужчина предположил, что сейчас ей нужен проповедник. – Кто угодно, только не Годвин.
Диана схватила Ника второй рукой. Он вгляделся в ее лицо и убедился, что ее глаза по-прежнему закрыты, но веки начали подрагивать.
– Закрой дверь, Юстас, – настойчиво шепнул Ник.
В следующее мгновение дверь захлопнулась.
– Тоже мне спасители, – сказал он Диане.
Вдруг что-то ударило в дверь.
Удар был такой силы, что стены коттеджа задрожали. Ник подумал, что за Дианой явилась целая толпа последователей Манна. Но почему ребенок кричит? Ник освободился от рук Дианы и прошептал:
– Я не буду уходить далеко.
Он с трудом заставил себя отойти от нее, девушка тянулась к нему слепо и беспомощно. Дверь снова содрогнулась, и половицы завибрировали у него под ногами. Ник поспешно пересек комнату и вышел на лестничную площадку. В этот момент входная дверь слетела с петель.
Должно быть, Юстас пытался ее удержать, потому что его отбросило назад и он с глухим звуком ударился о стену. Почтальон кинулся вперед, чтобы преградить путь фигуре, ввалившейся в прихожую. Но резко остановился и попятился.
Существо было похоже на человека, только тускло светилось белесым гнилостным сиянием. Оно набросилось на Юстаса, схватило его длинными бледными руками, подняло над головой и отшвырнуло в сторону, в гостиную. Послышался хруст ломающейся мебели, глухой звук падающего тела и стон Юстаса. Затем существо посмотрело наверх и заметило Ника. На его сияющем лице репортер видел только выпученные глаза и оскаленные зубы.
Ник оцепенел от отвращения и вцепился в перила. В дверном проеме появился мальчик, освещенный сиянием, исходившим от существа в прихожей.
– Мисс Крамер, берегитесь, – крикнул он голосом, больше похожим на старческий, чем на детский. – Это не мой папа, а чудовище.
Потом он развернулся и всхлипывая убежал в темноту, а существо начало взбираться по лестнице наверх.
Ник пытался оторваться от перил, но его пальцы словно вросли в дерево. Он беспомощно смотрел, как существо на четвереньках поднимается все ближе, зондируя темноту перед собой гнилостным сиянием своего лица. Казалось, ухмылка разрывает плоть на его щеках, превращая человеческое лицо в чудовищную маску. Глаза существа напоминали вздувшиеся гнойники, и то, что скрывалось за ними, больше не было человеком. Ник вдруг, к ужасу своему, понял, что эти глаза были слепы. Поэтому существо тыкало вперед лицом в поисках звука или запаха.
Ника передернуло от отвращения, тошнота подступила к горлу, и наконец он нашел в себе силы двигаться. Он отошел от края лестничной площадки и забежал в спальню, лихорадочно думая, чем можно вооружиться, чтобы защитить Диану. Он остановился посреди комнаты и огляделся, едва различая предметы мебели. Дианы в постели не было.
– Боже, нет, – простонал Ник.
Он слышал скрип ступенек, с каждой секундой все ближе, и задыхался от рептильной вони. Ник развернулся и хотел было поискать Диану в других комнатах, но вот она, стояла рядом с ним в темноте, в дверном проеме. Было так темно, что он сперва ее не заметил, но теперь ее озаряло свечение, которое просачивалось в комнату, бледное сияние, исходившее от твари, почти добравшейся до верхней площадки.
Глаза Дианы все еще были закрыты, но теперь она казалась спокойнее. Наверное потому, что не могла видеть приближающуюся к ним тварь, подумал он. Да поможет им Господь. Ник захлопнул дверь перед самым носом чудовища, если у того еще оставался нос, и попытался подвести Диану к окну, но она стояла как вкопанная. Он попробовал подхватить ее на руки, но не смог. Видимо, ужас высосал у него все силы. Ник подбежал к окну и поднял раму. Нет, этим путем у них сбежать не получится. Даже если он сможет выпрыгнуть с ней на руках, они упадут на рокарий или каменную дорожку. А с травмами, полученными при падении, они далеко не убегут. Он держался обеими руками за раму и вдруг подумал, что ее можно использовать в качестве оружия. Он снял пиджак, обмотал его вокруг кулака и со всей силы ударил по стеклу.
Стекло даже не треснуло. Он отошел назад на несколько шагов и с разбегу ударил по окну. Рама подпрыгнула на направляющих, противовес внутри рамы загремел, но стекло лишь завибрировало. Ник понял, что стекло вибрирует, по дрожащему отражению сияния вокруг двери. Он отчаянно искал то, чем можно было бы разбить окно, когда в комнате стало светлее – дверь открывалась.
Он схватил Диану, как раз когда дверь распахнулась, и попытался оттащить ее в сторону, встать между ней и тварью, пусть та нападет на него, а не на нее. Но не смог сдвинуть девушку хотя бы на дюйм. Когда чудовище вошло в комнату, Диана осталась стоять с каменным спокойствием на лице.
Ник не успел преградить твари путь, когда длинная рука схватила его. Он почувствовал прикосновение холодных пальцев, и вся его плоть съежилась от отвращения. Губы чудовища растянулись в ухмылке, обнажив зубы, глаза почти вылезли из орбит, и тварь швырнула Ника через всю комнату.