– Не трать силы на свою ложь. Мы давно вывели тебя на чистую воду, – рявкнул мясник ему в ухо. – В этот раз полицейский не помешает мне врезать тебе как следует. Что, привез с собой собак, на случай если тебя раскусят? Ничего, когда мы с тобой закончим, ты пожалеешь, что рядом нет твоих псин.
Из отеля послышалось безрадостное ликование. Оказывается, все горожане прятались там. Теперь они вывалили на площадь и наблюдали, как миссис Скрэгг ведет своих узников вперед. Когда они вышли на площадь, раздался крик и женщина пробралась через толпу навстречу им.
Джун Биван остановилась на краю площади и протянула к ним скрюченные когтистые руки.
– Кто из вас убил моего мужа? – ее шепот казался громче пронзительного крика.
– Миссис Биван, – обратился к ней Юстас, стараясь сохранять спокойствие. – Мне очень жаль, но он покончил жизнь самоубийством.
Ее зрачки расширились, и она набросилась на него, изуродованная своей ненавистью.
– Не смей очернять его имя! – закричала она. – Мой муж впустил Господа в свое сердце. Он ни за что не лишил бы себя жизни.
Миссис Скрэгг вмешалась и не дала Джун расцарапать лицо Юстаса.
– Не думаю, что мистер Гифт убил твоего мужа. Он способен на многое, но не на убийство. Скорее всего, он покрывает кого-то из этих двоих. Годвин вытянет из них правду. Совсем скоро преступник признается в своем злодеянии.
– И после этого мы оставим тебя наедине с убийцей твоего мужа на пару минут, – шепнул мясник Джун.
Миссис Скрэгг сделала вид, что не слышала этого, и пошла к отелю. Толпа расступилась, и пленников повели вслед за ней. Горожане больше не ликовали, но их молчание было не менее жестоким. Диана смотрела на их лица и видела, как они следят за ней, в их глазах отражался лунный свет. Они казались безжалостными, словно каменные истуканы, и жаждали ее страданий. Девушка с ужасом думала, что могло произойти, если бы она споткнулась или совершила неловкое движение. Но самое страшное было в том, что она всех их знала, а дети некоторых были ее бывшими учениками. Если бы она напомнила им об этом, они бы разорвали ее в клочья.
Диана отвернулась от толпы и посмотрела на отель. Свет из номера Манна был таким ослепительным, что сначала она подумала, что шторы на окне раздвинуты. Как сейчас выглядит тварь, скрывающаяся за ними? Что та хочет показать толпе? Если бы только она могла заставить это существо как-то выдать себя. Но что, если горожане уже не способны видеть? Мертвенный свет не вызвал у них никаких сомнений. Девушка с тревогой продолжала смотреть в окно, пытаясь разглядеть движение за шторами, когда конвоир заставил ее остановиться перед входом в отель. Она оказалась лицом к лицу с Джеральдиной и Джереми.
Их тоже взяли в плен. Она не видела следов физического насилия, но они выглядели подавленными, в их глазах не было ничего кроме лунного света. Супруги попытались что-то сказать Диане, но миссис Скрэгг не дала им этого сделать.
– Молчать! – крикнула она. – Не позволяйте им даже смотреть друг на друга. Кто знает, как они общаются между собой.
Их растащили по сторонам и заставили встать в шеренгу лицом к отелю.
– Пусть встанут на колени в знак уважения, – прогремела миссис Скрэг, и толпа загудела в знак согласия.
Диану и остальных насильно поставили на колени. Миссис Скрэгг вышагивала вдоль шеренги, словно перед учениками на школьном дворе. Потом она повернулась лицом к отелю и пронзительно закричала:
– Годвин! Мы привели к тебе всех безбожников, из-за которых зло в Мунвелле все еще живо. Хочешь услышать их исповедь?
Она ждала ответа, уперев руки в бока и тяжело дыша. Но ответом ей было молчание. Лишь шторы колыхнулись на залитом сиянием окне. Или кто-то закричал где-то высоко над площадью? Казалось, никто кроме Дианы не услышал этого крика, и, когда она попыталась подняться, чтобы лучше его расслышать, ее силой усадили на колени. Девушка поняла, что ей лучше помалкивать. Миссис Скрэгг ничего не услышала и мрачно сказала толпе:
– Мы помолимся за них, споем гимн, а потом заставим исповедаться.
Она начала молитву о том, чтобы грешники осознали свои прегрешения и покаялись в них, пока еще есть время. Потом толпа начала петь «Господь Мой, мы все ближе к Тебе», и Диана закрыла глаза, чтобы снова оказаться в своем видении и понять, что еще можно сделать. Скорее всего, Делберт находится сейчас в толпе и его все еще мучают сомнения, но может ли он им помочь? Горожане просто не будут его слушать. Она постаралась выровнять свое дыхание и не обращать внимания на болезненные спазмы в ногах, но так и не смогла достигнуть состояния покоя. Мертвенный свет слепил ее сквозь закрытые веки, звуки гимна пронзали барабанные перепонки. Горожане пели о том, что осталось совсем мало времени для примирения с Господом. Скоро будет слишком поздно. Гимн оборвался на полуслове, несколько фальшивых голосов попытались продолжить петь, но и они вскоре затихли. Диана поняла, что все собравшиеся на площади уставились наверх.
Она с трудом заставила себя разжать веки. Раздался женский крик. Диана была не готова увидеть, во что превратился проповедник, особенно после того, через что ей пришлось пройти. Но в неразборчивом женском вопле она узнала голос Джун. Наконец ее глаза открылись, и она увидела, что горожане в ужасе смотрят не на окно Манна, а на крышу. На самой ее вершине, вцепившись в нее обеими руками, сидел Эндрю Биван.
Крыша была слишком крутой. В лунном свете ее черепица казалась сделанной изо льда. Эндрю уцепился за выступ над двумя мансардными окнами; если он отпустит руки, то между ним и тротуаром останется только водосточная труба. Снизу он казался совсем крошечным, неуклюжим и до смерти напуганным. Диана мысленно обратилась к толпе, тщетно пытаясь встать на ноги: не пугайте его еще больше, малейшего движения достаточно, чтобы он потерял равновесие. Джун побежала вперед, выкрикивая его имя, потом попятилась назад, потеряв из виду.
– Господи помилуй, только не ты! – закричала она.
Женщина вышла из поля его зрения, и Эндрю в отчаянии перегнулся через край. Его нога соскользнула, черепица скатилась по крыше и отскочила от водосточной трубы. Люди в ужасе вскрикнули, когда он начал размахивать руками, чтобы выпрямиться, затем снова ухватился за край и подтянулся.
– Мамочка! – завыл он. – За мной гонится демон, демон из пещеры!
Диана больше не могла держать себя в руках.
– Эндрю, это мисс Крамер! – крикнула она. – Держись! Мы поможем тебе спуститься, и ты все нам расскажешь. А пока держись. Смотри на свои руки. Не смотри вниз.
И самое главное, мысленно добавила она, не думай о твари, которая загнала тебя на крышу. Ей страшно было представить, что испытал мальчик, столкнувшись с лунным монстром. Диана вскрикнула, когда ее конвоир грубо толкнул ее, а Джун смерила ее взглядом, полным невыразимой ненависти.
Мать мальчика попятилась и погрозила Эндрю пальцем.
– Оставайся на месте! – закричала она. – Не смей шевелиться. Сейчас принесут лестницу, тебя спустят и приведут прямо ко мне, и посмотрим, что ты скажешь в свое оправдание. Мне и без того тяжело, Господи помилуй.
Потом она оглядела площадь и продолжила, только тише:
– Кто пошел за лестницей? Почему так долго? Господи Иисусе, что он задумал?
Она имела в виду Эндрю. Вскрики толпы снова обратили ее внимание на крышу. Эндрю пытался перелезть через гребень крыши, глядя на люк, через который он туда попал. Люк не был виден с площади, но судя по действиям мальчика, оттуда вылезало что-то ужасное.
Конвоир Дианы ослабил хватку, и девушка встала на ноги, поморщившись от боли. Но она не успела ничего сказать, когда Эндрю попятился от того, что увидел на дальнем конце крыши. Он инстинктивно вытянул обе руки перед собой и попытался убежать прочь по черепице. Сделав шаг, мальчик споткнулся, рухнул на черепицу и покатился со склона крыши.
Диана подумала, что он сможет спастись, если ухватится за водосточную трубу.
– Хватайся! – крикнула она и похромала ближе к трубе, чтобы поймать его, если он сорвется.
Потом она осознала несколько вещей: ноги ее не слушаются, и она не успеет оказаться у водосточной трубы вовремя; конвоиры крепче схватили других пленников, чтобы те не последовали ее примеру; Эндрю не смог ухватиться за водосточную трубу, и его маленькое тело летело вниз.
– Ловите его! – закричала Диана, но несколько десятков человек, находившихся ближе к стене отеля, чем она, словно оцепенели. Они лишь поморщились, когда тело Эндрю с тихим глухим звуком упало на тротуар.
Джун была первой, кто сдвинулся с места. Она издала вопль, полный невыразимой муки, и, пошатываясь, направилась к сыну, а затем упала. Тогда толпа посмотрела на Диану так, словно она виновата в том, что мальчик сорвался с крыши. Но никто так и не набросился на нее, хотя ненависть росла в них, подобно буре. Диане даже показалось, что они позволят ей подойти к Эндрю и быть рядом с ним, когда он умрет. В этот момент дети преградили ей путь. Они синхронно встали перед ней, словно подчиняясь голосу, который был слышен только им и больше никому.
Но вовсе не согласованные движения заставили ее вздрогнуть и остановиться, а их лица. Возможно, мертвенный свет исказил их внешность, но все они казались старыми, сморщенными, жестокими, полными ненависти. Дети выглядели так, словно в них вселился злой дух миссис Скрэгг. Когда Диана работала в школе, это было ее самым большим кошмаром. Но сейчас не миссис Скрэгг приказала им преградить ей путь, а лунная тварь. Почему она не хотела подпускать ее к Эндрю, пока мальчик был еще жив? Почему Диане казалось, что монстр ее боится?
Дети окружили Эндрю и мисс Ингэм, склонившуюся над мальчиком и обнимавшую его разбитую голову. Диане пришлось бы пробираться к нему силой, но она не могла заставить себя поднять руку на детей. Кто-то схватил ее сзади, снова заломил ей руки, ударил коленом в спину и заставил опуститься на землю. В этот момент девушка поняла, что ей не обязательно быть рядом с мальчиком.