читала: «Боже милостивый, верни мне зрение, здесь есть люди, которые нуждаются во мне». Двое мужчин повели Джун в отель, а Юстас осторожно поднял тело Эндрю. Диана и Ник выбежали с площади.
Солнце сотворило чудо и воссоздало улицы, здания, небо над городом. Бесформенный монстр скрылся из виду, но Диана знала, куда идти. Когда они с Ником свернули в ближайший переулок, ведущий к тропе на вересковую пустошь, они увидели существо, ползущее вверх по крутому склону. Его ноги увядали на солнце, тело сморщивалось, как будто наконец начинало соответствовать своему возрасту. Но ему хватало сил карабкаться наверх, и, когда Ник и Диана добежали до конца тропинки, залитой ослепительным солнечным светом, монстр был уже на полпути к пещере.
Ник остановился, чтобы отдышаться.
– У нас получится его убить? – спросил он.
– Только солнце может сделать это, Ник.
Но все же она жалела, что у нее не было оружия под рукой. Она бежала по следу, оставленному сморщенным туловищем на обугленной пустоши, и смотрела по сторонам: сейчас пригодилась бы дубина, но ближайшее дерево было слишком далеко. Усохшие ноги перетащили дрожащее туловище через край каменной чаши, окружавшей пещеру, и Диана побежала быстрее.
Она чуть не упала, споткнувшись о камень размером почти с ее рост, лежавший рядом с тропинкой. Диана и Ник, не сговариваясь, поняли, что это именно то, что им нужно. Они с трудом подняли камень с земли, их ладони покрылись ссадинами и почти онемели. Затем они быстро поднялись по склону к каменной чаше, держа булыжник с двух сторон. Тяжесть камня и срочность задачи несли их вперед. Диана молилась, чтобы лунная тварь еще не уползла обратно в свое логово, чтобы они успели добраться до нее. Девушка поняла, что монстр поджидает их в засаде, только когда лицо Манна с выпученными глазами на червеобразной шее поднялось над краем каменной чаши и огромные руки потянулись к ней и Нику.
Вес камня нес их вперед, а затем она почувствовала, как камень выскальзывает из рук. У них не получилось, с горечью подумала она. И теперь им суждено стать последними жертвами лунной твари, душами, которые та унесет обратно в свое логово. Но камень упал на улыбающееся лицо и размозжил голову монстра.
Ник оттолкнул Диану и сам отскочил в сторону, когда огромные уродливые руки начали биться в агонии. Руки схватили пустоту там, где только что были Ник и Диана, слепо потянулись к ним, затем дернулись и вцепились в камень. Существо уже ослабло, но все еще конвульсивно поднимало свое тело, пытаясь отползти назад. У Дианы мелькнула ужасная мысль, что оно может оторвать себе голову и оставить ее под камнем, а его обезглавленное тело будет их преследовать по вересковой пустоши. Наконец оно вложило силу всех своих восьми конечностей в последний рывок и вытащило раздавленную, истекающую кровью голову из-под груза.
От лица монстра мало что осталось, и ничего в нем уже не напоминало человека. Удивительно, что он еще был в состоянии двигаться. Тем не менее лунная тварь неуверенно поползла к пещере, подрагивая тем, что осталось от ее головы. Ник бросился к камню для второй попытки, и Диана последовала за ним, хотя и не видела в этом особого смысла. Когда они подняли камень, существо перевалилось через край пещеры, его иссохшее беловатое тело было покрыто синяками. Оно держалось за край одной сморщенной рукой; затем разжало пальцы.
Нельзя было допускать, чтобы монстр добрался до пещеры. Нужно было оставить его на солнце, но теперь сожалеть об этом не имело смысла. Диана подползла к краю пещеры. Она не видела внизу никакого движения и не слышала ни звука, но, когда она вгляделась в темноту, из пещеры что-то поднялось.
Диану захлестнула волна радости освобождения. Она не смогла бы четко сформулировать, что именно почувствовала, но перед ее мысленным взором пронеслись лица Крейга и Веры, Брайана Бивана, отца О’Коннелла… Они умиротворенно улыбались, как и другие, незнакомые лица, окружившие ее на мгновение.
– Они свободны, – тихо сказала она.
Их освободил солнечный свет. И все же Диана смутно ощущала движение, что-то древнее и сморщенное уползало как можно глубже в темноту. Она переключила свои мысли на воскресший пейзаж, склоны, поросшие вереском и травой, которые казались зеленее, чем весной, тихий танец деревьев, зазубренные края песчаника, поблескивающие под небом цвета яичной скорлупы. Девушка взяла Ника за руку, а затем взглянула на него, чтобы понять, почему он вдруг занервничал. Он озирался по сторонам, как будто понятия не имел, где находится. Внезапно Диана почувствовала себя грустно и одиноко.
– О, Ник, – сказала она. – Я знаю, что сейчас должно произойти.
Глава шестьдесят восьмая
Год спустя
Ник чуть не пропустил поворот на проселочную дорогу. Он затормозил и прочитал дорожный знак задом наперед в боковое зеркало. Ему пришлось подождать, пока не закончится поток машин на шоссе. Потом он развернулся, солнце светило прямо ему в глаза, и съехал на проселочную дорогу. Судя по карте, городок находился не очень далеко, а он был не прочь выпить немного пива.
По обе стороны дороги возвышались холмы из песчаника, от которых веяло приятной прохладой. Папоротники, покрывавшие склоны, уступили место деревьям, которые прогоняли июльскую жару. Ник проехал через лес и въехал на возвышенность, с которой открывался вид на город. Он остановил машину, чтобы насладиться видом.
Дома, построенные из известняка, образовывали амфитеатр над футбольным полем, чья яркая зелень выделялась на фоне долины. Над террасой домов стеклами припаркованных машин поблескивала главная улица и вела к часовне на ближайшем к нему краю города и к церкви на противоположной стороне. Над городом и пустошью возвышалась огромная фигура из разноцветной листвы и цветов.
Наверное, ее установили в день летнего солнцестояния. Дневная луна висела над великаном, как облачко, отбившееся от шелковистой массы на горизонте. Отметины на луне были голубыми, как небо. Ник так долго смотрел на фигуру из цветов, что начал задаваться вопросом, почему на нее смотрит. Если он не поторопится, то опоздает в паб. Ник съехал с холма и через поля въехал в город. Он сбросил скорость и прочитал надпись на дорожном знаке: ПОЖАЛУЙСТА, СБРОСЬТЕ СКОРОСТЬ – ПЕШЕХОДНЫЙ ПЕРЕХОД ДЛЯ СЛЕПЫХ.
Его удивило, как он мог забыть. Его газета освещала события слишком сенсационно и поверхностно, на его вкус. Какой-то американский проповедник разжег в городе религиозную истерию, и несколько десятков горожан ослепли из-за того, что слишком долго смотрели на солнце. Сам проповедник тоже поддался этой истерии, ушел на пустоши и с тех пор его никто не видел. Возможно, он провалился в заброшенную шахту. И что-то было еще про собак. Да, в городе кончились продукты, и голодные собаки загрызли несколько человек, в том числе священника, чье обезображенное тело было обнаружено позже в церкви. Не самый приятный город, чтобы в нем пообедать и выпить пинту пива, подумал Ник, но альтернативы у него не было. Он надеялся, что религиозные горожане не потребовали закрыть местный паб.
Как только он миновал заброшенную часовню с заколоченными окнами и упавшей вывеской, городок показался ему достаточно милым. Ник не был уверен, были ли слепые среди встретившихся ему на улице людей. Он остановился на пешеходном переходе, чтобы пропустить почтальона в форме. Мужчина равнодушно взглянул на него и чуть не споткнулся о бордюр. На мгновение он показался Нику смутно знакомым. Он поехал дальше, мимо магазина, торгующего альпинистским снаряжением. В его дверях стояла женщина, несмотря на жару одетая во все черное, и наблюдала за улицей. Наконец Ник припарковался у «Однорукого солдата».
В пабе под низкими потолочными балками сидели несколько слепых. Они осторожно тянулись к своим кружкам, чрезмерно жестикулировали и заливались смехом, запрокидывая головы. Их непринужденность показалась Нику неожиданной. Он взял пинту пива и последний рулет с сыром и выпил почти половину, прежде чем осознал, что в пабе, кроме него и бармена, есть еще кое-кто зрячий.
Она сидела в углу возле барной стойки, девушка с бледным заостренным лицом, большими зелеными глазами и длинными черными волосами. Когда их взгляды встретились, она грустно улыбнулась ему. Он понял, что она наблюдала за ним с тех самых пор, как он вошел в паб.
Ник мог бы подойти к ней, но ему было неудобно в одном помещении со слепыми. Он боялся, что они услышат каждое его слово. Он допил пиво, отнес пустую кружку на барную стойку и уже собирался уходить, когда девушка спросила:
– Что привело вас к нам сегодня?
Интересно, она специально сделала ударение на слове «сегодня» или все дело в ее американском акценте.
– Просто проезжал мимо, – ответил он.
– А что вы делаете в Пиках?
Только местные называли этот регион Пиками, а не «Пик-Дистрикт».
– Еду в Манчестер, – сказал он и добавил: – Я работаю в газете. Заместитель главного редактора. Сегодня брал интервью в Шеффилде.
– Значит, вы не репортер, – сказала она тоном, который он никак не мог разгадать.
– Больше нет. Давайте поговорим о вас. Вы приехали сюда с американским проповедником?
– Нет. Его последователи вернулись туда, откуда приехали, – ответила она с такой грустной улыбкой, что ему стало неловко за свой вопрос. – Я поселилась здесь до них и стала работать в школе.
– Вы учительница?
– Помощница директора с тех пор, как его жена ослепла. – Она замолчала на несколько секунд и добавила: – А еще я наблюдатель.
– Понятно, – сказал Ник и кивнул в сторону слепых, хотя на самом деле он ничего не понял. – Наверное, им нужны такие люди, как вы. То, что с ними произошло, просто ужасно.
– Почти никто не помнит, что случилось и что к этому привело, – сказала она с необъяснимой грустью. – Они хорошо ориентируются в городе, и наш почтальон помогает им, когда требуется.
Она хочет, чтобы он взял у нее интервью? На это она пытается ему намекнуть? Но его газета уже написала об этой истории. Ник почувствовал себя неловко. Ему незачем здесь оставаться, раздраженно подумал он и повернулся к выходу.