Но кампания по конфискации байских хозяйств имела и неожиданные последствия, отчасти предвещавшие проблемы самой коллективизации. Во многих частях республики местной бюрократии почти не было, и алма-атинскому руководству было нелегко не только руководить кампанией, но и получать достоверную информацию о ходе событий. Чтобы избежать конфискации, множество казахов обратились в бегство. Таким образом, кампания, которая планировалась как первый этап в превращении казахов в оседлое население, фактически способствовала не сокращению, а увеличению движения населения в республике. Вызванные ею опустошения усугубила коллективизация, которая началась зимой 1929/1930 года.
Карта 3. Западный Казахстан в 1933 году
Глава 4КОЧЕВНИКИ В ОСАДЕ
В конце 1929 года ЦК дал санкцию на запуск ключевого элемента пятилетнего плана – форсированной коллективизации. Большевики никогда в полной мере не принимали нэп – политику, в рамках которой крестьяне-единоличники продавали свой хлеб государству, и это неприятие проявилось особенно ярко в 1927–1928 годах, когда на государственных рынках наблюдалась сильнейшая нехватка хлеба. К концу 1929 года ряд факторов, в том числе экономические решения, события на международной арене, внутренняя политика и идеологические соображения, перевесили чашу весов в пользу форсированной коллективизации482. Сталин отказался от нэпа и провозгласил первую пятилетку – масштабную программу по трансформации Советского государства. Планировалось провести индустриализацию с опорой на сельское хозяйство. Советская власть стремилась при помощи коллективизации взять под контроль запасы продовольствия и повысить его производство: хлеб планировалось продавать за иностранную валюту, используя ее для финансирования масштабных промышленных проектов, без которых построение социализма считалось немыслимым. Как хлеб, так и мясо следовало выкачивать из деревни, чтобы кормить растущее число голодных промышленных рабочих.
От Казахстана ожидалось одно из наиболее радикальных преобразований: превращение казахов, самой многочисленной группы кочевников в Советском Союзе и титульной национальности в республике, в оседлое население. Решительную атаку на кочевой образ жизни начали с кампании 1928 года против казахских элит и не собиралась прекращать. Советская власть предложила одновременно сделать казахов оседлым населением и коллективизировать их: партком республики назвал это решение «оседанием на базе сплошной коллективизации»483. Казахстану надлежало стать первопроходцем, первой территорией Советского Союза со значительным кочевым населением, которая перейдет к оседлой жизни484. Считалось, что оседание кочевников на землю «освободит» земли для выращивания хлеба, что, в свою очередь, позволит радикальным образом увеличить посевные площади республики, а власти смогут отправить в Казахстан тысячи новых сельскохозяйственных поселенцев485. В полном соответствии с глобальным трендом на рыночно ориентированное производство мяса советская власть предложила «коллективизировать» (то есть конфисковать) казахские стада и передать их огромным совхозам, которые, как ожидалось, займут более 45 миллионов гектаров486. Вблизи железнодорожных станций в Казахстане было решено построить гигантские комбинаты для переработки животных, выращиваемых в совхозах: таким образом, считали планировщики, мясо, шкуры, шерсть и молочные продукты будут с легкостью отправляться в другие части Советского Союза487. В представлении партийных экспертов Казахстан имел все возможности побороться с Чикаго за место крупнейшего центра мясной промышленности.
Превращение казахов в оседлое население тоже, казалось, сулило огромные выгоды. Григорий Гринько, заместитель наркома земледелия, заявлял: «Переход казакского населения к оседлому хозяйству автоматически высвобождает крупные земельные излишки, которые должны быть использованы частично для переселения, но главным образом под совхозное строительство»488. Казакский крайком предсказывал, что за годы первой пятилетки посевные площади республики вырастут с 4 до 16 миллионов гектаров489. Для дальнейшей легитимизации грядущих перемен и для обоснования их важности использовался язык советской национальной политики. Казах Измухан Курамысов, заместитель Голощёкина, утверждал, что оседание казахов на землю, которое он обозначал эвфемизмом «перестройка казакского аула», ничуть не противоречит экономическому развитию республики. Напротив, он убеждал членов партии «твердо помнить, что одно из другого вытекает»490.
В республике был создан Комитет по оседанию кочевого и полукочевого казахского населения КАССР (Оседком). Но с началом первой пятилетки быстро стало ясно, что упорядоченного и просвещенного перехода к оседлой жизни под эгидой Оседкома не получится. Московское руководство добивалось, чтобы казахи обнищали, утратили свои стада, перестали быть кочевниками и превратились в неотъемлемую часть государства. Активисты начали коллективизацию кочевых округов, выставив им головокружительные требования по поставкам хлеба и мяса. В то же самое время крайком прибег к другим средствам, криминализовав ряд практик, необходимых для поддержания кочевого образа жизни, например резню животных в зимнее время или откочевку на сезонные пастбища через границу.
Зимой 1931/1932 года регионы Советского Союза с многочисленным крестьянским населением, в первую очередь Украина, Поволжье, Дон и Кубань, пережили ужасающий голод, вызванный коллективизацией. В Казахстане голод развивался по другому сценарию: в нескольких частях республики он начался уже летом 1930 года. В этой главе прослеживаются шаги, спровоцировавшие начало голода, а затем, к концу 1931 года, его эскалацию, в результате которой голод охватил уже всю республику. Как показывает эта глава, голод в Казахстане не был вызван какой-либо одной причиной. Хотя важнейшим фактором была коллективизация, ее удар пришелся по обществу, уже ослабленному массовой крестьянской колонизацией Казахской степи в царское время и захватом скота у кочевых элит в ходе конфискации 1928 года. Засуха, охватившая Степь летом 1931 года, усугубила разрушительные последствия коллективизации и способствовала дальнейшему распространению голода среди казахов.
Нет никаких данных, указывающих, что Сталин сознательно желал, чтобы казахи умирали от голода. Но Сталин был готов к тому, что в Казахстане, как и в других регионах СССР, будет некоторое количество смертей, которое поспособствует достижению более масштабных политических и экономических целей советской власти. Центральный Комитет решил не обращать внимания на трудности, с которыми столкнулась Российская империя, когда пыталась превратить Степь в земледельческий регион, и теперь, игнорируя настойчивые предупреждения специалистов об опасностях земледелия в засушливом климате, стремился посадить кочевников на землю в надежде добиться фантастических урожаев зерна. В ситуации начавшегося бедствия предпочтение было отдано производству зерна, а не сохранению стад животных, и члены ЦК осознавали, что в результате их решения казахи могут пострадать больше других. На протяжении 1930 и 1931 годов ЦК не раз получал известия о страданиях казахов, но несколько факторов – в том числе стереотип, что скот у кочевников всегда имеется в изобилии, – способствовали тому, что давление на республику в плане хлебо- и мясозаготовок практически не снижалось. Более того, московское руководство проявило редкостную жестокость, уже после начала голода отправив в республику новых людей, в том числе «спецпереселенцев» (крестьян, сосланных в другие районы СССР) и узников ГУЛАГа. Их приезд увеличил количество ртов в республике, а поселили их на земле, с которой согнали казахов.
Вместе с тем, хотя власти в Кремле предполагали, что превращение кочевников в оседлое население может привести к голоду, они не предвидели его масштабов. В тот момент, когда ЦК начал коллективизацию в Казахстане, чиновничество было недостаточно развито для контроля над процессом. Коллективизация, призванная укрепить власть партии в Степи, продемонстрировала всю хрупкость этой власти, а в отдельных случаях и ослабила ее491. Московское начальство, твердо намеренное искоренить практику кочевого скотоводства, не смогло разработать альтернативный способ ведения хозяйства, и на протяжении 1931/1932 года численность скота в республике стремительно падала, поставив под вопрос статус Казахстана как главной базы животноводства в СССР. Зимой 1931–1932 годов, когда от огромных стад осталось лишь воспоминание, кочевники-казахи обратились в отчаянное бегство. Власти приняли меры, чтобы остановить исход населения республики из Советского Союза, и голод пошел на новый виток.
Казахстан был смешанной хозяйственной зоной, регионом, где жили как крестьяне, так и кочевники-скотоводы, и это отразилось на том, как в республике проходила коллективизация. На обширных территориях Казахстана, в первую очередь в северных хлебородных областях, в большой степени населенных русскими и украинскими крестьянами, «сплошная» коллективизация произошла раньше, чем в большинстве других мест Советского Союза492. Здесь, как и в прочих «производящих» районах (где производство зерна превышало его потребление), завершение коллективизации было намечено на весну 1931 года