Тут Владлен сообразил, что бежать ему, в сущности, было некуда. От бывших коллег по «Мульти-Пульти» следовало держаться подальше; друзей в полном смысле этого слова у него не было с третьего класса, когда кореш Зураб Чавчавадзе уехал с родителями жить в Грузию; родственники… Нет, в Нижний Новгород Влад по-любому возвращаться не собирался. Лучше тогда уж в тюрьму!
А с другой стороны, за что в тюрьму-то? Он ничего плохого никому не сделал. Костика он, строго говоря, не убивал; как говорили в каком-то сериале про Дукалиса, «нет тела – нет дела». (В глубине души Влад знал: гендира он именно что своими руками убил.) Покой жильцов дома, конечно, нарушил, тут, спору нет, виноват. Но что там за это полагается? Штраф? Административка? Надо посмотреть…
Он выковырнул из валяющегося на полу рюкзака телефон, открыл «Яндекс», набрал в поисковой строке «шум в 23 часа» и нетерпеливо постучал кроссовком по кафелю – интернет дома был ужасно медленный.
– Олег, – громко и отчетливо сказал из коридора голос Ольги-Олеси. – Олег, где ты?
Пальцы Влада разжались.
Айфон грохнулся в ванну.
Сердце пропустило удар, стало нечем дышать.
Страшнее всего было то, что пропавшая одноразовая любовница не кричала и не психовала. Она тянула гласные, звучала безмятежно, почти пела.
Ужас вымел из разума Владлена все связные мысли («как она попала в квартиру?», «как объяснить, что я выбросил ее туфли и телефон?»), оставив только шипение помех, как в старом бабушкином телевизоре после окончания программы передач. Вместо мыслей появилось одно осознание – инстинктивное, переданное по цепочке через миллионы лет эволюции приматов: ни в коем случае нельзя встречаться взглядом с обладателем этого голоса.
– О-о-оле-е-е-ег!.. – пение звучало ближе.
Забыв про рюкзак и телефон, Владлен спрятал лицо в сгибе локтя, вскочил и метнулся из ванной в сторону входной двери – пусть хоть в полицию, хоть куда, только выбраться из этой кошмарной квартиры.
– Олег, – пение прекратилось; голос Ольги-Олеси зазвучал гулко, как из глубокого колодца.
Влад замер на выходе из туалета, не поднимая глаз.
И вспомнил, что так и не сказал одноразовой подруге своего настоящего имени: сначала она была слишком пьяна и упорно называла его поочередно Магой и Ашотом, а потом было как-то не до того. Сейчас Влад этому обрадовался: он точно знал, что если бы этим голосом обратились к нему, а не к какому-то Олегу, у него остановилось бы сердце от страха.
Стало тихо – и от этого еще невыносимее. В квартире ощущалось незнакомое присутствие, не ограниченное пределами запертой комнаты с ее кошмарными саванами и кричащими звездами.
Что-то выглядывало из-за складок реальности.
Влад ощутил, как по его левому бедру потекла горячая струйка мочи.
Его волосы колыхнул невесть откуда взявшийся гнилостный ветерок. Стало очень жарко.
Владлен понял, что сейчас сойдет с ума, поднял голову и открыл глаза.
Первым, что он увидел, были босые грязные ноги Ольги-Олеси (блять, я же выкинул ее туфли) в дверях хозяйской комнаты.
Ноги не касались пола.
Пару месяцев назад, в далекой и давно закончившейся жизни, Владлен торчал в опустевшем по случаю вечера офисе «Мульти-Пульти» – нужно было скоротать время до сеанса очередных «Мстителей» в близлежащем «Синема-Парке». «Марвелопарашу», как он ее мысленно называл, креативный директор на дух не переносил, но, во-первых, билет достался бесплатно (последствия очередной викторины в очередной вконтактовской группе), а во-вторых, он считал себя обязанным следить за массовой культурой – как иначе прикажете попадать в простонародные ожидания целевой аудитории?!
По работе делать было нечего, поэтому он бездумно листал «Лепру», на которую был подписан по давней провинциальной привычке. Там были обычные пятничные срачи, обсуждение чьих-то вялых сисек и интересный пост про полярников, – но внимание Влада привлекло не это. Кто-то, со смешным самоуничижительным ником govnon, рассказывал об эффекте «зловещей долины» – гипотезе японского ученого Масахиро Мори, согласно которой робот или другой объект, выглядящий или действующий примерно как человек (но не точно так, как настоящий), на инстинктивном, подсознательном уровне вызывает неприязнь и отвращение у людей-наблюдателей. В пример приводились монстр Франкенштейна, зомби (не какой-то конкретный, а все сразу) и почему-то полнометражный мультфильм «Final Fantasy: The Spirits Within», который Владлен не смотрел.
Сначала креативный директор хмыкнул – придумают тоже херню какую-то! Он собирался уже закрыть вкладку браузера с «Лепрой» и потупить в каком-нибудь паблике с мемасами, когда увидел чей-то жутковатый комментарий: «Интересно, почему эволюция выработала необходимость бояться чего-то, что выглядит как человек, но не является человеком?».
Этим утром Владлен понял, почему.
Ольга-Олеся была выше (нет, не выше – длиннее) нормальных человеческих пропорций. Бо́льшая часть ее лица скрывалась за притолокой; видно было только губы – почерневшие и плотно сжатые.
– Олег, я здесь. Я нашлась.
Она говорила, не открывая рта.
Едва разум Влада обработал эту визуальную информацию, из уголка рта бывшей одноразовой гостьи потянулась струйка черной жижи.
Он резко перевел взгляд на висящие над полом ступни – и тут же об этом пожалел: Ольга была одета ровно в тот же брючный костюм, в котором он видел ее в прошлый (и единственный) раз; ноги были босыми – и их покрывала черная жижа.
Жижа шевелилась и нежно, почти чувственно обвивала лодыжки существа, которое очевидно не было уже ни Ольгой, ни Олесей.
Влад вдруг понял, что у него больше нет ментальных и эмоциональных сил бояться: страх достиг порога, за которым была гулкая пустота. Ничего хуже с ним случиться уже не могло (здесь он ошибался), поэтому он будничным тоном сказал:
– Я не Олег.
Гостья издала булькающий горловой звук. На несколько секунд повисла тишина.
– Иди ко мне, – молча сказала Ольга-Олеся.
Владлен мотнул головой. Он почему-то знал, что будет в относительной безопасности, пока не пересечет порог кошмарной комнаты; сделать это, видимо, можно было только по приглашению. Или по чьей-то чужой воле.
Влад потер прокушенную Костиком кисть.
Неожиданно для себя он показал подбородком в глубину запретной комнаты и спросил:
– А там… что?
– Там ад, – просто ответила гостья.
Существо, носившее оболочку Ольги-Олеси, стало приходить часто.
Влад как-то подумал, что оно, может, и раньше приходило часто – просто он гораздо меньше времени проводил в квартире, из которой теперь не выбирался уже неделю. Или больше: время шло странными вязкими рывками, словно буксовало (в черной жиже). Сначала он боялся выходить из опасения наткнуться на зловредную Октябриночку Алексеевну, ломившуюся в дверь в ночь исчезновения Костика. Потом ждал, пока пройдут глубокие царапины на лице и прокушенная рука.
После провального тендера застройщиков и краха «Мульти-Пульти» Владлен решил, что рассылать резюме он, конечно же, не будет. Ни одно уважающее себя диджитал-агентство не имело формальных вакансий. В этой индустрии работали почти исключительно друзья и знакомые друзей и знакомых; случалось также, что особо ценные клиенты просили посадить в агентство аккаунт-менеджером своего человечка – для контроля, учета и улучшения коммуникаций. Отказываться от таких предложений было ни в коем случае нельзя.
Поэтому на следующий день, после того, как кошмарная гостья скрылась в глубинах хозяйской комнаты (дверь за ней захлопнулась сама), – Влад, придя в себя, написал несколько сообщений в фейсбук-мессенджере, личке инстаграма и «WhatsApp». Адресатами были знакомые по агентским и клиентским пьянкам персонажи из некогда конкурирующих с «Мульти-Пульти» агентств; свои заходы Владлен аккуратно выстроил нейтральным и даже чуть небрежным образом.
«Бро, вы своего креатора не пизданули еще? Смотрю новые варики», – гласило одно сообщение.
«Машуль, по делам хотел спросить, лучше голосом. Наберу сегодня?» – мурлыкало второе.
«По клиентской базе актуально еще? В телегу звякни». Этим последним Влад особенно гордился. Дело в том, что директор по продажам дружественно-враждебного агентства «Капиталист» Сережа собирался уходить и открывать собственную контору – об этом он обмолвился на корпоративной вечеринке несколько месяцев назад. Обращено это было не к Владу: Сережа был чудовищно пьян и упорот, поэтому вещал просто так, в пространство. Он успел сказать еще, что возьмет в партнеры любого, кто притаранит ему клиентскую базу конкурента «Капиталиста», – Влад это запомнил и давно ждал удобного случая втиснуться в тугие двери агентского социального лифта. Никакой базы у него, конечно же, не было, но это не страшно: Сереже можно было для начала наврать, а потом что-нибудь придумать по ходу действия.
Влад и сам не мог понять, как ему удавалось проделывать все эти манипуляции, не сходя одновременно с ума от ужаса и не прокручивая постоянно в сознании события последнего времени, – видимо, сработала та самая рационализация, которая помогала не бояться фильмов ужасов. Он даже не смотрел в сторону запретной двери. Логика была такая: если с ним до сих пор ничего не случилось, если сущность в виде Олеси не смогла утащить его с собой и даже просто переступить порог реальности, – значит, всё было плюс-минус в порядке. В любом случае, проблемы нужно было решать по мере их поступления – а основной проблемой сейчас был кассовый разрыв в его, Влада, персональных финансах и необходимость вот-вот платить за квартиру.
Ни на одно сообщение никто не откликнулся. Точнее, лучше бы не откликнулся: Сережа из «Капиталиста» в телегу все-таки позвонил, но голос его звучал нервно – как будто их разговор по громкой связи слушал кто-то очень нехороший.
– Вадим, да? Прости, запамятовал. По базе актуально, конечно, всегда актуально. А по деталям можешь сказать? Там ключевые – или все? И контакты – свежие?