Только в старой квартире в Проектируемом проезде, пакуя вещи, Влад сообразил, что все его интерьерные идеи придется перепридумывать заново: в единственную свободную от хозяйских вещей комнату надо как-то уместить и спальню, и то, что он по привычке мысленно называл словом «гостиная».
Он сел на перевязанную скотчем синюю икейскую сумку, набитую полотенцами и футболками, достал телефон и стал рассматривать сделанные в новой квартире фотографии и панорамы. Да не, ладно, нормально. Потеснее будет, чем он планировал («И даже чем сейчас, в старой хате», – сказал внутренний голос с мамиными интонациями), но всё решаемо. Своей мебели у него не было – нынешняя квартира сдавалась с хозяйской, старой и уродливой. Кровать придется купить чуть поуже, вместо шкафа поставить друг на друга тумбочки со смешными названиями вроде «TÜMBE», отдельно воткнуть в угол небольшой диванчик, ну и, конечно, пару длинноногих торшеров индустриального вида по углам. Телевизор Влад презирал и принципиально не смотрел, предпочитая ему выступления комиков и интервью Дудя на «YouTube», так что здесь ни на какие компромиссы идти было не надо.
Мучил вопрос с кабинетом: он давно хотел оборудовать отдельную комнату под домашний офис – поставить стол из светлого дерева, легкий крутящийся стул, повесить на стены черно-белые фотографии… Влад подумал, подвигал пальцами панораму на экранчике – и признался сам себе, что на самом деле стол с офисом ему дома не нужны. Он любил говорить, что его рабочее место – это его собственный мозг: Влад был креативным директором в соцмедиа-агентстве под названием «Мульти-Пульти». Бесячий детсадовский нейминг не был делом рук (и мозга) креативного директора – на таком звонком названии настояли инвесторы, считавшие, что в этом сегменте рынка надо выделяться, запоминаться и ярчить.
Он встал с баула, рассеянно осмотрелся и сообразил, что, кажется, готов выезжать – вещей оказалось до обидного мало. Рассредоточенные ровным слоем по старой квартире, они выглядели совершенно иначе, чем скрученные, стиснутые и сконцентрированные в пяти больших сумках, полутора чемоданах (один был совсем мелким, для ручной клади) и нескольких полиэтиленовых пакетах из «Азбуки вкуса».
«Ну и пусть», – злобно подумал креативный директор. Он, в конце концов, принципиальный противник потреблядства и показной роскоши! Жить надо – налегке, не засирая свое жизненное пространство лишним балластом, будучи готовым в любой момент вскочить и сменить образ жизни, место работы, страну проживания и вообще всё, что только можно сменить!..
Всей правды Влад себе не говорил.
«Креативный директор диджитал-агентства» звучало, конечно, громко – но только для людей, не имеющих отношения к волшебному миру онлайн-рекламы. Дело в том, что «Мульти-Пульти» болталось в самом низу пищевой цепочки: где-то там, на недосягаемой высоте, международные сетевые агентства выигрывали многомиллионные тендеры на право работать с крупными брендами; собственно работу делали агентства поменьше, которым сетевики сгружали продакшн и креатив; в агентствах поменьше тоже сидели не дураки – и отдавали субподряды совсем маленьким агентствам. В самом конце этой постчеловеческой многоножки находились «Мульти-Пульти», «Лютики», «Котики» и прочий агентский планктон. Многими из этих лютиков владели одни и те же люди: взаимозаменяемые конторы с пионерскими названиями использовались как подставные участники тендеров, номинальные бизнесы в случае возникновения вопросов у налоговой к более интересным инициативам собственников, и другими креативными способами.
Должность креативного директора Влад выбрал себе сам, потому что в «Мульти-Пульти» презирали старперские иерархии и писали на своих визитках формулировки типа «Джедай СММ», «Супергерой дизайна» или «Падаван бизне$-девелопмента».
В основном Влад занимался так называемым «посевом в пабликах»: постил в раскрученные (другими агентствами) группы «ВКонтакте» рекламные публикации и опылял необъяснимо популярные на юге России «Одноклассники» конкурсами и розыгрышами. По этой причине у всех в «Мульти-Пульти» всегда были айфоны самой распоследней модели – кто там будет проверять, реален ли победитель рекламной викторины Петр Семенович из Караганды, или является цифровым альтер эго Владлена, допустим, Михайловича. Платили в «Мульти-Пульти», по правде говоря, очень плохо и нерегулярно, поэтому конкурсы и особенно их призы всегда приходились кстати.
Влад говорил себе (на этот раз вполне честно), что занимается этим всем не из-за денег. В московском диджитале было весело: чуть ли не каждый день проходили конференции, клиентские и агентские вечеринки, воркшопы и другие эвфемизмы для слов «бесплатный алкоголь». Бухать Влад особо не любил, зато приветствовал дудку – а в агентствах курил план, кажется, каждый первый.
У работы было и еще одно важное преимущество: в индустрии работало множество привлекательных телочек, чьи нравы были тем свободнее, чем ниже в пищевой цепочке находилось их агентство. С чем это связано, Влад никогда не интересовался, но ситуация его вполне устраивала. А теперь-то, с новой квартирой почти в центре, жизнь вообще заиграет новыми красками – агентские телочки ценили такие вещи и не любили ездить «в гости» в ебеня ветвящихся Проектируемых проездов.
Зазвонил телефон, сквозь среднеазиатский акцент говорящего замечтавшийся Влад кое-как понял, что заказанная им для переезда «Газель» уже стоит у подъезда. Переть пожитки вниз пришлось самому, потому что помощь в спуске вещей стоила дополнительных денег – а на такую потреблядскую разводку Влад вестись не собирался (кроме того, после вчерашнего залога и процента риэлторши денег почти не осталось). На всю процедуру ушло минут сорок, в городе успели сгуститься пробки, Влад взмок и вонял, водитель Икромуддин бухтел и намекал на неизбежную доплату, но даже это не могло испортить настроение.
На Мосфильмовскую приехали уже затемно. Лифт, как назло, оказался сломан; от перспективы тащить чемоданы, сумки и пакеты на четвертый этаж Владлен мысленно (на самом деле, вслух) застонал, и решил, что ладно, хрен с ним, надо заплатить за помощь, лучше завтра займет у кого-нибудь на работе. Торжествующий Икромуддин еще и повыпендривался, в итоге пришлось заплатить в три конца и опять изругать себя за излишнюю мягкость и слабую приспособленность к жизни.
Мебели у него не было, денег на нее теперь тоже долго не предвиделось, но, оказавшись в стенах новой квартиры, Влад как-то приободрился. Он включил везде свет, открыл все окна и, бодро отфыркиваясь от поднявшейся пыли, начал обустраиваться. Надувной матрас лег посреди единственной доступной комнаты, дачные раскладные табуретка со столом отправились на кухню – Влад сразу решил, что там у него будет рабочее место. На первое время сойдет.
Хотелось есть, в душ и поделиться с кем-нибудь радостью, но идти искать на районе продуктовый магазин не было сил, а вместо горячей воды из душа с хрипом лилась коричневая жижа (про начавшееся несколько дней назад плановое отключение риэлторша предпочла не упоминать). Да и делиться было особо не с кем. На работе он принципиально поддерживал только профессиональные взаимоотношения; друзья детства остались в Нижнем Новгороде, откуда Влад уехал скоро как шесть лет назад; постоянной девушки у него не было – зачем, когда вокруг столько желающих быть не очень постоянными девушками?!
Радостно пометавшись по новому жилищу, Влад подуспокоился и решил посмотреть какое-нибудь интервью на «YouTube». Тут выяснился еще один нюанс: разумеется, он забыл спросить у риэлторши про wi-fi. А если бы и спросил, то что бы изменилось? Ответ можно было предугадать с точностью до интонации: «Квартира раньше не сдавалась, хозяева – пожилые люди, занимайтесь вайфаем сами, но не вздумайте портить стены, в противном случае…» – ну и так далее.
Звонко, как в мультиках, хлопнув себя ладонью по лбу и выругавшись, Владлен отправился в ванную, кое-как сполоснулся холодной водой и решил лечь спать – переезд его не на шутку умотал.
Со сном тоже получилось не очень.
Он то потел, то мерз, то соскальзывал с матраса, то проваливался в какие-то его складки… Влад готов был поклясться, что еще вечером матрас был идеально ровным и уютным, но с наступлением ночи превратился в орудие изощренной китайской пытки.
Глубоко уснуть так и не получилось. Он несколько раз вставал в полудреме и брел в туалет, натыкаясь на незнакомые стены незнакомой квартиры; ворочался и пытался, как кошка, прикрыть рукой нос – гниловатый запах, о котором он за всей суетой успел забыть, ощущался всё резче. Надо будет, думал в полусне Владлен, прямо завтра, не дожидаясь зарплаты и вызова специальных людей, купить ведро с тряпкой и отдраить тут всё, чтобы блестело.
Еле-еле дождавшись рассвета, он сполз с липкого от пота матраса (простыня успела скататься жгутом и переместиться куда-то в ноги), в полубессознательном состоянии почистил зубы и решил двинуть в сторону офиса пешком через «Макдональдс» – работники диджитала фастфуд, конечно, презирали, но исправно его ели, особенно когда дело касалось недорогих и сытных завтраков.
Он мутно побродил по прихожей, вспоминая, в каком мешке лежат кроссовки, тыркнулся в один баул, выудил из совсем другого и влез в них, не развязывая шнурков. По отношению к редкому дропу «Nike Air Max Independence Day Red» это было, конечно, преступлением – Влад дал себе честное слово больше никогда таким свинством не заниматься, разгладил помятый задник кроссовок, сунул под мышку ноутбук в камуфляжном чехле «Fjallraven», захлопнул приоткрытую дверь в комнату с хозяйскими вещами и вышел из квартиры.
Лишь через несколько часов, когда в желудке улеглись макмаффины, была допита вторая чашка кофе (появляться в агентстве с макдачным стаканчиком было западло, поэтому после завтрака Владлен заскочил еще и в модную кофейню «ДаблБи»), в группах «ВКонтакте» были размещены запланированные на сегодня викторины и пролистан инстаграм (просто так, не по работе), он понял, какая конкретно мысль беспокойно возилась всё это время в глубине сознания.