Алан потер шишку на загривке.
— Ты там что, конспектируешь?
Можно же сделать вид, что он это по ошибке. Алан нажал кнопку, дал отбой.
XIII
В восемь утра в том же автобусе, с той же молодежью. Они щебетали про отель и кто чем занимался накануне.
— Я в бассейне поплавала, — сказала Кейли.
— А я съела целый пирог, — сказала Рейчел.
Алан не спал. Мозг всю ночь метался в тревожной цирковой круговерти, не сдавался. Под конец самому стало смешно. Когда из моря вырвалось солнце, Алан, давя лицом подушку, усмехнулся. Черт, черт, черт.
В новом городе на двери шатра висела записка: «„Надежна“, и снова добро пожаловать в Экономический город короля Абдаллы. Король Абдалла приветствует вас. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Мы свяжемся с вами после обеда».
В шатре ничего не изменилось. Сумрак и много белых стульев. Ничего не тронуто.
— Нам воды принесли, — сказала Рейчел и показала на полдюжины пластиковых бутылок, артиллерийскими снарядами выстроившихся на ковре.
Алан с командой сидели в прохладной темноте шатра. Молодежь захватила из отеля припасы. Почти все утро просидели вокруг ноутбука — смотрели кино.
После обеда из Черного Ящика никто не пришел.
— Может, сходить к ним? — спросила Кейли.
— Ну я не знаю, — сказал Брэд. — Так принято?
— Что принято? — спросил Алан.
— Заявляться без приглашения? Может, нам лучше здесь подождать?
Алан вышел из шатра и направился к Черному Ящику. Добрался мокрым насквозь и снова узрел Маху.
— Здравствуйте, мистер Клей.
— Добрый день, Маха. Мы сегодня увидимся с господином аль-Ахмадом?
— Я бы рада сказать «да». Но он в Эр-Рияде.
— Вы же вчера сказали, что он будет здесь.
— Я понимаю. Но вечером его планы изменились. Мне ужасно жаль.
— Скажите мне, Маха. Вы совершенно уверены, что нам не нужно встретиться с кем-нибудь другим?
— С кем другим?
— С тем, кто поможет нам с вай-фаем и даст какой-то прогноз касательно короля и нашей презентации?
— Боюсь, что нет, мистер Клей. Ваше контактное лицо — господин аль-Ахмад. Ему наверняка не терпится с вами встретиться, но, к сожалению, дела не позволяют. Он приедет завтра. Он ручался.
Алан направился в шатер. Лодыжка ныла.
Посидел в темноте на белом стуле.
Молодежь смотрела другое кино.
— Может, нам чем-то другим надо заняться? — спросила Кейли.
Ничего полезного Алан не придумал.
— Нет, — сказал он. — Занимайтесь дальше.
Спустя час Алан встал и выглянул в полиэтиленовое окошко.
— Да ну их всех, — сказал он.
Вышел из шатра, пережил жаркий шандарах, оправился и, обливаясь потом, зашагал к Черному Ятцику.
Махи в вестибюле не увидел. За столом вообще никого не было. Вот и славно, подумал Алан и поспешил через огромный вестибюль.
Поднялся на лифте, двери раскрылись — а за ними бурлила жизнь. Шастали мужчины в костюмах и с бумагами. Бегали женщины в абайях и с непокрытыми головами.
В коридоре — ни номеров, ни табличек на дверях.
Что сказать, если столкнется с кем-нибудь из руководства, Алан не придумал. Племянник. Упомянуть племянника. И, само собой, «Надежна» — крупнейшая в мире, создана для такого заказа. Деньги. Романтика. Самосохранение. Признание.
— Вы новенький.
Женский голос, низкий и звучный. Алан обернулся. Европейка, блондинка, лет сорока пяти. Голова непокрыта. Черное платье спадает до пола занавесом — она походила на судью.
— У меня назначена встреча, — сказал он.
— Вы Алан Клей?
Какой голос. Вибрирует, будто кто-то коснулся басов на арфе. Североевропейский акцент.
— Да.
— У вас встреча с Каримом аль-Ахмадом?
— Да.
— Его сегодня не будет. Я в соседнем кабинете работаю. Он просил за вами приглядеть.
Алан взял себя в руки и натянул на лицо широченную улыбку.
— Да нет. Я просто удивился. Я все понимаю. Естественно, у вас тут много дел.
Сказала, что ее зовут Ханна. Акцент голландский, что ли. Глаза — голубые льдинки, волосы сурово обрублены.
— Я на перекур. Пойдемте?
Алан пошел за ней через стеклянную дверь, на большой балкон, где курили, болтали, пили чай и кофе прочие сотрудники ЭГКА.
— Под ноги смотрите, — предупредила она, но было поздно. Он споткнулся о порожек, взмахнул руками, точно взлететь захотел. Десять пар глаз заметили, десять ртов растянулись в улыбке. Не просто запинка. Вышло комически, дико, театрально. Входит потеющий человек, машет руками — марионетка на нитках кукловода.
Ханна сочувственно улыбнулась и указала ему на низкий диван черной кожи. В глазах почти читается флирт, но это же неслыханно. Алан только что оплошал — какой флирт? Да и вообще, пожалуй, никакого.
— Вы из «Надежны»? — спросила она.
— Нынче да.
Алан потер лодыжку. Еще больше вывихнул.
— С презентацией?
— Ну да. Хотим поставлять сюда ИТ.
Так оно и шло, а он тем временем поглядывал по сторонам. Ни одна женщина, включая местных, головы не покрывала. В торцах балкона — черные ограждения, сверху ничего не видать, только море. А тем, кто внизу, надо думать, не видно мира Черного Ящика, эгалитарного и нестесненного. По всему Королевству играли в эти кошки-мышки. Всему народу навязана роль подростка, что прячет свои пороки и склонности от теневой армии родителей.
— И как дела в «Надежне»? — спросила она.
Он рассказал, что знал, хотя знал немного. Помянул пару проектов, пару инноваций, но она все это знала и без него. Знала все то же, что и он, как выяснилось, о его бизнесе и о смежных. В первые же минуты знакомства, пока прикидывали, где могли пересекаться, успели перечислить горстку консалтинговых фирм, пластмассы на Тайване, падение «Андерсен Консалтинг», взлет «Аксенчур».[11]
— И вы, значит, приехали осмотреться, — сказала она, гася одну сигарету и закуривая другую.
— Да я пока пытаюсь хотя бы график прикинуть. Когда скажут про короля, в таком духе.
— А что вам говорили? Надеюсь, ничего не обещали.
— Нет-нет, — сказал он. — Объяснили вполне доходчиво. Но я рассчитываю, что все случится поскорее. Мне дали понять, что наш председатель знаком с королем, что это как бы между ними и все получится — ну, оперативно.
Ее глаза сверкнули — поглотили новую информацию.
— Это бы не помешало нам всем. Король давно сюда не заглядывал.
— Давно — это сколько?
— Ну, я здесь полтора года, и он пока не приезжал.
XIV
Видимо, лицо у Алана помрачнело и вытянулось. Ханна заметила.
— Слушайте, — сказала она, — вы же из «Надежны». Ваши наверняка знают больше меня. Я просто консультант. По зарплатам. У вас презентация — уж ради нее-то он приедет. Но если б даже король приехал завтра, мне бы вряд ли сообщили первой. — Она затушила вторую сигарету и встала: — Пойдемте?
Ханна провела его внутрь. Через вестибюль в коридор — по бокам застекленные кабинеты и конференц-залы. Туда-сюда носились десятки мужчин и женщин, западные костюмы пополам с саудовскими. Кабинеты и отсеки — почти безликие, ни малейшего признака того, что люди пускают здесь корни или планируют задержаться. Кое-где на столах только мониторы, системные блоки отключены и вынесены. Телефоны без абонентов, проекторы уставились в окна. Все смахивает на стартап, — может, он и есть.
Кабинет Ханны — стеклянный куб десять на двенадцать и выглядел так, будто она въехала минут пять назад. Дешевый стол — ДСП и ореховый шпон; два серебристых картотечных шкафа. Стены голые, только над столом скотчем приклеена бумажка: «СТЕ Консалтинг». Ханна, видимо, прочла мысли Алана:
— У меня договоры найма и выплаты подрядчикам. Нельзя бумаги разбрасывать.
Никаких семейных фотографий, никаких человеческих привязанностей. Ханна села, сплела пальцы — вот теперь вылитая судья.
— У вас там все нормально? — Она кивнула на окно, и вдалеке Алан разглядел шатер.
— Я, кстати, хотел спросить. Почему король проводит презентации в шатре? Здесь разве не…
— Ну, здесь не все отремонтировано, и мы не можем вас разместить — а вдруг это затянется? Если вы займете конференц-зал, мы его не сможем использовать неделями, а то и месяцами.
— А вай-фай? У нас сигнал то слабый, то вообще никакого.
— Вот об этом я поспрашиваю.
— У нас иначе не выйдет презентации.
— Я понимаю. Все образуется. Первый день здесь?
— Второй.
— Раньше в стране бывали?
— Нет.
— Здесь свой темпоритм. И к тому же вы в глуши. Огляделись уже?
— Огляделся.
— Ну вот. А вы говорите — вай-фай.
Алан выдавил улыбку. Может, их всех очень изобретательно разыгрывают?
— Мне зайти попозже?
— Это еще зачем?
— Вы сказали, Карим аль-Ахмад приедет позже.
— Может быть. Может, и не приедет. Лучше завтра загляните.
Бесит, но и соблазнительно — знать, что до конца дня заняться нечем.
Она улыбнулась:
— Вы с Восточного побережья?
Он кивнул. Все пытался понять, что у нее за лицо, что за акцент, — кажется, наконец понял.
— А вы из Дании.
Она сощурилась, склонила голову набок. Переоценка.
— Неплохо, — сказала она. — Приспособились уже? К часовому поясу?
— Шестьдесят два часа не спал.
— Ужасно.
— Я как стекло, которое пора разбить.
— Таблетки есть?
— Нету. Все спрашивают. Не помешали бы.
Она со значением подмигнула:
— У меня есть кое-что.
Вытащила ключ, открыла ящик стола, повозилась на полу. Что-то подтолкнула к Алану ногой — оно уперлось ему в щиколотку.
— Не смотрите.
Но он уже глянул. Рюкзак, а в нем узкая зеленая бутыль, высокая и плоскобокая.
— Оливковое масло?
— Ну да. Если спросят, так и скажете. Хлебните, когда до отеля доберетесь. Разобьет вам стекло будь здоров.
— Спасибо.
Она поднялась. Встреча окончена.