– Какой у вас бизнес?
– Швейная фабрика.
Суламифь стояла перед ним, держа в ладонях его лицо. Шибаеву были видны мелкие морщинки вокруг прищуренных глаз, светлые ресницы, слегка подпухшие веки, несколько рыжих веснушек на носу… И седина в ярких волосах, закрученных в небрежный узел на затылке.
– Кушай, – говорила она, чуть пришепетывая, накладывая ему на тарелку картошки, щедро поливая ее соусом и вываливая из кастрюльки куски цыпленка. – Тебе надо побольше есть. – Она достала из верхнего шкафчика бутылку виски, разлила в широкие хрустальные стаканы. – Давай, за здоровье! Арик – дурак, не надо было его звать, на хрен… всегда все испортит!
Они выпили. Суламифь со стуком поставила стакан, утерлась рукой. Взяла кусок хлеба, придвинула к себе тарелку. Каждое ее движение было полно удивительного смысла…
Шибаев почувствовал, как тепло от виски разлилось внутри и отпустила «капающая» боль в затылке. Он почти забыл о Суламифи, навалившись на картошку и мясо, чувствуя зверский голод. Случайно взглянув, он обнаружил, что она, отложив вилку, смотрит на него. Он перестал жевать, а она сказала со странной интонацией:
– Не обращай внимания, Саша, ешь. Давно не видела, чтоб так ели… Боже, какая я старая!
Последнее замечание было таким неожиданным, что Шибаев засмеялся.
– Ты молодая, – искренне сказал он, не замечая, что говорит ей «ты». – Ты совсем еще девчонка!
Она вспыхнула и тоже рассмеялась. Махнула рукой.
Тут раздался скрежещущий звонок снизу. Суламифь взглянула на Шибаева. Звонок повторился. Она нехотя встала, подошла к домофону.
– Кто?
– Мита, это я, Грег! – послышался жизнерадостный дребезжащий голос. – Открывай!
Он влетел, запыхавшись, бросил на пол куртку, стал на пороге кухни. Потер руки:
– Как чувствовал! Привет, Мита! Саша, прекрасно выглядишь! – Он чмокнул Суламифь в щеку, достал себе тарелку, вилку. Плюхнулся на табуретку. – Только что встретил Арика, – сообщил он. – А стакан? Сделал вид, что меня не заметил. Как хочешь, но он таки крейзанутый. К нему ходила мамина подруга, говорит, полный абзац, сердце не выдерживает, как на похоронах. Что он сказал?
– Удивился, что я еще живой, – ответил Шибаев.
– Я так и знал! – Грег схватил бутылку, разлил виски. – Ну, за все хорошее! Лэхаим!
Они чокнулись, выпили. Суламифь закурила, рассеянно поглядывая на мужчин. На скулах ее выступили красные пятна, глаза щурились от дыма больше обычного, узел волос распустился – крупные завитки упали на плечи. Она сидела, опираясь локтями на стол, наклонившись вперед, удивительно молчаливая. В глубоком вырезе черной туники виднелась ложбинка, на которую Шибаев старался не смотреть. Грег молол языком, уминая картошку и мясо.
– Хорошо сидим! – сказал он с набитым ртом.
– Как бизнес? – спросила Суламифь, выпуская дым.
– Хреново, – ответил Грег. – Думаю бросать.
– И куда?
– Пока не знаю. Тебе директор не нужен?
– Ты? Не нужен.
– А я бы и не пошел. Может, снова снимать начну. Знаешь, сколько я делал на свадьбах? Только пить приходилось. Мама переживала.
– Как мама?
– Хорошо. Саша, я тут познакомился с одной женщиной, с персоной Ириной работает. Говорит, у нее девочка умерла год назад, дочка. Пять лет было. От острой лейкемии. Ей пересадили костный мозг, страшная операция, здесь делали. Яркое светило американской онкологии доктор Горбань. Сначала ничего, вроде подниматься стала, а потом умерла. Ирина после этого совсем свихнулась. Она и так психованная была, характерец тот еще. А тут вообще с катушек слетела. Ее к клиентам не пускают, работает на аппаратуре. Нигде долго не задерживается. Лана говорит, ее даже босс боится. Но не выгоняет, кто-то там за нее просил. Не хочет связываться.
Глава 17. Военный совет
– Кто такая персона Ирина? – спросила Суламифь. – Это она тебя так отделала?
– Нет, это ее бойфренд, – объяснил Грег вместо Шибаева. – Приревновал. И… сама видишь. Садист!
– Приревновал? – переспросила Суламифь с сомнением. – Он что, застал их?
Шибаев хмыкнул, уставясь в тарелку. Выдавил из себя:
– На кухне.
– Он тебя приревновал? – Суламифь смотрела на Шибаева. – На кухне. Ну а ты… что?
– А что он? У того пистолет был. А персона Ирина подсыпала ему какую-то дрянь, он и отключился, – снова пришел на помощь Грег.
– Зачем? – недоумевала Суламифь, переводя взгляд с одного на другого.
– Что зачем?
– Зачем подсыпала?
– Ну… – задумался Грег. – Чтобы не сопротивлялся.
– Что ты мелешь? – рассердилась она. – Саша!
– Мне нужен один человек, эта женщина знает его, я хотел поговорить… – Шибаев запнулся. – Одним словом, она связалась с этим человеком, а тот прислал своего… И… вот.
– Вы подрались?
Шибаев хмыкнул и пожал плечами. Не рассказывать же, как он лопухнулся.
– Тип сильно крутой, – вмешался Грег, – всем должен и залег на дно. Саша еще дешево отделался. Он пришел к ней поговорить, а она… психопатка!
– Не понимаю, – сказала Суламифь. – Так, значит, не приревновал?
– Нет, Грег пошутил, – ответил Шибаев. – Я не знаком с этой Ириной, мне нужна была информация.
– А она?
– А она… – Шибаев запнулся.
– Ну? – подбодрил его Грег, которому тоже хотелось знать подробности.
– Черт! – подумал Шибаев. – А она…
– Она психопатка, ты же слышала! – вставил Грег.
– Шат ап![22] Дай ему сказать! – Суламифь шлепнула ладонью по столу. – Саша!
– Ей стало плохо, – осторожно сказал Шибаев. – Она попросила чай или кофе…
– Почему ей стало плохо? Ты ее… – Суламифь в упор смотрела на него.
– Я ее? – повторил Шибаев, недоумевая.
– Пытал? – подсказал Грег.
– Пытал? Грег, ты совсем охренел! Когда она увидела меня, ей стало плохо.
– А как ты попал в дом? – спросила Суламифь.
– Дверь была незаперта, – подсказал Грег.
– Ну, в общем… – пробормотал Шибаев, чувствуя себя глупо оттого, что втянулся в дурацкий разговор. – Я приготовил кофе, мы сидели на кухне. Помню, что стал пить… и дальше пусто. Вырубился.
– Она подсыпала тебе снотворное, – догадалась Суламифь.
– Скорее всего, – кивнул Шибаев. – А когда я оклемался…
– …то уже сидел в подвале, прикованный наручниками к батарее, – закончил Грег. – И на сцене появился бойфренд! Садист. Он пытал Сашу. Требовал сказать, кто его послал. Да, Саша? – Грега несло.
Шибаев только вздохнул, не решаясь взглянуть на Суламифь.
– Когда я пришел, они уже смылись, а Саша был совсем плохой.
– А ты как туда попал? – Суламифь перевела взгляд на Грега.
– Искал Сашу. Он пропал, и я подумал, что он у Ирины.
– Какие-то тайны Мадридского двора, – сказала с досадой она. – Вы как пацаны дурные! Разве ж так дела делаются?
– А как? – Грег подтолкнул локтем Шибаева.
– Очень просто. У нее товар, у вас деньги. Купи товар, только и всего. Зачем устраивать цорес[23] на свою голову? Они могли убить тебя, и любой лойер их отмазал бы.
Шибаев и Грег переглянулись.
– Понимаете, Мита… – начал Шибаев. – Я не хотел, чтобы он знал, что его ищут. Я думал… А тут она пришла, как снег на голову.
– Ладно! – сказала Суламифь. – Что сделано, то сделано. Предложи ей пару сотен… Больше! Неважно, сколько. Здесь все продается. Да и везде. Все в мире продается.
– Теперь она побоится, – подумал вслух Шибаев. – Раз уже…
– И труп! – напомнил Грег.
– Какой труп? – схватилась за сердце Суламифь.
– Бойфренда, – объяснил Грег.
– Да никого я не убивал, – с досадой сказал Шибаев. – Выстрелил, когда он попытался на меня прыгнуть. Не в него! В пол.
Грег промолчал, подняв правую бровь. У него была своя версия событий в подвале, и он не собирался ее менять.
Наступила долгая пауза, никто не знал, что сказать. Молчание прервал сигнал шибаевского мобильника. Он с облегчением выхватил телефон из кармана джинсов. Звонила Лиля.
– Саша, это я, – произнесла она. Голос у нее был неуверенный. – Здравствуй…
– Здравствуй, Лиля, – пробормотал Шибаев, прикидывая, удобно ли выйти из-за стола, и не решаясь. – Как ты?
– Хорошо. У меня все нормально. Ты так долго не звонил. Я думала, ты уже уехал.
– Пока нет. А ты… как? – снова повторил он, чувствуя себя неуютно под взглядами Грега и Суламифи. – Работаешь?
– Начинаю с воскресенья.
– Где?
– Как и на Брайтоне, в ресторане. Милочка устроила. Здесь хорошо, тепло… А ты еще долго будешь в Нью-Йорке?
– Как получится. Ты извини, Лиля, я не могу сейчас говорить. Я перезвоню, ладно? Спокойной ночи. – Он спрятал мобильник в карман.
– Как она? – спросил Грег. – Нормально?
– Нормально, – ответил Шибаев.
– А давай за хозяйку дома, – предложил Грег, разливая виски.
– Ну что? – спросила Мила, отрываясь от газеты. – Чего так быстро?
Лиля пожала плечами.
– Он не может говорить.
– С бабой! – определила Мила. – Потому и не может. Нет, ты только послушай! Они просто отмороженные, эти америкосы! Одна идиотка засудила владельца ресторана за то, что поскользнулась на кофе, упала и сломала руку. А кофе она сама бросила в своего бойфренда! Представляешь? Сто пятьдесят тысяч баксов! Ты за всю жизнь таких денег не заработаешь, а эта сучка ломает себе руку, а хозяин плати. Петька страшно боится скандалов, упаси боже, если какой-нибудь урод споткнется… тут же полицию, «Скорую». «Если ничего себе не сломает, то за моральный ущерб потребует». Ты знаешь, у них могут засудить хозяина, который дал выпить гостю, а этот придурок потом попал в аварию. Не понимаю! Лойера так и рыщут, предлагают услуги. Видела рекламу по телику? А помнишь ту бабку, что вылила на себя кофе в такси? Оттягала почти три миллиона! Причем эти жулики берут деньги, когда выиграют дело. Половину. Они же на себя работают!