Аня толкнула брата в плечо. Слишком поздно. Марден услышал его шёпот. Вскочил с дивана и, не глядя на Максима, ринулся к раскрытой двери.
– Молодцы, – сказал Максим, когда проводник оказался на галерее.
– Прости, – Аня испуганно пожала плечами.
Не понимала, что происходит, а потом Марден вдруг проревел так громко, что, кажется, мог докричаться до са́мого рынка со всеми его мясными развалами и куклами вуду:
– Лучо! Где носит этого засранца? Вечно под ногами путается, а теперь провалился. Лучо!
– Я тут, – послышался детский голос.
Аня догадалась, что Марден обращался к мальчишке, которого она приметила в заброшенном доме.
– Какого чёрта ты их пропустил? – уже тише рявкнул проводник.
– С ними была девушка.
– И что? Да хоть три! Девушек, что ли, не видел?
– Она красивая.
– Дурень ты, вот кто.
Аня не сдержала улыбку. Заметив озадаченный взгляд брата, показала ему, что всё переведёт позже.
Макс по-прежнему стоял возле дивана. Кажется, хотел воспользоваться мгновением и хотя бы отчасти осмотреть лежавшие на тумбе книги.
– Они пришли одни? – Марден продолжал допрос.
– Не знаю.
– Ну так иди узнай! Поганец мелкий. Толку от тебя как от дохлой кошки. – Последние слова Марден цедил уже на ходу, возвращаясь в дом. И тут же, прежде чем Максим успел задать новый вопрос, заявил ему по-английски: – Забудь обо всём. И держись подальше от всего, что натворил твой отец. Пока это счастья никому не принесло. Да где уж тебе понять? Мозги-то цыплячьи.
– Забуду, – твёрдо ответил Максим. – Как только узнаю, что случилось с отцом и где началась его экспедиция. От этого зависит жизнь моей мамы.
– Вот как? – проводник замер на полпути к столу. – Ну тогда плохи твои дела. И твоей матери.
– Где началась экспедиция? – настаивал Максим.
– Мне на пальцах показать? Думаешь, там авеню на авеню лежит, чтобы по перекрёсткам ориентироваться? – беззлобно бросил Марден и, довольный своей шуткой, опять осклабился.
– Сколько человек было в экспедиции?
– Семеро.
– Как вы смогли вернуться?
– Я не пошёл до конца. Когда понял, что там происходит, повернул назад. Я что, похож на придурка, а?
– И что там происходило?
– А ничего хорошего.
– И никто, кроме вас, не вернулся?
– Ещё была женщина. – Марден копался в завале на столе. Достал клетчатую полипропиленовую сумку и начал перекладывать в неё какие-то вещи из тюков, которые тут же отбрасывал на пол.
– Женщина? Постойте… – Максим сделал несколько шагов от дивана к проводнику. Задел тумбу, и книги вместе с тарелкой и объедками посыпались на пол. Марден не обратил внимания на шум, даже не повернулся. – Это была Исабель? Жена Гаспара Дельгадо? Вы о ней говорите?
– Да. Она самая.
– Исабель вернулась вместе с вами?
– Никуда она не вернулась. Та ещё дура. Нервная, как чёрт. Нашли её.
– Где?
– В джунглях, разумеется. А я говорил, что обратного пути не будет. Полудурки. Нашли забаву на свою задницу. Проще было утопиться. Едва живая. Когда местные на неё наткнулись, она кору с деревьев объедала. Так и вынесли. Думаю, она долго не протянула.
– Мы с ней недавно встречались.
Марден резко повернулся к Максиму. Посмотрел на него с подозрением.
– Ну так вы знаете побольше меня. Чего тогда припёрлись, спрашивается? – Проводник продолжил возиться с вещами. Изредка отвлекался, чтобы найти что-то в завалах у стены, а найдя, бросал это в сумку.
– Исабель говорила о тенях. – Максиму передалась нервозность Мардена. Тот явно к чему-то готовился. Теперь и Дима стал беспокойно постукивать пальцами по трости. – Говорила, что её преследовали.
Аня вспомнила слова безумной женщины. «Просто шла вперёд, а потом всё изменилось. Я только молилась. Тени всегда были рядом. Они меня видели, но не тронули». Вспомнила и письмо Гаспара, в котором он писал о беглых рабах с плантации дель Кампо. Они ведь тоже на допросе упоминали тени – якобы большинство рабов погибло «по воле разъярённого бога, не пожелавшего их отпустить и пославшего вслед за ними тени своего гнева». Ане стало не по себе. Что бы ни скрывалось за тенями и за «гигантами с обезображенными лицами на груди», ей бы не хотелось с этим столкнуться вживую.
– Тени-тени… Эта губошлёпка и раньше умом не отличалась. Не знаю. Я никаких теней не видел. Может, если бы пошёл дальше, увидел бы. Но я же говорю, мы с твоим отцом, с Гаспаром, Исабель, вторым проводником и ещё двумя парнями расстались, когда прошли только треть пути.
– Кто был вторым проводником?
Марден не успел ответить. Снаружи послышался двойной свист, и проводник сорвался с места. Вновь выбежал на галерею.
– Ну? – крикнул он, захлопнув за собой дверь.
– Макс, ты бы… – начал было Дима, но Аня его оборвала:
– Тихо!
Ответ мальчика Лучо, а свистел наверняка он, прозвучал слишком тихо. Аня едва разобрала несколько слов, общего смысла так и не поняла. Прежде чем решилась подойти поближе к порогу, дверь распахнулась.
– Решили меня обдурить? Меня?! – бурчал Марден по-испански, при этом ничем не выдавая злости.
Спокойно выбрал себе пару сапог с подставки. Натянул их на голые ноги. Ударил подошвой о подошву, сбивая куски засохшей грязи. Потом направился было назад, к мешку с вещами, но, едва дойдя до дивана, вдруг выхватил мачете – Аня не поняла, в какой момент и где он умудрился его подобрать, – и направил сточенное лезвие в сторону Максима. Чуть запрокинул голову и злобно проревел по-английски:
– Кто ещё с вами?!
Максим, сделав шаг назад, наступил на книги и недавно опрокинувшуюся, но не разбившуюся тарелку. Теперь она звонко разломилась пополам.
– Кто ещё с вами? – спокойнее повторил Марден.
От кончика мачете до лица Максима было не больше пятнадцати сантиметров.
– Никого. Мы одни.
– Вам же хуже. Придурки… Даже не могли нормально смотреть по сторонам.
Лишь когда Марден отошёл от Максима и бросил мачете вслед за остальными вещами в сумку, Аня поняла, что от испуга вцепилась в руку брата.
Двухголосие проводника, зловонье его лачуги, да и безумие всего, что здесь творилось, утомляли. Аня не поспевала за событиями. Не знала, как себя вести. Подумала, что ей бы следовало выйти на галерею и хотя бы посмотреть на Лучо, а если повезёт, то расспросить его. О ком он говорил? Кто так напугал Мардена?
Прежде чем она решилась сделать это, проводник скрутил с дивана ватин, запихнул его в уже переполненную сумку и, не обращая внимания на вопросы Максима, кинулся разгребать завал под одним из окон. Отбросив последний мешок, в котором грохнули какие-то железки, Марден открыл в полу люк. Перекинув через плечо сумку, скрылся в нём. Люк оставил открытым.
Аня, Дима и Максим стояли неподвижно, не понимая, что именно сейчас на их глазах произошло. Первым пришёл в себя Максим.
– Уходим, – прошептал он и вывел всех на галерею.
Там они увидели, как проводник, торопливо перекладывая весло с одного борта на другой, выплывает в протоку, а по ней устремляется дальше, к затянутой туманом Итайе.
– Псих, – хохотнул Дима.
Лучо поблизости не оказалось. Других людей Аня тоже не заметила. Вокруг всё было до затаённости спокойно.
Когда Максим, спустившись по лестнице, полез к оставшейся под домом лодке, Аня испугалась, что он решился на погоню. К счастью, Макс только взялся переправить их с Димой через окружавшее лачугу озерцо. Не зная, как поступить с лодкой, перед уходом просто толкнул её в сторону лачуги.
После встречи с проводником долго приходили в себя. Ане было страшно представить, каково это – жить с таким человеком. «Семьёй не обременён». «Детей нет, если только пригулянные». Неудивительно. Поживи с Марденом пару недель, и сам начнёшь говорить на несколько голосов и дёргаться по любому поводу.
Аня не заметила, как они прошли через весь Белен и поднялись к затихавшему после обеда рынку. Обсуждать случившееся не хотелось, да и Максим явно предпочёл сосредоточиться на своих мыслях. Его последняя надежда не оправдала себя. Марден так и не сообщил ничего важного. Только усилил их беспокойство намёками на то, что за ними кто-то следил. Кто? Неужели Артуро каким-то образом удалось выследить их после всех Диминых планов «А», «Б» и бесконечной беготни по Титикаке?
Дима шёл не менее озадаченный. Никак не отреагировал на колдовскую лавку, возле которой они прошли уже в третий раз, и только на выходе из рынка напомнил, что пешком до гостиницы не доберётся, – в его ботинках до сих пор хлюпала вода.
Максим согласился взять моторикшу. Их здесь стояло не меньше двух десятков – уже привычные трёхколёсные автомобильчики и «хонды» с приделанными к ним пассажирскими прицепами. Вообще, в Икитосе машины и обычные такси встречались нечасто. Мотоциклы, мотороллеры, мопеды – пожалуйста. И старые жёлтые автобусы по одному солю за проезд. Объяснялось это довольно просто. В Икитос, современный город на четыреста тысяч жителей, с застеклёнными отелями и бизнес-центрами, с обычными тротуарами, заправками и пешеходными переходами, не вела ни одна дорога. Сюда добирались только по воздуху. Ну, или по реке. От самого́ города, окружённого джунглями, на десятки километров расходились асфальтовые ответвления к соседним поселениям, однако дальше уехать было невозможно. Так что машины тут были дорогими. Да и в магазинах на Пласа-де-Армас тут продавали не роскошные автомобили, а новенькие лодочные моторы.
Втроём втиснулись на пассажирскую лавку. Когда-то они так же уезжали из Ауровиля. И тогда от них пахло ещё хуже. Вспомнив тоннели подземного храма и зловоние распаренной под солнцем канализации, Аня улыбнулась. Тот день казался бесконечно далёким. В действительности прошло лишь два с половиной месяца.
Рикша неспешно вёл свой трёхколёсный автомобильчик, по сравнению с индийскими оформленный довольно блёкло, к тому же совсем лишённый задней и боковых стенок. Аня устало осматривала Икитос. Очередной город на их пути. Сколько их было? Аня давно перестала считать. А ведь когда-то двухнедельная туристическая поездка по пяти испанским городам показалась ей насыщенной и утомительной. Смешно было вспоминать свою жизнь в Мадриде. И то, как нелепо она закончилась в день, когда Аня купила билет в Москву.