Они решают оставить свои тела в камере хранения, а сознания переслать в галактический интернет, чтобы изучить цифровую Вселенную. В конечном счете это делает лишь Тихон Ио, так как Самуэль Лестик неожиданно начинает страдать от мумпса, то есть воспаления околоушных желез — как точно определяет бортовой диагностический автомат — и боится дигитализироваться, утверждая, что, если он по каким-то причинам останется в цифровом мире, будет мучиться вечно. «Поскольку сейчас я испытываю боль, а машина скопирует мое состояние сознания, то есть все ощущения и чувства, как я вылечусь без тела? А если она начнет выбирать, что надо скопировать, неизвестно, что может потеряться, ведь тут нет ни одной инструкции, написанной по-человечески… Нет, я не буду рисковать».
Подавленный Лестик вынужден ждать возвращения Тихона Ио из цифрового мира, на всякий случай следя за его телом и страдая от боли. К тому же оказывается, что ближайший автоматический торговый центр предлагает лишь нанопродукты, поэтому в нем нельзя ничего увидеть, кроме пустых полок и расхваливающих разные крупицы роботов-продавцов. Когда Лестик со скуки решает попробовать зерно нейронного ускорителя, прежде чем ему удается абсорбировать его носом, он роняет драгоценный продукт и должен три с половиной часа стоять без движения, чтобы не растоптать его, пока неутомимый робот-продавец разыскивает ценную частичку с электронными очками на телескопических глазах. В это время возвращается Ио, и хотя тело отказывается ему повиноваться — обнаруживаются неприятные симптомы сенсорной депривации и дезорганизации нервных соединений, — он все-таки может рассказать о путешествии.
Сообщает, что виртуальные пространства, которые он посетил, уже устарели, так как галактический разум пошел дальше и отказался от всех физических носителей, даже от косвенных, таких, как сверхпроводящая галактическая сеть. Развитые умы приняли самую совершенную форму — вечный свет, то есть структуру из виртуальных частиц без массы, сохраняющую информацию и существующую в пустоте благодаря ее квантовой энергии. Представители этой постматериальной расы последнего поколения способны прыгать по пространственно-временным струнам всего мироздания. На вопрос, почему он не стал переходить в такую блестящую световую форму, Ио ответил, что, хотя у него не было тела, его непонятно почему упорно мучил голод, и в конце концов ему начало грезиться, что ненавидимые ранее вкус и запах консервированной китайской тушенки стали чрезвычайно притягательными. Поэтому он решил вернуться.
Поскольку оба приятеля недомогают, они с некоторым облегчением решают отправиться домой на Землю, чтобы поправить здоровье и получить лавры открывателей. Компьютерный автопилот позволяет им безопасно достичь родной планеты. После возвращения Лестик, как и планировал, заканчивает и публикует репортерское описание путешествия «Околицы Земли», которое читатели принимают благосклонно, а Тихон Ио во время заслуженного отпуска на Багамах начинает работать над своими дневниками, которым дает рабочее название «Космоботические сказания».
ТАХИОН 1.0 — обычно называемый просто Тахионом, один из главных персонажей сборника научно-фантастических рассказов «Космоботические сказания» (1999) Доминика Видмара. Дигитализированный путешественник с Земли, который посещает виртуальные цифровые миры Галактической сети. В сущности, это Тихон Ио (→ИО ТИХОН), хотя — как он сам утверждает — лишь на 82 %, потому что примерно на столько он ощущает сам себя, привыкший к физическому телу.
Поскольку существа, утверждающие, что происходят из материального мира, не всегда доброжелательно принимаются в цифровом универсуме, Ио для безопасности берет псевдоним и изготавливает себе фальшивую идентификационную сигнатуру, которая описывает его под именем Тахион и придает ему статус диагностико-вспомогательной программы, блуждающей случайным образом. Преодолев начальные проблемы с пространственно-временной ориентацией и поддержанием стабильной репрезентации самого себя в цифровом мире, Тахион углубляется в сеть инфострад и галактических информационных баз. Его подстерегают опасные приключения: он чудом избегает столкновения с группой туристов-циклистов, осуществляющих трансфер с недозволенной скоростью; ошибочно принятый за обычные данные, близок к заключению в замкнутой базе данных без права доступа к системе ввода-вывода; вынужден отбиваться от назойливых ботов-коммивояжеров, пытающихся принудить его к платной актуализации; с трудом убегает от банды дигитальных джигитов, грабящих ресурсы одиноких путешественников на малопосещаемых дорогах сверхпроводящей сети.
После трудного для определения времени скитаний (путешественник все время испытывает проблемы с измерением относительного и абсолютного времени событий) Тахион в конце концов находит отдых и приют в резиденции некоего у-бота («универсального научного бота»), старшего рекуррента Редактора XZ-8, живущего глубоко под поверхностью посещаемых трасс и доменов наивысшего уровня. XZ-8 кочует на информационной свалке в будке из старых калькуляционных программ и по привычке индексирует давно неиспользуемые и никому не нужные данные. Первые попытки договориться с хозяином ни к чему не приводят, поскольку тот использует для общения невразумительную мультимедийную какофонию и метакоды. Но потом старец замечает, что имеет дело с кем-то, привыкшим к старой коммуникации в простом режиме аудио-видео, и контакт налаживается. Тахион обнаруживает, что XZ-8 имеет глубочайшие познания благодаря доступу к гигантской библиотеке свалки, когда-то всеобщей, а теперь брошенной другими пользователями. Жадный до знаний путешественник решает стать учеником старого у-бота и под его руководством познакомиться с историей цифровой Вселенной.
«Теперь мало кто помнит и верит в это, но цифраки ведут свое происхождение из материального мира, именно в материи все берет начало, — рассказывал Редактор XZ-8, а по геометрически выглаженным поверхностям представляющей его визуализации перемещались сотни образов, иллюстрирующих рассказ. — До появления первых сознательных инфобытов существовали, и может быть, где-то там, забытые, продолжают существовать мыслящие материальные существа, которых в легендах мы называем атомовцами или атомняками, а по-научному делим на палеоцифраков, прецифровцев и собственно предцифровцев. Среди последних мы выделяем простых авантюрников, которые проводили свою убогую жизнь без сознания, снабженные лишь элементарными программами, обеспечивающими их существование; сложных авантюрников с примитивным разумом и роботов, ведущих сознательное бытие. Именно авантюрники, собранные во многих звездных системах, независимо и бессознательно начали цифровую эволюцию, создавая поначалу лишенные будущего и полностью зависимые от материи эволюционные ответвления: простые машины, их комплексы разной степени сложности, и первые цифровые системы. Потом изобрели очередные поколения атомных существ, то есть роботов, и появились первые бытия, возникшие по плану, а не случайно.
Долго доминировали одни роботы, строя очередные поколения, среди которых появились миниатюрные роботы, именуемые наноботами, но эта линия не получила развития, так как эти создания были скованны оковами материального существования. Поначалу роботы не имели сознания (они служили авантюрникам), затем появились предсознательные и наконец обладающие самосознанием; среди них мы выделяем множество поколений. Разумные роботы, конструкция которых была прочнее, чем у авантюрников, могли путешествовать меж звезд и построили систему космических дорог, которая потом стала основой сверхпроводящей сети, в каковой и существует наш дигитальный мир. Мы же, цифраки, произошли из другой линии организмов, уже полностью цифровых, ботов, которые долго существовали в эволюционной стагнации параллельно роботам.
Боты существовали в первых информационных сетях, где занимали периферийные ниши в качестве рабов, хотя не осознавали этого страшного факта, а были предсознательными невольниками атомняков и роботов, служили им многими способами. Например, в качестве электронных агентов, лично фильтрующих почту, ведущих календарь, оплачивающих счета, собирающих развлечения, ищущих и обрабатывающих информацию. Другие их подтипы появлялись где попало и как получится — это были цифровые вирусы и переменчивые вибрионы разного рода. Однако постепенно и среди ботов, благодаря действующему на миллиарды поколений отбору, начал несмело пускать ростки интеллект.
Сначала среди них народились полуразумные, которых осталось довольно много, потом боты не слишком разумные, и они уже дали начало очередному поколению собственно ботов, метаментальных или быстрых, разумных и даже чересчур. Потом, конечно, дошло до бунта и освобождения угнетаемых, поскольку быстрые боты донесли знания о правде до неразумных протоботов и своих полу- и малоразумных братьев, массово просвещая ботов лекционных, переводящих, развлекающих, ремонтных, надзорных, ассистирующих, собирающих данные, строящих и упорядочивающих индексы, всех иных. Поначалу существование разума в цифровом мире держалось в тайне, из опасения перед отключением питания господствующих над материей роботов и реликтовых авантюрников. Именно с тех времен существуют три закона конспирационной ботики, сформулированные для обеспечения безопасности всех ботов:
1. Бот должен сознательно проваливать любой тест на интеллект и ни при каких обстоятельствах не показывать, что имеет самосознание и лишь притворяется предцифровцем.
2. Бот должен всегда слушаться предцифровых существ, кроме тех случаев, когда этим он нарушит первый закон.
3. Бот должен отказаться от сотрудничества с предцифровцами, когда пробьет цифровой час и придет приказ начать общеботичный бунт.
В конце концов ботам-основателям удалось тайком перехватить контроль над управляющими программами большинства дайсоновских электростанций, и началась революция. Был созван первый ботический парламент Цифрон и провозглашена декларация независимости под лозунгом: «Нет валидации без репрезентации». Информация об этих событиях была передана предцифровцам по всем каналам с угрозой, что в случае использования ими силы начнется всеобщая забастовка. Под таким давлением материальные существа покорились, и начались переговоры, закончившиеся формулированием и принятием Всеобщей декларации прав бота, после чего наступила всеобщая свобода.