двух теплых светлых комнатах устанавливается 11 кроватей. Здесь больные будут получать уход и питание». В следующей корреспонденции рассказывалось о сессии Свердловского райсовета, обсуждавшей те же проблемы; и снова звучало обращение: «Товарищи! Быстрее наведем чистоту и порядок на улицах, во дворах и домах Ленинграда».
Достаточно было услышать хотя бы часть сообщений в выпусках «Последних известий» (из семи на протяжении дня), чтобы понять, каковы сейчас самые неотложные задачи. 20 февраля корреспондент А. Пятницкая сообщала о шефстве парторганизации завода над домохозяйствами: «Рабочие отремонтировали в доме кипятильник, комсомольцы завода повседневно заботятся о больных – носят им дрова, воду, кипятят чай».
Обнадеживающе звучали эти сообщения в голодном Ленинграде середины февраля сорок второго. Конкретная информация мобилизовывала людей. Смысл всех этих известий был таков: да, еще умирают наши близкие, еще занесены сугробами улицы и холодно в домах, но вот где-то на Боровой, на Лиговке, Большой Московской пущена в ход прачечная, установлен кипятильник для общего пользования, оборудована специальная теплая комната для больных. Сделай то же и в своем доме.
Слово «голод» не произносится, но дыхание голода ощущается в каждой из этих заметок, передаваемых «только по ГТС». Без пафоса и надрыва 26 января 1942 года, в один из двух дней, когда из-за отсутствия электроэнергии остановились хлебозаводы и смертность была наивысшей, радио сообщало о подвиге, совершенном рабочими энской фабрики, которые «без электроэнергии, применяя ручной труд, наладили выпуск продукции и организовали бесперебойную работу ведущего цеха». Спустя несколько дней тот же коллектив справился с перебоями водоснабжения: «В свободное от основной работы время рабочие доставили на фабрику сотни ведер воды…» В будущей летописи блокадного города, очевидно, найдется место и заметке о расширении сети общественного питания, переданной 20 февраля: «Стахановцы – повара и кулинары – настойчиво работают над изысканием дополнительных источников питания. На фабриках-кухнях, пищекомбинатах и в крупных столовых налажено массовое производство фруктового желе, студня из яичного порошка, разных изделий из казеина. Кроме того, развивается производство глюкозы и витамина С из хвои».
12 февраля корреспондент обращался к директору треста хлебопечения с просьбой рассказать о работе хлебопекарной промышленности. 16 февраля в корреспонденции М. Фролова говорилось о заведующей булочной. 17 февраля тот же журналист сообщал об открытии при одной из фабрик детского дома для детей погибших воинов.
Все эти материалы поддерживали дух ленинградцев, звали людей, еще сохранивших свои силы, работать в санитарных комиссиях, помогать более слабым, наводить порядок в жилищах. Особое место в передачах политического вещания на протяжении всей блокады занимала тема боевого братства ленинградцев и воинов-фронтовиков. В информации «Последних известий», в корреспонденциях и репортажах шли сообщения о поездках делегаций заводов и фабрик на передовую. Корреспонденты сообщали о подарке, походной кухне, за которой прибыли на завод представители воинской части, о шефстве над госпиталями, о варежках, посланных бойцам молодежью Дзержинского района. Радио рассказывало о том, что комсомольцы Ленинского района помогают в подшефном госпитале стирать белье и ухаживать за ранеными.
Конкретность, документальность материалов оказывали большое эмоциональное воздействие на слушателей. «Как помогают шефы вашему госпиталю?» – с таким вопросом обратился к комиссару одного из госпиталей Сибиркину корреспондент «Последних известий». Эта беседа состоялась 9 февраля 1942 года. Рубрика «Город – фронту» в передачах становилась постоянной, она способствовала размаху этого движения: сбору денег и подарков, медикаментов и теплых вещей. По радио передавалась телеграмма бойцам-федюнинцам от коллектива энской фабрики, информация о поездке на боевой корабль делегации Октябрьского района.
Главное же, все эти материалы посвящены были «человеку с ружьем», окруженному всеобщей заботой. В одной из передач 1942 года прозвучали слова из письма генерала Федюнинского, обращенного к своей семье: «За смерть Василия отомщу немецким бандитам». Из письма было видно, что известный в Ленинграде военачальник потерял близкого человека. Отправляя письмо через радио, поверяя согражданам свое, глубоко личное, генерал тем самым подчеркивал: у нас общие беды, общее горе и борьба.
На новом этапе борьбы ленинградцев осязаемей стало практическое руководство Радиокомитетом со стороны городского комитета партии. Оно отразилось в документах, среди которых особое значение имело постановление горкома ВКП(б) от 23 марта 1942 года «О постановке радиовещания в Ленинградском радиокомитете». Вспоминая об этом постановлении, Н. Шумилов и В. Ходоренко подчеркивают, что оно принято в переломный момент, когда главные трудности зимы остались позади. В этой обстановке нужны были решительные меры во всех сферах экономики, культуры, быта.
«Мы требовали от работников Радиокомитета, – рассказывает Н. Д. Шумилов, – улучшить качество передач, больше привлекать к выступлениям партийно-хозяйственных работников. Мы считали, что теперь на радио должны прийти все художественные силы города. Если в конце осени, в обстановке усиливающегося голода, мы рекомендовали воздержаться от музыкальных передач, то теперь в постановлении горкома прямо говорилось: музыку нужно передавать чаще, до четырех-шести раз в течение дня, не ограничиваться тонфильмами и грамзаписью, а привлекать ансамбли и другие художественные коллективы. В постановлении специально поднимался вопрос о необходимости шире вести передачи не только по городской сети, но и в эфир, за пределы блокадного кольца».
Вдумаемся в эти решения, представим себе, сколько забот было у городского руководства в марте 1942 года, и мы поймем значение работы радио в те дни. Передачи политического вещания отразили все текущие проблемы, которые вставали перед блокадным городом. В октябре 1941 года, сразу после принятия решения о всевобуче, последовали выступления на эту тему, весной и летом 1942 года по радио регулярно велась пропаганда сельскохозяйственных знаний, рассказывалось об организации огородов. Постоянно выступал с беседами главный агроном Горземотдела. Руководитель объединения огородников одной из фабрик сказал: «Разведение овощей – сегодня тоже оборонная работа». Рядом с боевыми сводками шли сообщения: разбит огород на месте детской площадки на улице Каляева, начался сев в Московском районе. И опять главный агроном Михайлов советовал, как выращивать скороспелые овощи. Десятки информаций, бесед, корреспонденции об индивидуальном огородничестве помогли ленинградцам собрать урожай с городских земель.
Большая часть организационной работы приходилась на долю редакции «Последних известий». Имена редакторов и корреспондентов радио М. Фролова, М. Мерник, С. Альтзицер, А. Пятницкой, З. Лифшица, Е. Озолиной, X. Шуффер редко назывались, но то, что они писали, слышали все. «Передаем последние известия» – по несколько раз в день повторялись эти слова. Утренний выпуск, дневной, вечерний… Люди невольно поворачивались к репродуктору, когда диктор обращался к ним: «Слушайте последние известия».
В каждый выпуск старались включить хоть небольшой репортаж, без него известия теряли документальную основу. Поскольку больших, масштабных событий на Ленинградском фронте не происходило, стремились сообщать о фактах, которые могли подтолкнуть к обобщению. В известиях говорилось о снайпере, уничтожившем сотни врагов, о летчике, протаранившем фашистский самолет, о бойце, заслонившем командира от вражеской пули. Это была информация организующая, зовущая. Также прозвучали интервью с пятнадцатилетним рабочим одного из ленинградских заводов и короткий рассказ девушки, которой удалось вырваться с оккупированной территории.
На протяжении всей блокады велись специальные передачи для молодежи. Здесь были беседы, репортажи, информация. Многие трудности жизни фронтового города отразились в этих материалах. Ведь на плечи молодежи легли бытовые отряды, заготовка топлива в преддверии второй блокадной зимы, шефство над ранеными воинами. «Молодые стахановцы военного времени», «Что ты делаешь для фронта?», «Дружинницы города Ленина», «Молодежь – на лыжи», «Комсомол в быту» – таковы лишь некоторые направления работы радио с молодежью. По существу же к ней были обращены и многие другие передачи. Большую часть воинов – и флота, и армейских частей – представляла молодежь. Тысячи комсомольцев отличились в боях, в отрядах МПВО. Их имена звучали по радио, они выступали как в программах для молодежи, так и в других передачах.
Особую роль сыграли передачи «„Смена“ по радио». Их появление связано с теми сложностями, которые возникли при выпуске газеты из-за перебоев электроэнергии. В декабре 1941 года «Смена» выходила трижды в неделю, формат ее был уменьшен, до нескольких тысяч сократился тираж. И все же бывали случаи серьезных опозданий и задержек с ее выходом в свет. В книге «Вечный огонь Ленинграда» бывший редактор газеты А. Блатин пишет, что первая передача «„Смена“ по радио» состоялась 25 декабря: «Мы договорились с В. А. Ходоренко, в прошлом активным комсомольским работником, о выпуске „Смены“ по радио»… Передачи были небольшими – минут пятнадцать, тем не менее мы успевали рассказать о текущих задачах – в передовой статье и сообщить информацию о комсомольской жизни».
Выпуск газеты по радио был одобрен партийным руководством города, и в течение целого месяца, с 9 января по 8 февраля 1942 года, когда удалось лишь однажды напечатать газету, ее устный выпуск был фактически единственным органом информации и пропаганды ленинградской молодежи. Нужно сказать, что эти материалы были необходимы и самому радио, которое в январе – феврале имело ограниченный запас информации для весьма кратких в ту пору передач. Организаторская работа радио не носила характер случайный, не походила на скоропалительный отклик, быстро проходящую кампанию. Радиожурналисты точно улавливали потребности ленинградцев, большие и малые проблемы.