еред руку, сунув Голстейну под нос скрученный кукиш.
– Прекрати! – рявкнул на супругу кузнец, схватив ее за плечо и резко рванув назад, хотя его запоздалая реакция уже не могла ничего исправить.
Скрипнула дверь, и в кузницу вошел Верерг. В руке он держал надкушенный пирожок, один из тех, что Хелема напекла сегодня к завтраку.
– Мальчишки нигде нет, – отчитался он, не переставая жевать. – Ребятня говорит, что он часто подолгу в лесу пропадает. Видимо, он и сейчас где-то там.
– Жаль, – Голстейн недовольно поджал губы, – это несколько осложняет задачу. Слишком уж упрямый народ нынче пошел.
– Какого черта ты шарил в моем доме?! – на сей раз завелся уже сам Торп. – А ну иди-ка сюда, я тебе сейчас руки-то переломаю!
– Эй! Эй! – попятился Верерг. – Не так шустро!
– Зачем вам понадобился Вальхем? – Хелема словно не видела и не слышала, что происходит вокруг. – Вы что, собирались угрожать мне, взяв его в заложники?!
– Но вы же сами не захотели решить вопрос полюбовно! – развел руками Инспектор, из-за спины которого выглядывал отступивший бородач.
– Что? – Торп нахмурился, крутя головой и глядя поочередно то на жену, то на генерала. – О чем речь-то?
– Этот мерзавец, – Хелема наставила на Голстейна подрагивающий от едва сдерживаемого гнева указательный палец, – собирался угрожать нашему сыну, чтобы сделать нас более сговорчивыми! К счастью, Валик ему не попался, так что его план не сработал. А теперь – вон из нашего дома! И чтобы глаза мои вас больше не видели!
– Вы слышали? – такой поворот словно сломал какую-то плотину в душе кузнеца, и на смену еще недавно испытываемому им страху пришла нешуточная ярость. Он сжал кулаки и двинулся на непрошеных гостей. – Проваливайте, пока целы!
– Обязательно! – Голстейн даже не шелохнулся. – Но сперва я хочу получить Амулет.
– Ни черта вы не получите! Убирайтесь!
Торп хотел схватить генерала за плечо, чтобы вытолкать на улицу, но в следующий миг обнаружил себя валяющимся на полу и считающим звезды, а его противник, казалось, и с места не сдвинулся. Хелема испуганно вскрикнула и зажала рот ладонями.
– Амулет! – холодно отчеканил Инспектор. – И вы сможете отделаться всего лишь тюремным сроком. Не усугубляйте свое положение!
Перекатившись, Торп вскочил на ноги и схватил стоявшую возле горна кочергу. Из его разбитой губы стекала тонкая струйка крови, но он не обращал на это внимания. Бешенство захлестнуло кузнеца с головой, и он снова двинулся на Голстейна.
– Что ж, – обреченно вздохнул тот, запустив руку под полу мундира, – вы сами сделали свой выбор.
Кочерга с глухим гудением рассекла воздух, буквально пройдя сквозь генерала, словно тот был бестелесным призраком. Потеряв равновесие, Торп снова растянулся на полу, а когда попытался подняться, вдруг обнаружил, что правая рука отказалась ему подчиняться, повиснув безвольной плетью. Кузнец недоуменно уставился на рассеченный рукав рубашки, по которому быстро расплывалось влажно поблескивающее алое пятно.
– А я тебя предупреждал! – хмыкнул Верерг, отступив на пару шагов в сторону.
Поначалу он испытывал некоторое беспокойство насчет предстоящих переговоров. Он не имел никаких возражений против того, чтобы кто-нибудь задал чванливому Инспектору хорошую трепку, но в том случае, если бы их дискуссия пошла бы не по плану, ему вовсе не улыбалось и самому оказаться один на один с разъяренным Торпом. Тут и дежурившие на улице патрульные со своими дубинками ничем ему помочь не смогли бы. Но, судя по всему, Голстейн полностью контролировал ситуацию, забавляясь с кузнецом точно кошка с пойманной мышью.
Верерг немного успокоился, хотя размеренная методичность генерала, резко контрастировавшая с пылающей яростью кузнеца, едва не завязывала в узел его мочевой пузырь. Он, пожалуй, уже в сотый раз вознес благодарную молитву всем известным богам за то, что они вовремя надоумили его принять правильную сторону.
Торп ухватился за край верстака и снова поднялся. Перед глазами у него все плыло и кружилось, но он все же сумел сфокусировать взгляд на Голстейне, расслабленно поигрывающем тем самым ножом.
– Какая удивительная ирония, не правда ли? – чуть улыбнулся тот. – Пасть от оружия, которое ты выковал своими собственными руками! Клинок, кстати, просто великолепный, будет крайне прискорбно лишиться такого талантливого мастера.
Пальцы Торпа нащупали рукоять лежавшей на верстаке стамески, и он бросился вперед, хотя где-то в глубине души понимал, что эта битва им уже проиграна. Но он не мог просто так отступить и сдаться, не из того он был слеплен теста.
Верерг, точно завороженный, наблюдал за тем, как Голстейн, двигаясь с обманчивой медлительностью, чуть присел, уходя в сторону от летящего на него кузнеца со стамеской в руке. Нож в его руке описал короткую дугу, распоров сзади левую штанину Торпа, и тот немедленно рухнул на темные доски. Оброненная им стамеска отлетела далеко в угол.
– А я тебя предупреждал! – повторил Верерг, подойдя ближе.
Краем глаза он заметил какое-то движение и резко обернулся, но Хелема двигалась столь стремительно, что он даже не успел ничего предпринять. С коротким топотом промчавшись по кузнице, она пулей выскочила за дверь. Верерг, чертыхнувшись, бросился за ней, но был остановлен резким окриком Голстейна.
– Стой! Пусть уходит.
– Но она…
– Не волнуйся, никуда она не денется. Я даже догадываюсь, куда именно наша барышня направилась. Нам же сперва надо здесь дела закончить, – генерал, перехватив нож, склонился над поверженным Торпом. – Извини, приятель, ты был отличным кузнецом, но вот соображал откровенно туговато. Жаль…
Выскочив из кузницы, Хелема подобрала юбку и со всех ног помчалась к дому. За своей спиной она слышала крики соседей, столпившихся за забором, но даже не обернулась. По ее щекам катились слезы, а губы сами собой шептали непрестанные молитвы, призывающие Пастырей на помощь. Да, они являются только в самых крайних случаях, когда никакой надежды более уже не осталось, и сегодня, сейчас, настал именно такой момент.
Влетев в дом, женщина торопливо затопала по лестнице на второй этаж. Ее всю трясло, и она даже пару раз споткнулась. Соскочившая с ноги туфля скатилась по ступенькам вниз, но Хелема не стала возвращаться и подбирать ее, счет времени шел на секунды. Она вбежала в спальню и подтащила к шкафу стоявший у окна стул. Сложенные на нем рубашки и полотенца полетели на пол.
Хелема взгромоздилась на него и привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до лежащей на самом верху коробки. Ага, есть! Она спустилась и дрожащими пальцами открыла крышку, не переставая одновременно шмыгать носом и истово молиться. Он где-то здесь, среди пуговиц и мотков ниток, ну же, ну!
Нащупав небольшой сверток, она выхватила его и торопливо развернула бумагу. По стенам брызнули голубые блики, оставляемые искрящимися в лазурном камне солнечными лучами…
Хелема вдруг вздрогнула, и на ее лице застыло выражение крайнего удивления. Из оброненной ею на ковер коробки во все стороны раскатились бесчисленные пуговицы самых разных цветов и размеров. А следом на пол рухнула и она сама, продолжая остекленевшим взглядом смотреть на голубой Амулет, лежащий на ее ладони.
Из дверного проема за ее спиной в комнату шагнул Голстейн, вытирающий платком лезвие своего ножа. Следом за ним в дверь просунулась голова Верерга.
– Что случи… О! – он резко умолк, в одно мгновение ухватив суть произошедшего.
Инспектор осторожно, стараясь ничего не задеть, прошел вперед и присел на корточки рядом с Амулетом. Он снял с безжизненных женских пальцев тонкую серебряную цепочку и поднял камень перед собой. В глубине голубого кристалла мерцали и переливались бесчисленные прожилки и вкрапления, рассыпая по комнате брызги искр. Казалось, что Амулет светится изнутри странным молочным светом, заполняющим весь его объем.
– Это же!.. – начал Верерг, но Инспектор оборвал его на полуслове резким взмахом руки. Он приложил палец к губам, дав знак хранить молчание.
Двигаясь очень медленно и осторожно, Голстейн поднял левую руку и заслонил украшение ладонью от льющегося в окно солнечного света. Голубое сияние погасло, и он облегченно вздохнул. Ему всего лишь показалось.
Так же аккуратно и неторопливо генерал достал из внутреннего кармана небольшую коробочку. Он нажал кнопку на ее боку, и тяжелая крышка откинулась, открыв небольшой отделанный бархатом ложемент, куда Голстейн бережно и аккуратно уложил Амулет. Только плотно закрыв коробочку и убрав ее обратно в карман мундира, он позволил себе перевести дух. Проведя рукой по лбу, Инспектор обнаружил, что весь взмок.
– Так что там насчет вознаграждения? – немедленно воспользовался моментом его спутник.
– Ты все получишь, когда мы вернемся в город, – Голстейн поднялся и повернулся к нему, – а сейчас мне нужен тот мальчишка. Мне вовсе не улыбается, что по лесам будет шастать мелкий сорванец, одержимый жаждой отмщения как Империи, так и мне лично.
– Вы его это… тоже? – бородач кивнул на труп.
– Не обязательно. Если он достаточно толковый, то можно отдать его в военное училище, там и не таких перековывали. Вы, главное, найдите его!
– Ну и задачки вы ставите, нач… генерал! – Верерг задумчиво поскреб в затылке. – Чтобы весь лес прочесать нам и жизни не хватит!
– Поговорите с его приятелями, – Голстейн подтолкнул его к двери, – они наверняка знают какие-то его излюбленные места. С них и начните.
Дождавшись, когда лестница перестанет скрипеть под тяжестью Верерга, и внизу хлопнет входная дверь, генерал достал из кармана спичечный коробок и еще раз окинул взглядом комнату, посреди которой на ковре лежало распростертое мертвое тело. Он тяжело вздохнул и чиркнул спичкой.
К тому моменту, когда Верерг подошел к кучкующейся отдельно от остальных зевак ребятне, из окон дома уже потянулись первые струйки сизого дыма.
– Эй, юные проказники, кто из вас знает, где сейчас Вальхем? – Он не стал ходить вокруг да около и сразу же перешел к делу.