Мои каналы связи сработали. Выйти на членов оппозиции оказалось легко. Столь же просто оказалось выяснить, кто именно возглавлял столичное подполье на сегодняшний день. Не могу сказать, чтобы я очень удивилась, хоть эта информация и оказалась для меня неожиданной. Оппозицией руководил ни больше ни меньше граф Артелен Воронте, хорошо знакомый мне по жизни при дворе. Правда, в те времена он верно служил королю, но ведь то же самое можно сказать и обо мне. А если учитывать, что, по словам Ролена, Мигдальскую тюрьму в свое время взорвали ради освобождения виконта Делиньона (полное имя Стюарт Воронте, виконт Делиньон), приходившегося Артелену младшим братом, ситуация и вовсе переставала удивлять. Видимо, это семейство одно из первых оказалось в опале после того, как политика Филиппа претерпела резкие изменения.
В целом положение оппозиционеров было не слишком хорошим, но в то же время и не плачевным. Как мы с Андре и предполагали, альт Ратгор старался пресечь данное явление на корню, однако не преуспел, хоть и обеспечил противникам власти нелегкую жизнь. Они, впрочем, отвечали ему тем же, то и дело проводя пусть не слишком масштабные, зато болезненные для власти акции. Срывали переговоры, перехватывая карету посла, освобождали из тюрем государственных преступников, похищали важные документы, поджигали или взрывали стратегические объекты. Невзирая на ответные удары, которые регулярно и жестко наносил альт Ратгор, сравнительно немногочисленные оппозиционеры умудрялись вновь и вновь напоминать ему о своем существовании, не позволяя расслабиться ни на минуту. Полагаю, своим относительным успехом нынешняя оппозиция была обязана именно тому факту, что в ее ряды влились такие люди, как граф Воронте. Коих, заметим между делом, сама власть к этому шагу и подтолкнула.
На улицах города уже начинало темнеть, когда мы с Андре приблизились к двухэтажному дому, огороженному, как и все здания в этом районе, высоким частоколом, и, спешившись, принялись сосредоточенно разглядывать землю. Долговязый паренек, сидевший, привалившись спиной к забору, какое-то время наблюдал за нами, лениво лузгая семечки. Потом, кряхтя, поднялся и неожиданно мягкой походкой приблизился к нам.
– Эй, вы чего здесь делаете? – враждебно спросил он, окидывая нас подозрительным взглядом. – Это частный дом. Здесь так околачиваться не положено.
– Мы ищем монету, – капризно ответила я, подняв голову.
– Какую еще монету? – опешил парень.
– Квадратную, старинную, с дырочкой для цепочки, – принялась перечислять особые приметы пропажи я. – Я ее где-то здесь обронила, вот теперь ищу. Потерять жалко.
– Эй, Якоб, чего там? – крикнул какой-то мужчина из-за частокола.
– Да вот, девчонка какая-то и мужчина с ней, монету потерянную ищут, – пояснил Якоб. – Ну ладно, проходите, – сменив гнев на милость, обратился он к нам. – Вдруг между кольями во двор закатилась? Только смотрите без фокусов, будете под присмотром.
– Спасибо вам огромное! – воспрянув духом, поблагодарила я.
И нам с Андре распахнули калитку. Которую благополучно заперли, едва мы втроем, включая Якоба, оказались во дворе.
– Пароль звучит убедительно, но его придется сменить, – жестко сказала я, обращаясь одновременно и к Якобу, и ко второму мужчине, более взрослому и суровому на вид. – Будет выглядеть, мягко говоря, странно, если в ближайшее время еще несколько человек станут рыскать здесь в поисках потерянной монеты.
– И как бы мы только без такого ценного совета обошлись! – фыркнул Якоб, в очередной раз окинув взглядом мои рыжие волосы и веснушчатое лицо.
Я равнодушно передернула плечами. Мол, твоя жизнь поставлена на кон, тебе и решать. А вот Андре промолчать не мог.
– Манеры растерял, когда уносил ноги от солдат, или их просто в помине не было? – осведомился он со злым сарказмом.
Якоб, которому было на вид не больше двадцатника, а вернее всего, даже меньше, сильно покраснел.
– Да будет тебе известно: я никогда ни от кого не уносил ноги, – отчеканил он.
– Стало быть, ты просто не в курсе, как надо разговаривать с незнакомыми людьми, тем более с женщинами, – сделал логический вывод Андре.
Якоб устремил на него гневный взор. Андре встретил его вполне спокойным, но принимающим вызов взглядом. Длился этот бессловесный поединок недолго. Андре хоть и выглядел сейчас лет на шесть моложе своих лет, но возраст и опыт проявляются не только во внешнем облике. В частности, переиграть Андре в гляделки Якобу не удалось. Парень очень быстро отвел взгляд.
– Пришли для чего? – буркнул он, глядя в сторону. – Советы давать?
– Упасите боги! – искренне воскликнула я. – Отведи нас к графу.
– К какому графу? – со смесью подозрительности и наигранного удивления осведомился парень.
Я утомленно вздохнула.
– К графу Воронте. К кому же еще?
Якоб устремил вопросительный взгляд на мужчину, который все это время стоял, прислонившись к забору, и внимательно следил за ходом разговора. Теперь он отделился от частокола и приблизился к нам.
– Известно ли вам, что господин Воронте вовсе не является графом, поскольку был лишен этот титула и всех сопутствующих привилегий год тому назад? – осведомился он, пристально наблюдая за нашей реакцией.
Мы восприняли его слова довольно равнодушно.
– Известно, – подтвердил Андре.
– Почему же продолжаете так его называть? – не отставал мужчина.
Настал мой черед пристально на него посмотреть. Любопытно, каких привилегий был лишен ты сам, коли проводишь время в подобном месте, хотя не выглядишь и не разговариваешь как простолюдин.
– Все мы были чего-то лишены год тому назад, – безразлично передернула плечами я. – Некоторые и большего, чем дворянство.
Похоже, мой ответ мужчину удовлетворил.
– Даже если предположить, что граф находится здесь, почему вы решили, что он вас примет?
Я усмехнулась, отметив, что он и сам продолжает называть Воронте графом.
– А вы просто передайте, что у нас есть для него чрезвычайно ценная информация, – ответила я. – Только не спрашивайте, какая именно, – поспешила добавить, видя, что мои слова кажутся ему неубедительными. – Сами понимаете, сообщать ценную информацию всем вокруг я не могу. Зато могу гарантировать, что он не пожалеет о нашем посещении.
Немного подумав, он кивнул и бросил Якобу:
– Займись лошадьми, а потом возвращайся на улицу. Идемте. – Это он уже бросил нам и, не оглядываясь, зашагал к дому.
Тяжелая дверь открылась не без труда и, стоило провожатому ее отпустить, едва мы вошли, захлопнулась с громким щелчком. Видимо, сработал автоматический замок, запиравший дверь изнутри, стоило ей закрыться. Здесь мужчина перепоручил нас какому-то черноволосому верзиле в кожаной куртке и с внушительным мечом на поясе, а сам отправился вниз по лестнице. Да-да, именно не вверх, а вниз. Верзила, грозный вид которого несколько портила объемная пушистая шевелюра, извлек из ножен меч, но более никаких действий пока не предпринимал. Просто стоял на одном месте, не спуская с нас глаз. Я отвернулась, пряча усмешку. Готова держать пари, против Андре он простоял бы не более минуты (что, впрочем, немало). О том, что я могу щелчком пальцев спалить все это здание, и вовсе умолчим. К тому же не факт. Нет гарантии, что подпольщики не позаботились на такой случай и не установили в помещении какую-нибудь охрану магического характера. Ведь какой-то доступ к магии у них есть, учитывая способ, к которому они прибегли, спасая виконта из Мигдаля.
Мы ждали, по большей части игнорируя охранника, лишь изредка поглядывая на него с любопытством. Этот человек в сочетании с запертой дверью и наглухо закрытыми ставнями как бы давал понять, что, пойди что-нибудь не так, нам отсюда уже не выбраться. Что ж, и то верно. Нечего кому ни попадя соваться в подполье, неведомо как разузнав для этой цели секретный пароль.
Ждали, должно быть, минут двадцать. Потом встретивший нас во дворе мужчина наконец-то вернулся в сопровождении еще одного. Высокого, светловолосого, с очень серьезным лицом и аристократической осанкой. Попросив нас сдать оружие (просьба, конечно, понятие относительное; откажись мы его сдать, отобрали бы силой), повел вниз по ступенькам.
Мы спустились в подвальный этаж. Здесь было темно; ни окон, ни факелов, только пара свечек в настенном канделябре. Наш провожатый толкнул очередную тяжелую дверь, предварительно дважды по ней постучав. Дверь подалась, хоть и нелегко: мужчине пришлось навалиться на нее плечом.
В комнате оказалось немного светлее, хотя до первого этажа и здесь было далеко. Но, во всяком случае, два канделябра – один настенный, другой стоявший на столе – давали возможность оглядеться. Низкий потолок, что неудивительно для подвала, в центре комнаты – квадратный стол с толстой столешницей, несколько стульев, у одной стены – кушетка с мягким сиденьем. Подозреваю, что она стоит здесь на случай, если кому-то придется заночевать прямо в подвале.
Кроме нас троих, только что вошедших в помещение, здесь находилось еще два человека. Один, молодой парень лет двадцати с небольшим, стоял недалеко от двери, пристально разглядывая нас с Андре. (К слову, наш сопровождающий устроился теперь непосредственно за нашими спинами.) А вот второй интересовал меня значительно больше. Мужчина лет сорока, широкий в плечах, с суровым лицом и жестким взглядом, волосы – темные с проседью, глаза – серые, но, впрочем, сейчас, в полутьме, этого не видно, я просто помню эту деталь по нашим прошлым встречам. Граф Артелен Воронте не то чтобы сдал за последнее время – нет, в его облике ощущалась сила и властность, быть может, даже в большей степени, чем в былые, благополучные времена, – но скорее помрачнел и немного постарел. После нашего появления граф остался сидеть за столом лицом к двери и теперь изучал нас тяжелым взглядом.
– Кто вы такие и что вам надо? – не слишком любезно спросил он.
Сесть нам никто не предлагал. Впрочем, мы не обиделись.
– Поговорить, – спокойно ответила я, умышленно проигнорировав первый вопрос.