В горле снова запершило. Сяо Ху глубоко вздохнул, но в следующий момент зашелся в сильном сухом кашле, буквально разрывавшем горло и грудь. Он сошел с велотренажера. Восемнадцать минут – он выдержал только половину «Альпийской программы». Смешно!
Сяо Ху принял душ, съел разогретый круассан и стал собираться на работу. На десять часов было назначено совещание с начальниками отделов. На час дня он пригласил на обед коллегу из парторганизации провинции Хунань.
Около двенадцати позвонил Вайденфеллер.
Позже, мысленно возвращаясь к этому разговору, Сяо Ху пытался вспомнить, когда еще в жизни испытывал такой ужас. Вероятно, в детстве, когда однажды упал в пруд. Он пробыл в воде всего несколько минут, а потом отец вытащил его, но для Сяо Ху они растянулись в вечность. Мальчик колотил руками по воде, пытаясь удержаться на поверхности, отчаянно хватал ртом воздух, высматривал вокруг хоть что‑нибудь – веточку, камень, доску, – за что можно бы было уцепиться.
Эти мгновения невольно пришли Сяо Ху на память, когда из разговора с Вайденфеллером он понял, какую глупость сотворила Инь‑Инь. С той только разницей, что на этот раз ждать помощи было неоткуда. Последствия поступка сестры были непредсказуемы. Сяо Ху чувствовал, как теряет контроль над собственной жизнью.
Усилием воли он взял себя в руки и попытался успокоить Вайденфеллера. Она обязательно отыщется, у него хорошие связи. Один‑два звонка – и вопрос будет решен.
Сяо Ху позвонил одному хорошему знакомому из службы губернатора, которому на днях помог справить выгодную страховку, и попросил его выяснить, не числится ли У Инь‑Инь – дата рождения 19.11.1978, место рождения округ Паньчжихуа, провинция Сычуань, – среди задержанных полицией. Ответ, который он получил десять минут спустя, был отрицательный.
Мобильник запищал, напоминая о предстоящей встрече. Инь‑Инь подождет, обед с коллегой важнее. Сяо Ху не может отменить его, тем более сейчас.
Он забронировал столик возле окна с видом на реку. Коллега из Хунаня был мужчина его возраста, честолюбивый партработник, с которым они познакомились на конференции в Пекине в прошлом году.
С тех пор он часто наезжал в Шанхай и не раз составлял Сяо Ху компанию в ресторанах и барах караоке. В прошлый раз он предложил Сяо Ху купить земельный участок в пригороде Шанхая, который, пока негласно, планировался в следующем году под застройку. Дело было выгодное. Цены на такие участки подскакивали в двадцать‑тридцать раз за одну ночь. Но Сяо Ху медлил. Коллега, разумеется, рассчитывал на вознаграждение, но какое и в какой форме – это пока не обсуждалось. А Сяо Ху ни в коем случае не хотел от него зависеть, какими бы соблазнительными ни были перспективы на прибыль. Поэтому у него оставалось два пути: либо вежливо отклонить предложение, либо водить коллегу за нос обещаниями и посулами, пока тот сам не поймет, что рассчитывать ему не на что.
Любой ответ не решил бы проблемы в целом. Коллег по партии связывала сложная сеть взаимных обязательств и уступок, опутывавшая всякого, кто попадал в эту систему. До сих пор Сяо Ху держался в стороне, но категорический отказ возбудил бы подозрения в его адрес, прежде всего в кругах начальства. В партии не может быть отщепенцев. «Торчащий гвоздь рано или поздно будет забит» – гласил древний китайский афоризм, в справедливости которого Сяо Ху убеждался не раз.
Обед прошел без сюрпризов. Коллеги обсуждали курсы акций, взрыв цен на недвижимость в Шанхае, шансы Инь Мао Чаньцэнь стать одним из самых высокооплачиваемых игроков NBA в этом сезоне и преимущества нового «фольксваген‑пассата». Под конец секретарь из Хунаня заговорил о сестре своей жены. Молодой перспективный адвокат, Сяо Ху обязательно должен с ней познакомиться. Она ищет работу в Шанхае и охотно купила бы здесь квартиру. Ведь «Чайна лайф» инвестирует немало крупных строительных проектов и, конечно, имеет неплохие контакты с подрядчиками. Коллеге незачем было углубляться в подробности. Сяо Ху кивнул и пообещал при случае оказать содействие.
Разговор с коллегой нисколько не развеял его беспокойства. В офисе Сяо Ху объявил секретарше, что, к сожалению, не сможет участвовать в назначенной на три часа летучке, и просил ее извиниться за него. А сам спустился на набережную, чтобы выпить эспрессо в «Старбаксе». День выдался необыкновенно жаркий, и Сяо Ху был рад оказаться в оснащенном кондиционерами зале кафе. Коллега из Хунаня просил место адвоката для своей родственницы и недорогую квартиру. Ни то ни другое не составляло для Сяо Ху проблемы: он как раз подыскивал себе в офис толкового юриста. Но стоило ли связываться с юной особой из Хунаня? Выгодная сделка, вне всякого сомнения. Но она означала для Сяо Ху первый шаг в том направлении, куда ему совсем не хотелось двигаться. Он вступил в коммунистическую партию вовсе не с целью разбогатеть, каким бы диким не показалось подобное заявление большинству его соратников. Хотя и не имел ничего против тех материальных благ, которые успел нажить.
Сяо Ху был счастлив и горд, когда ему предложили вступить в партию. Из ста шестидесяти четырех студентов юридического факультета только троих удостоили этой чести. Партия не спортивный клуб, куда записывается всяк кому вздумается. И Сяо Ху не медлил ни секунды, хотя и видел, с какой опаской отнеслись к этому предложению родители. Причины настороженности отца стали ясны ему позже, а тогда Сяо Ху был совсем не настроен до них докапываться.
Он учился. С утра первым приходил в читальный зал библиотеки, а покидал его последним. Он хотел быть лучшим во всем, чтобы составить гордость партии.
Испытательный срок Сяо Ху выдержал без проблем. Церемония вручения партбилета оказалась короткой. Сяо Ху в тот же день обернул заветную красную книжечку в полупрозрачный пластик.
Он получил незначительную должность в муниципалитете Шанхая, куда отбыл спустя шесть месяцев. Там Сяо Ху быстро пошел в гору. Семинары, конференции, курсы повышения квалификации. Иногда за всем этим он видел руку неведомого могущественного покровителя. Сяо Ху успешно постигал учение Мао, Дэна Сяопина и Цзяна Цзэминя о роли коммунистической партии в юриспруденции и СМИ. Ему и в голову не приходило усомниться в его истинности. Для этого политика партии на протяжении последних тридцати лет была слишком успешной. Если с чем Сяо Ху и не был согласен, то это не имело никакого отношения к генеральному курсу.
Он видел, что верхушка чиновничества погрязла в коррупции, но разве партия с этим не боролась? Он наблюдал, как день ото дня увеличивается пропасть между богатыми и бедными, но при чем здесь партия? «Тот, кому в наше время не удалось разбогатеть, должен винить только себя, – полагал его друг невролог Чжоу. – Если у них не получилось сегодня – не получится никогда». После Культурной революции вся страна начинала с нуля, но едва ли не каждый день предоставлял новые шансы. Тот, кто не сумел воспользоваться ни одним, – глупец. В конце концов, у каждого свой выбор.
Сяо Ху пил второй эспрессо. Он думал об Инь‑Инь и терзался сомнениями. Он понимал ее гнев и разочарование во время их последней встречи. Более того, Сяо Ху полностью разделял ее чувства. Что бы там ни написала младшая сестренка в Интернете, кого бы ни обвиняла и чего бы ни требовала, она не заслужила ни тюремного заключения, ни бесконечных допросов, которыми ее сейчас наверняка мучили. Одного вызова в полицию с последующим предостережением было бы вполне достаточно. Устройство системы, в которую она попала, Сяо Ху представлял себе разве по книгам, но и их было достаточно, чтобы понять, как ничтожны ее права в качестве подозреваемой. Ей могут, если очень повезет, разрешить свидание с родственниками или адвокатом, но даже этого порой приходится ждать не один месяц. Ее могут упечь в психиатрическую лечебницу, и любой адвокат будет бессилен. Но в чем виновата его сестра? Инь‑Инь не диссидентка и никогда не критиковала власть. Она совершенно аполитичная молодая девушка, вся вина которой в том, что она слишком любит свою мать и не хочет, чтобы ее односельчане ели отравленную рыбу.
В конце концов, думал Сяо Ху, они должны быть ей благодарны, даже если об этом и нельзя говорить вслух.
Он вернулся в офис, завершил кое‑какие дела и уехал домой раньше обычного.
Утром в начале девятого Сяо Ху позвонили из шанхайского партбюро. Лу Гохуа – высокопоставленный чиновник из кабинета партсекретаря – хотел срочно переговорить с ним. Встреча была назначена на десять утра.
Первым делом Сяо Ху подумал о недавнем обеде с коллегой из Хунаня и его просьбе. Неужели это была ловушка? Иначе о чем Лу Гохуа с ним разговаривать? «По личному вопросу», – объяснила секретарша. К чему тогда такая срочность? Сяо Ху снова вспомнил, как когда‑то тонул в пруду.
И ничего, за что можно было бы уцепиться…
* * *
Кабинет, куда вызвали Сяо Ху, располагался в безликом бетонном здании на Бейджин Си Лу, с китайским флагом на крыше. В дверях так и шныряли молодые партийные кадры в плохо сидевших костюмах. У подъезда, как когда‑то велосипеды, выстроились в ряд десятки автомобилей.
На вахте Сяо Ху спросил номер кабинета Лу Гохуа.
Коридор пятого этажа походил на узкий, плохо освещенный туннель. За закрытыми дверями справа и слева не усматривалось никаких признаков жизни. Разглядев в полумраке номер 555, Сяо Ху остановился, набрал в грудь воздуха, пытаясь сосредоточиться, и замер. Накануне ночью он долго не мог уснуть, представляя себе этот разговор. «По личному вопросу», – предупредил женский голос в телефоне.
Что бы это значило? Уж не поджидает ли его в кабинете Инь‑Инь? Невероятно, но ничего нельзя исключать. Или Лу собирается читать ему нотации, что Сяо Ху плохо следит за младшей сестрой? От одной этой мысли ему стало стыдно. А что, если речь пойдет об отце? В любом случае главное – не терять присутствия духа. И это неплохая возможность вступиться за Инь‑Инь. Он старший брат, чего же ему бояться? И потом, он неплохо обеспечен. Имеет три квартиры и сбережения, которых хватит по крайней мере на несколько лет. В конце концов, он всегда найдет себе работу. И он ничем не заслужил исключения из партии.