Сяо Ху постучался.
– Войдите.
Кабинет оказался довольно просторным и светлым. Никаких следов Инь‑Инь не усматривалось. В уголке для приема посетителей стоял обитый красным бархатом диван и два такого же цвета кресла с белыми полотенцами на подлокотниках. Стену украшала изящная каллиграфия: «Ищи правду в фактах» – афоризм, который одни приписывали Мао, другие – Дэну Сяопину, хотя Сяо Ху как будто припоминал, что нечто подобное читал у Конфуция. В помещении было душно и накурено, судя по всему, кондиционер не работал. Сяо Ху прокашлялся.
Хозяин кабинета сидел в противоположном углу. Сяо Ху не раз видел его на партийных мероприятиях. Это был один из сотрудников секретаря городского партбюро – низенький, неприметный человек с глубокими морщинами на лбу и бурой родинкой на подбородке. На нем были дурацкие очки в круглой оправе, введенные в моду еще Цзяном Цзэминем – тогда такие носил каждый второй партийный чиновник. Но Цзян Цзэминь вот уже пять лет как не у дел.
На письменном столе стоял монитор, два телефона и множество наполовину полных пепельниц. Лу поднял голову, оторвавшись от чтения какой‑то папки.
– У Сяо Ху? – послышался жутковатый вкрадчивый голос.
– Так точно.
Лу показал на один из стульев за письменным столом.
Сяо Ху сел. Чиновник захлопнул папку и некоторое время молча смотрел на посетителя. Сяо Ху никак не мог истолковать этот пристальный взгляд темно‑карих щелочек‑глаз. В нем не было ни неприязни, ни дружелюбия. Только свойственная сильным мира сего холодная самоуверенность с легким налетом любопытства. Чем дольше продолжалось это молчание, тем неуютнее чувствовал себя Сяо Ху.
– Как давно вы состоите в партии? – спросил Лу.
– Десять лет и девять месяцев.
Все правильно – ни одного лишнего слова. Только отвечать на вопросы.
– Я читал ваш послужной список. Это потрясающе! Мы довольны вами. В учебе вы всегда были первым, а ваша самокритика подкупает необыкновенной доходчивостью и ясностью. Мои поздравления!
– Спасибо.
– Партии нужны такие люди, как вы. У вас многообещающее будущее. – Тут Лу достал из пачки сигарету и закурил, не предложив гостю. – И вы, как я слышал, хотите перевестись в Пекин, в Министерство юстиции? – (Сяо Ху кивнул.) – Почему бы и нет? Правда, и у нас в городе тоже много важной и интересной работы. – По лицу Лу пробежала улыбка. – В группу шанхайского партсекретаря требуется толковый юрист. Вам это интересно?
Сяо Ху смутился. Он успел смириться с самыми худшими опасениями, допросами, неприятными нотациями, а Лу всего лишь предлагал ему должность. Причем едва ли не самую выгодную, на какую только мог рассчитывать человек его возраста и квалификации. Неужели его вызывали на собеседование? Что, если это все‑таки ловушка, проверка, игра, правил которой Сяо пока не понимает? Нужно быть начеку. Любое сказанное им слово может быть использовано против него, не сейчас, так позже. Сяо Ху коротко прокашлялся:
– Ваше предложение – большая честь для меня.
Лу с довольным видом откинулся в кресле и выпустил облачко дыма.
– Вам, конечно, далеко не все нравится в партии. – Он посмотрел в растерянное лицо Сяо Ху и добавил: – Мне тоже.
Черт, за какого наивного простачка держит его этот чинуша? Сяо Ху десять лет изучал историю партии и мог бы с ходу выдать список ее промахов и ошибок. Но сколько человек до него попалось на этот крючок? И сколькими годами трудовых лагерей пришлось им расплачиваться за минуту неосторожного откровения? Главное – ничего конкретного. Отвечать только общими фразами.
– Партия у власти вот уже более полувека, и в самые трудные времена она делала свое великое дело. Совершенно избежать ошибок было невозможно.
– Например?
Сяо Ху наморщил лоб, вспоминая, что говорил на эту тему Ху Цзиньтао в своих последних выступлениях.
– Путь к абсолютной гармонии всех сил общества еще долог и…
– Давайте конкретнее, – перебил его Лу. – Вы испытываете мое терпение.
Сяо Ху почувствовал, как к горлу подступает кашель. Удивительно, как это дым до сих пор не спровоцировал у него приступ астмы. Сяо Ху срочно нужно было на свежий воздух, но он не мог попросить чиновника открыть форточку.
Что же с ним случилось? Отчего Сяо Ху вдруг почувствовал себя таким маленьким и ничтожным, что вмиг позабыл о своих намерениях? Разве ему кто‑нибудь угрожал? Он не хотел никаких дискуссий о партии. Он пришел сюда узнать, где его сестра, в чем ее обвиняют и как ей помочь. Сяо Ху из последних сил старался не выдавать своего волнения. Он сидел на стуле прямо, прижав ладони к внешней стороне бедер. Он уже чувствовал, как они взмокли.
– Мы идем к социализму по‑китайски. – Сяо Ху напряг память, цитируя последнее обращение премьер‑министра. – А значит, никого не имеем права бросить на полпути.
– Вы намекаете на проблему богатства и бедности в современном Китае, если я вас правильно понял?
У Сяо Ху взмокли подмышки. Пот ручьями заструился по телу. Между тем надвигающийся приступ кашля уже сдавил горло. К какой фракции в партии принадлежит Лу, к правым или левым, к реформаторам или консерваторам? Сяо Ху лихорадочно подбирал подходящий случаю лозунг.
– Богатство в моем понимании проблемы не составляет, – наконец заметил он. – Речь идет о бедных, разве не так?
Лу разочарованно бросил на стол пачку сигарет.
– Что значит «разве не так»? – раздраженно спросил он. – Разумеется, у нас слишком много бедных. Вы удивляете меня. Я ждал от вас более внятного ответа.
«Этот экзамен я провалил», – пронеслось в голове Сяо Ху. Хотя он и понимал, что это только начало. Проклятый кашель! Сяо Ху сдерживал его как мог, прижимал язык к нёбу. Обычно это помогало, но только не на этот раз. Он отвернулся, закрыл обеими ладонями лицо и затрясся, как будто по кусочку выплевывал легкие. Лу наблюдал за ним, не меняясь в лице, пока приступ не кончился.
– Что с вашими квартирами? – спросил он потом. – Сколько их у вас?
Прошло несколько секунд, прежде чем Сяо Ху понял суть вопроса.
– Три. Сдаются в аренду.
– Продать не хотите? – как ни в чем не бывало предложил Лу.
– Я не спекулирую недвижимостью, – заявил Сяо Ху.
Он прекрасно понимал, что его ответ не имеет для Лу никакого значения. Тот лишь хотел показать свою осведомленность, лишний раз дать понять, что для партии нет тайн. Он не угрожал. Подобных намеков было более чем достаточно.
Выслушав ответ Сяо Ху, Лу долго разглядывал свои руки. Потом поочередно потянул за каждый палец, до хруста.
– Я слышал, ваша мать больна. Какое несчастье…
– Да, – только и ответил на это Сяо Ху.
– Что же все‑таки произошло?
Очередная ловушка. Если Лу знает о болезни Минь Фан, он прекрасно осведомлен о малейших ее подробностях. Но он хочет услышать об этом из уст Сяо Ху, посмотреть, какие слова тот будет подбирать.
– Врачи подозревают болезнь мозга. Моя мать парализована. Она ослепла и оглохла. Никаких надежд на улучшение нет.
– Правда ли, что кое‑кто из вашей семьи усматривает причины ее болезни во внешних обстоятельствах и даже винит во всем некий химический концерн?
Сяо Ху молча кивнул. Настал момент, которого он опасался с самого начала, – момент, когда он мог хотя бы попытаться что‑нибудь сделать.
– Имеются указания на то… – осторожно начал он.
– Что за указания? – перебил его Лу.
– Что моя мать ела отравленную рыбу. Что озеро, где она ее ловила, заражено. Мы ищем правду в фактах.
Никогда прежде пара предложений не давалась ему с таким трудом.
– Кто это «мы»? – Лу как будто не расслышал намека.
Все так, Сяо Ху должен прикрыть ее. Потому что он старший брат, и он за нее в ответе. «Пообещай, что будешь заботиться об Инь‑Инь, когда меня не станет», – не раз просила его мать.
Но где же Инь‑Инь, почему ее нет с ними? Сяо Ху чувствовал, что не одного его допрашивает Лу в этом кабинете. Они с Инь‑Инь сообщники, как и тогда, в детстве, когда отец изливал свой гнев на обоих, не делая различия.
– Кто это «мы»? – повторил Лу. – Вы и ваша семья? Или только ваша семья?
Сяо Ху вздохнул с облегчением. Если до сих пор Лу загонял его все дальше в тупик каждым новым вопросом и замечанием, то теперь впереди показался просвет. Сяо Ху понял, что ворота открыты, и со всех ног устремился к ним.
– Мы – это мы, но, если быть точным, речь идет о моей сестре.
Лу протянул ему через стол три листа бумаги:
– Это она разместила сей памфлет в Интернете?
Сяо Ху пробежал глазами первую страницу:
– Не знаю…
– Что значит «не знаете»?
– Я вижу это впервые, – чуть слышно пролепетал Сяо Ху. – Как вы могли подумать, что моя сестра…
– Кто же еще? – запыхтел Лу. – И вы об этом знали…
– Нет!
Жалкая ложь!
– Она открыто обвиняет «Саньлитунь». – Лу задыхался от возмущения. – Она клевещет на него. Она клевещет на государственные органы… Она требует открытого судебного процесса и не верит результатам лабораторных проверок.
– Где моя сестра? – прошептал Сяо Ху так тихо, что ему пришлось повторить вопрос дважды.
– Этого я вам сказать не могу. Зато я точно могу вам сказать, что с ней произойдет, если вы ей не поможете. «Саньлитунь» подаст на нее в суд за клевету и подрыв репутации. Комбинат будет требовать возмещения морального ущерба, а это очень большая сумма. Ее ваша сестра будет выплачивать до конца жизни. Все ее имущество будет описано, вплоть до скрипки. Вы этого хотите?
У Сяо Ху задрожали руки, дыхание стало учащенным. Он подумал об Инь‑Инь. О матери, чей организм отравлен ртутью. О ее пустых, безжизненных глазах. Лу ждал ответа.
– Нет, – одними губами пролепетал Сяо Ху.
– Кроме того, я слышал, что ваш отец собирается предъявить иск «Саньлитуню». Это правда?
Сяо Ху молча кивнул. Сердце упало.
– Что произошло с вашей семьей? – Голос Лу сорвался на визг. – Вашего отца будут допрашивать в полиции. Такие разговоры могут длиться часами, сутками, неделями. Кто все это время будет заботиться о больной?