Всю человеческую историю под разными масками скрывался один мотив: ненависть к разуму и, следовательно, к человеку и к жизни, успеху, счастью и всем тем ценностям, которые человек может обрести. Мотив – ненависть к добру за то, что оно добро. (Смотрите мою статью «Эра зависти»[59].)
Общественный симптом такой ненависти – желание заразить человека метафизическим комплексом неполноценности, навязать отвратительный образ самого себя, превратить его в маленького и вечно виновного человека. Ее скрытая часть – желание разрушить человеческий дух. Величайшая угроза такой цели – намек на героизм людей, чью жертвенность легко увидеть. И во вселенском масштабе нет более откровенного, захватывающего и поразительно героического образа человека, чем подвиг участников программы «Аполлон».
Веками религия стремилась не дать человеку вырасти, сравнивая его с грандиозностью сверхъестественных сил. Ее светские коллеги сделали то же самое, сравнив человека с Большим каньоном. Когда наука позволила человеку поднять голову, когда он начал обретать контроль над планетой, а образ Большого каньона перестал работать, ненавистники человека стали минимизировать его достижения, усомнившись в размерах Земли, которая, как они говорят, оказалась «маленькой и хрупкой сферой». Нет, отнюдь не совпадение, что экологическое движение обрело реальную силу во времена космической программы или что доктор Рене Дюбо мечтает о новой теологии.
Большинство людей не разделяют взгляды критиков программы «Аполлон». Общественная реакция на миссию показала ширину пропасти между американцами и отечественными интеллектуалами. Однако в этом вопросе люди беспомощны: они отзываются на величие «Аполлона», они восхищаются миссией, они тоскуют по ценностям, которые она олицетворяет, – но у них нет ясного и осознанного понимания причин. Они не могут словесно выразить, придерживаться и бороться за то, что понимают лишь в форме неясных эмоций, и тогда они сдаются, как сдался автор статьи. Культура создается – или разрушается – четко сформулированным мнением.
Автор статьи мог просветить людей, но он тоже жертва. Он сказал больше, с глубокой теоретической проницательностью, чем сегодня говорит большинство новостных изданий. Однако без помощи философии он оказался не уверен в собственных убеждениях, передал факел историкам будущего и склонился перед волей «нашего времени». Кто делает наше время таким? Кто создает времена и культуры? Философы. Чему они научили автора статьи в университете? Чему они учат сегодня?
Представьте, что вы услышали, как человек говорит: «Я игнорирую великое достижение, которое только что увидел, потому что век достижений прошел. Увиденное мной достижение – подвиг науки, но наука бесплодна. Увиденное мной достижение – триумф рациональности, но разум бессилен. Увиденное мной достижение – результат уверенности в себе и способности человека к развитию, но человек – слабое, порочное и убогое создание, рожденное быть обездоленным и беспомощным. Увиденное мной достижение – результат самоотверженной работы команды, участники которой преследовали ясно обозначенную цель, но добровольное сотрудничество между индивидами невозможно, цели недостижимы, а определения поверхностны (и случайны). Увиденное мной достижение – успех, воспаряющий над болотом неудач, но человек по природе обречен на неудачи, и любой, кто скажет обратное, – враг человечества!» Если бы вы услышали такие слова, то вы бы сбежали – или сражались. Именно такие речи уже больше ста лет произносят философы, именно такие речи вы годами слышите от тупоголовых интеллектуалов и профессоров, контролирующих современную культуру.
Культуре, терпящей таких лидеров, обеспечен провал. Газетная колонка – отличная эпитафия такой культуре. Если историк будущего скажет «То была эпоха, когда люди впервые слетали на другое небесное тело, но их современники не признали этого достижения: одни из-за своего знания о грандиозности события, остальные – из-за непонимания», то эти слова станут жутчайшим некрологом нашему времени.
Участникам космической миссии оценка из будущего лишь добавит героизма (статуса исключительности) подобно приветствию с большого расстояния, ощущение которого, возможно, они почувствуют в своем сегодняшнем одиночестве: они привыкли к большим расстояниям.
19Нападки из башни из слоновой кости: профессора и их война с АмерикойЛеонард Пейкофф
Лекция прочитана на Форуме Форд-холла 24 апреля 1983 г. и опубликована в журнале The Objectivist в октябре‒декабре того же года.
Интеллектуалы во всем мире гордятся, порой заслуженно, достижениями и традициями своих стран. Когда они нападают на какую-то группу, то она находится за пределами их нации и выступает в облике злодея, якобы ей, нации, угрожающего, например миллионеры, евреи или Запад. Такая модель верна и в Канаде, откуда я родом, и, насколько я знаю, в Англии, Франции, Германии, России, Китае. Однако она неверна в Америке. Самое поразительное, что я увидел, когда впервые приехал сюда, – неодобрение, неприязнь и даже ненависть к самой стране и ко всему американскому: эти эмоции транслировались американскими интеллектуалами. Подобное отношение особенно заметно среди профессоров гуманитарных и общественных наук, с которыми я знаком больше остальных.
Обычно такие профессора считают американскую политическую систему (капитализм) варварской, анахронической и эгоцентричной. Они учат студентов, что прошлое Америки – это история жестокой несправедливости к бедным, странам третьего мира или к разным этническим группам. Они описывают американцев как бесчувственных расистов и материалистов. Они склонны описывать все европейское, восточное и даже примитивно-племенное как интересное, культурное и потенциально глубокое и называть все типично американское – от индивидуализма до высадки на Луну, чечетки и гамбургеров – поверхностным, пошлым и мещанским. Когда появились «новые левые», обученные такими профессорами, то протестующие студенты стали выражать свою философию, оскверняя американский флаг: сморкаясь в него или используя как заплатки для штанов. Я не знаю больше ни одной страны, где бы антипатриотизм являлся символом идеологии.
Здесь так происходит потому, что Америка построена на идеологии. Она единственная страна в человеческой истории, созданная не путем бессмысленных войн или географической случайности, а намеренно, на основе конкретных фундаментальных идей. Отцы-основатели защищали определенную философию, которую они положили в основу американских политических институтов и национального характера, и она сохранилась среди американцев по сей день. Вот почему упомянутые профессора могут чувствовать себя в мире и спокойствии в любом месте, кроме Америки: фундаментальные идеи отцов-основателей – это анафема для современных интеллектуалов.
Война против Америки, упоминаемая в названии этой лекции, не является политической или антикапиталистической; она лишь результат, следствие. У войны, которую я хочу обсудить, более глубинная сущность: нападение на философию отцов-основателей Америки, совершаемое американскими университетами. Эту войну ведут не только радикалы и «левые», но и большинство университетского костяка, то есть «умеренных», пользующихся уважением на факультетах. Есть и исключения: профессора, разделяющие традиции лучшей эпохи. Однако они не стоят у власти в наших колледжах, они – остатки прошлого, которые еще не до конца вымерли.
Основное философское кредо Соединенных Штатов было ясно выражено два века назад Элиу Палмером, представителем революционной эпохи. «Сила человеческого понимания непомерна, ее стремление к здравым рассуждениям в конце концов проникло бы в каждую часть природы, если бы она могла действовать в условиях бесконтрольной и безоговорочной свободы». Наконец-то, пишет он, человечество сбежало от разрушающих ум идей Средних веков и осознало «безграничную власть человеческого разума, венца нашей природы». Отныне люди должны ощущать «безусловную уверенность» в своих умственных способностях и энергии и продолжать преобразовывать мир[60].
Таким был основной подход людей, которые сбросили кандалы деспотического прошлого и создали эту нацию.
Теперь позвольте мне привести относительно случайные цитаты современных преподавателей колледжей. Пока готовился к этой лекции, я попросил объективистов со всей страны рассказать мне, чему учат в их колледжах, и получил много красноречивых писем, за которые очень благодарен и отрывками из которых хочу поделиться с вами.
Сначала отрывок из учебника «Писательское мастерство» (The Craft of Writing), написанного несколькими профессорами риторики из Калифорнийского университета в Беркли:
«Какое отношение взгляды Платона или других писателей, чью позицию мы выбрали для ознакомления, имеет к обучению писательству? Прямое. Студенты должны чувствовать исходные предпосылки, необходимые писателю их эпохи, прежде чем из-под их пера выйдет что-то стоящее. Первая предпосылка такова: мы действительно не знаем, с уверенностью и без сомнений, ответ ни на один важный вопрос. Другие культуры знают эти ответы или думают, что знают, и поэтому для них писательство совсем иной опыт. Но мы, все мы, не знаем… Было бы крайне удобно действовать на основе неопровержимой истины, но она нам недоступна»[61]. Заметьте, что сугубо скептическое утверждение – истина или знание нам недоступно – подается как рутинный и самоочевидный факт.
Следующий отрывок – из газеты The Washington Post, из статьи о прошедшем в Католическом университете симпозиуме, где обсуждалась защита убеждений Галилео Галилея против инквизиции. В ходе дискуссии известный астроном из Гарвардского университета высказал пренебрежительный комментарий, противопоставив позицию Галилея научным убеждениям современных ученых. «Сегодня в науке нет никаких убеждений, только вероятности», – сказал он.