Позвольте мне сжать до нескольких абзацев то, что она подробно мне объясняла. «Суть мошеннической схемы, – начала она, – или любой лжи независимо от деталей – это попытка завладеть ценностью, подделав определенные факты реальности».
Она продолжила: «Разве ты не улавливаешь логические последствия такого поведения? Поскольку все факты реальности взаимосвязаны, подделка одного ведет к фальсификации других; в конечном счете начинается война с реальностью как с таковой, в которой невозможно выиграть. Если жить в реальности – цель человека, то как ее достичь, если одновременно ты борешься за бегство от реальности и победу над ней?»
Затем она сделала вывод: «Ложь – принципиальное зло. Переформулируем положительно: честность – это долгосрочное требование самосохранения человека и потому моральное обязательство».
Для меня это был не просто новый этический аргумент, а новая форма мышления. Она словно говорила: «Тебе не нужен совет сверхъестественного авторитета, и ты не должен оценивать отдельно каждый случай. Сначала ты должен вывести абстракцию, то есть сущность, из множества деталей. Затем определить, правильно используя логику, следствия или результат этой сущности. Так ты приходишь к фундаментальному обобщению, то есть принципу, который подразумевает и позволяет иметь дело с неограниченным числом деталей – прошлых, настоящих и будущих. В моем примере результатом будет абсолютный запрет на мошенническое мышление – запрет, идущий не от Бога, а восприятия и мышления».
Айн Рэнд применяла этот метод не только ко лжи или моральным проблемам, но и к любому изучаемому факту или вопросу. Она применяла его в каждой области философии – от метафизики до эстетики. Если она видела, что солнце встает каждый день, то она не считала это явление удивительным совпадением, как Дэвид Юм. Она определяла природу явления, а именно: сущность действует в соответствии со своей природой, что позволяло ей прийти к принципу причинности и обосновать его. Если она восхищалась романами Виктора Гюго или пьесами Фридриха Шиллера, она не говорила: «Мне нравятся их главные герои». Она определяла суть такого искусства: изображение человека как существа, обладающего волей, а затем выявляла и обосновывала принцип романтизма в искусстве. Такой метод – основа нового подхода к мышлению. Он шаг за шагом привел ее к философии, не мистической или скептической, а объективной, которая получает знание не из откровения или не подчиняется релятивизму, а учит людей логически концептуализировать данные, полученные из наблюдения. Такая философия позволяет нам открывать абсолютные истины, которые рациональны и принадлежат земному миру, а не берут начало в сверхъестественном.
Айн Рэнд начала мыслить принципами в 12 лет. Для нее это стало нормальной частью взросления, и в дальнейшем она от этого метода не отказалась. Полагаю, что она не до конца понимала: метод, который был ее второй натурой, не применялся другими людьми. Часто она была в замешательстве или возмущена своими собеседниками вроде человека, о котором мы слышали в начале 1950-х гг., призывающего национализировать сталелитейную промышленность. Объективист объяснил ему, почему подобная национализация аморальна и непрактична, и предложенный аргумент произвел на «новатора» сильное впечатление. Вскоре он ответил: «Хорошо, я понял. А что насчет угольной промышленности?»
Метод мышления принципами включает в себя много сложностей, о которых я хочу однажды написать книгу. Сейчас же я упомяну всего пару-тройку аспектов, чтобы показать вам более полную картину подхода Айн Рэнд. Вы помните, что сначала, до обнаружения принципа «честность – это добродетель», мы должны понять суть лжи. Давайте сосредоточимся на этом вопросе, то есть на мышлении сущностями, которое было неотъемлемой частью метода Айн Рэнд.
Понятие «сущность» введено Аристотелем в его учении о категориях. Он использовал его для обозначения необходимого для определения вещи качества в противовес тем, которые он называл «случайными». Например, обладание разумом есть сущность человека. Тогда как обладание синим, а не зеленым, цветом глаз – нет: в данном случае это всего лишь деталь или случайность. Приверженность Айн Рэнд сущности выросла из аристотелевской теории, хотя писательница значительно изменила это понятие и расширила его роль в человеческом мышлении.
Для Айн Рэнд мышление сущностями не ограничивалось вопросом определений. Он был методом понимания любой сложной ситуации путем намеренного отбрасывания несущественного, например незначительных деталей, поверхностного сходства, неважных различий, и обращения к сути вопроса, то есть к аспектам, составляющим ядро ситуации. У Айн Рэнд все эти мыслительные операции получались блестяще. Я всегда думал (метафорически), что она обладает особой силой видения, способной проникнуть под поверхность, на которой останавливается большинство людей, подобно тому, как рентгеновские лучи проникают под кожу.
Именно такой проницательности не хватало человеку из упомянутого выше примера, который не видел сходства между сталелитейной и угольной промышленностями. Айн Рэнд, наоборот, сразу понимала, что сталь в данном контексте всего лишь деталь. Она сразу перешла к сути национализации: государственная сила, направленная против разума продуктивных, думающих людей, – практика, привычная для многих отраслей за пределами сталелитейной промышленности и имеющая одно и то же последствие независимо от своего применения. Такой мыслительный процесс необходим для обобщений, объединяющих множество случаев. Он необходим, если человек хочет защищать капитализм на основе принципа, а не примитивного требования устранить случайно выбранные средства контроля, как это делают современные консерваторы.
В глубочайшем эпистемологическом смысле Айн Рэнд была противоположностью эгалитариста. Она не считала каждый аспект целого равнозначным всем остальным. По ее мнению, некоторые аспекты важны для правильного понимания, тогда как другие лишь загромождают познавательную сферу и отвлекают от истины не самые крепкие умы. Поэтому задача мыслителя – отделить одно от другого, то есть разложить и обработать материал, а не накапливать тонны информации, не пытаясь умственно ее усвоить. Сама она всегда действовала как интеллектуальный сыщик, как философский Эркюль Пуаро, читая, наблюдая и ища факт, утверждение, ракурс, который бы пролил свет на мучительно сложную проблему, раскрыл бы ее сущность и внезапно сделал бы ее простой и понятной. Результат часто поражал. Рядом с ней вы всегда ощущали себя на пороге удивительного познавательного приключения и открытия.
Вот пример того, что я имею в виду. В 1970-х гг. Айн Рэнд и я смотрели по телевизору церемонию вручения премии «Оскар», когда там был замечен стрикер (голый протестующий). Большинство людей, скорее всего, забыли про инцидент вместе со словами «Он еще ребенок», «Это смелая шутка», «Он хотел попасть на телевидение». Но не Айн Рэнд. Она непременно хотела узнать, почему «ребенок» поступил именно так. В чем различие между его «шуткой» и «шутками» студентов колледжей, которые глотают золотых рыбок или толпами набиваются в телефонные будки? Чем его желание попасть на телевидение отличается от того же желания конкурсанта на кастинге? Другими словами, Айн Рэнд сразу же отмела поверхностные аспекты инцидента и не имеющие отношения к делу замечания, чтобы дойти до сути данного действия.
«Перед нами, – сказала она мне, – событие национального масштаба со знаменитостями, дорогими нарядами и украшениями, призами и камерами, то есть событие, считающееся вершиной элегантности и гламура, а все, что хочет сделать это создание, – снять среди всего этого штаны и показать свои ягодицы присутствующим. Какой у него мотив? Это не смелость и не желание появиться на телеэкране, а разрушение – удовлетворение от насмешки над тем, на что страна смотрит с восхищением». Инцидент был примером нигилизма, то есть желания не иметь и не наслаждаться ценностями, а их нивелировать и уничтожить.
Но и на этом выводе она не остановилась. Цель использования понятий и предпосылка всех принципов – это интеграция наблюдаемых фактов, то есть объединение в уме множества разных примеров или областей, например сталелитейной и угольной промышленностей. Айн Рэнд была экспертом в такой интеграции. Для нее понимание сути события было лишь началом когнитивной обработки. Следующим шагом было выявление той же сути в других, казалось бы, очень разных областях и таким образом нахождение общего знаменателя.
Увидев нигилизм в действиях «пошутившего» подростка, она захотела указать на другие проявления того же поведения. Она отметила, что современная литература отличается стремлением авторов не предлагать новое и положительное, а уничтожать: исключать сюжеты, героев, мотивацию, даже грамматику и синтаксис. Такой подход отражает наглое желание разрушить целую область искусства вместе с ее великими писателями прошлого, удалив из литературы ее атрибуты. Так же как прогрессивное образование – это стремление убрать из образовательной сферы уроки, чтение, факты, преподавание и обучение. Так же как авангардная физика – это веселый крик о том, что в природе нет порядка, нет законов, нет предсказуемости, нет причинности. Протестующий на церемонии вручения премии «Оскар» был противоположностью изолированного явления. Он – микрокосм принципа, господствующего в современной культуре, мимолетным представителем той извращенной мотивации, которую Айн Рэнд четко описала как «ненависть к добру за то, что оно добро». Что объясняет столь широко распространенную ненависть? Ее ответ возвращает нас к философии, о которой уже упоминалось, к той, что нападает на разум и реальность и таким образом делает все ценности невозможными: к философии Иммануила Канта.
Слушая Айн Рэнд в тот вечер, я почувствовал особое состояние – понимание события. Я пришел домой и начал писать главу о культуре Веймарской республики для книги «Зловещие параллели: Конец свободы в Америке», где развивается сделанный Айн Рэнд анализ современной интеллектуальной тенденции. Хотя здесь дело не в ее анализе, а в ее методе: наблюдение фактов, определение сущности, интегрирование данных из множества разрозненных областей и кульминационный обзор – выведение принципа.