К середине июля, по мере приближения даты возвращения Катарин в Штаты, мрачные предчувствия, одолевавшие Никоса Латимера, только усиливались. В конце месяца она вместе со всей съемочной группой и другими актерами, занятыми в картине, перелетела с Цейлона в Гонконг, оттуда — в Калифорнию и, наконец, отснявшись в павильонах студии, приехала в Нью-Йорк.
С первой минуты их встречи в аэропорту Ник уже понял, что она снова переменилась. Катарин была совсем такой, как прежде, совершенно нормальной и намного более спокойной, чем за все предыдущие месяцы. Она определенно была довольна поездкой на Дальний Восток. Съемки прошли превосходно, без всяких накладок. Свежая и оживленная, с очаровательным румянцем на щеках, Катарин приятно удивила Ника своим видом. Не уверенный, надолго ли ее хватит, он тем не менее обращался с ней так, будто до ее отъезда между ними не было никаких недоразумений. Более того, он очень скоро понял, что вновь очарован ею, опутан ее сетями. Постепенно напряжение стало оставлять его, и он понемногу стал расслабляться, но не позволяя себе утратить бдительность. Он наблюдал за нею и ждал.
Ник также предусмотрительно решил оттянуть свой рассказ о разрыве Райана с Франческой, заметив, что последняя немного раньше намеченного уехала отдыхать на юг Франции. Только выждав некоторое время, пока Катарин полностью отдохнет и устроится в своей квартире, он поведал ей о случившемся. Искренне огорченная и расстроенная его сообщением, Катарин немедленно позвонила в Монте-Карло на виллу Дорис. Прислушиваясь к ее разговору с Франческой, Ник убедил себя в том, что Катарин ко всему этому не имеет отношения. Хотя он мог слушать только одну сторону, ему не составило труда связать слова Катарин с известными ему фактами. Несколько минут спустя после начала их разговора Ник уже убедился в том, что, как он и предполагал, Райан просто пожелал перевести огонь на сестру. Со слов Катарин Нику стало ясно, что она просто изложила Райану возможные теневые стороны его брака с Франческой, напомнила ему об их принадлежности к разным религиям и просила брата еще раз все тщательно обдумать и взвесить перед тем, как принимать окончательное Решение.
— И вот что я тебе скажу еще, Франческа, моя дорогая! — кричала в телефон Катарин. — Я тогда сказала Райану. что он будет держать ответ передо мной, если хоть чем-то посмеет обидеть тебя. И при первой же встрече я заставлю его ответить за все! Не могу тебе передать, как я зла на него.
Ник сидел на диване, покуривая сигарету и кивая головой в такт их разговору, смотрел в окно и думал, каким презренным трусом оказался Райан. Хорошо, что Франческа наконец от него избавилась, он был только рад этому. Она найдет себе другого, достойного ее мужчину, и скоро.
Несколько дней спустя, заехав к Катарин на квартиру, Ник застал ее занятой ожесточенной перепалкой с братом, забежавшим проведать ее во время своего краткого приезда на Манхэттен. Усмехнувшись, Ник удалился в спальню Катарин и не выходил оттуда до ухода Райана. Катарин, выглядевшая угрюмой и озабоченной, с трудом сдерживая гнев, заявила Нику, что разорвала всякие отношения с братом и умывает руки.
— Я оставляю его Богу и Патрику О'Рурку, если, конечна Райан сумеет вынести их обоих сразу, — спокойно сказала Катарин, встряхивая своей очаровательной головкой. — Не могу больше иметь с ним никаких дел, дорогой. Я начинаю думать, что ты был всегда прав. Он действительно слабый человек. Я велела ему не утруждать себя и не появляться здесь снова.
Ник молча кивнул, сильно сомневаясь в действенности ее заявления и не очень ему доверяя. На его памяти она много раз ссорилась с Райаном, но потом всегда первой начинала искать пути к примирению. Но неделя шла за неделей, а Катарин не делала никаких попыток наладить отношения с братом, и Ник поверил в то, что на этот раз ее решение было твердым. Он упрекал себя за то, что дурно думал о ней, подозревая в неискренности и лживости. С самого своего возвращения Катарин ни разу не обнаружила этих прискорбных черт своей натуры. Хотя она бывала порой странно тихой и покорной, иногда — даже рассеянной, но не подавала ему серьезных поводов для беспокойства. Это радовало Ника, но он не был настолько наивен, чтобы считать перемену в ее поведении признаком внезапного и полного исцеления. Он по-прежнему был абсолютно убежден в том, что она в лучшем случае сильно чем-то озабочена.
В конце сентября приехала Франческа, и эта замечательная осень прошла для них троих, как в добрые старые времена. Ничто больше не омрачало дружбы между женщинами, и они сблизились, как никогда прежде. Райан О» Рурк будто перестал существовать, так, по крайней мере, казалось Нику. Франческа пришла в восторг от перемен, происшедших в Катарин, и однажды, в конце октября, она призналась Нику, что, по ее мнению, они, вероятно, сильно преувеличили неблагополучие с рассудком Катарин. В тот момент они с Ником стояли гостиной ее апартаментов, где в самом разгаре был прием в честь приезда Дорис и отца Франчески.
— Кэт кажется мне совершенно нормальной и уравновешенной. Что вы на это скажете, Никки?
Ник, проследив направление взгляда Франчески, кивком подтвердил ее слова. Катарин беседовала с Хилари Огден и графом. Сегодня она была особенно красива в простом черном бархатном платье с бриллиантовыми серьгами и брошью, которых Ник раньше у нее не видел. Она зачесала назад свои каштановые волосы и уложила их в низкий шиньон у основания шеи. Обычно бледная, сейчас она слегка раскраснелась от жары в апартаментах, ее бирюзовые глаза весело блестели.
— Я не устаю благодарить Всевышнего за это, Франки, — сказал Ник, отводя взгляд от Катарин. — Не знаю, что произошло с ней на Дальнем Востоке, но она вернулась оттуда умиротворенной. — Он весело рассмеялся. — Не знаю, откуда у меня эта убежденность, но я уверен, что на нее там что-то повлияло.
Франческа удивленно взглянула на него.
— Она ничего мне об этом не говорила и вообще избегает разговоров об этой поездке. Так что давайте просто радоваться за нее. Не могу подумать без страха о том, чтобы она вернулась в то состояние, в котором пребывала в начале года, до своего отъезда.
— А я — и подавно. Привет, Терри, как поживаете?
Терренс Огден, как всегда красивый и жизнерадостный, подошел пожать Нику руку.
— Великолепно! Вы прекрасно выглядите. Чудесный вечер, Франческа. Должен заметить, Никки, что дама вашего сердца отлично смотрится сегодня. Я еще никогда не видел киску такой непринужденной. Не знаю секрета вашего обращения с нею, но результат говорит сам за себя.
— Спасибо, Терри, — улыбнулся в ответ Ник, — мы с Франческой как раз говорили о том, что у Кэт в последнее время очень здоровый вид.
— Слава Богу! Мне потребовалось немало времени, чтобы отойти после того скандала, что она мне закатила весной. Мы с Хилари до сих пор теряемся в догадках, какая муха ее тогда укусила. Кто знает, возможно, просто сказалось напряжение от работы. Ну да ладно, какого черта, главное, что она снова пришла в себя.
Поболтав с ними еще немного о новой картине, которую он недавно закончил в Голливуде, Терри отошел. Франческа отправилась на кухню переговорить с поварами по поводу ужина, а Ник, обрадованный услышанным от Франчески и Терри, присоединился к Катарин.
Терри заронил зерно сомнения в голову Ника, и в течение нескольких дней после того вечера он размышлял над словами актера. Возможно, Терри прав, и раздражительность Катарин, нелогичность ее поведения, частые и резкие перемены в ее настроении были действительно результатом перегрузок. Может быть, именно в них коренится главная причина. В этом не было бы ничего необычного. Всем актерам знакомы подобные кризисы, а Катарин постоянно снималась в одной картине за другой, успев в промежутке сыграть «Троянскую интерлюдию» на Бродвее. В таком случае предположение Терри объясняет все, и Ник решил пока наложить вето на свои планы относительно лечения Катарин. Если необходимость в нем отпала, то он мог только приветствовать это.
Тем временем Катарин затеяла поиски дома в сельской местности, где они с Ником могли бы проводить уик-энды. Ник всячески поддерживал ее, считая, что это предприятие отвлечет Катарин и благоприятно скажется на ее здоровье. Занятая устройством и меблировкой нового дома, Катарин пока не будет снова сниматься. Призвав на помощь Франческу, они провели все ноябрьские уик-энды, колеся втроем по Нью-Джерси, Лонг-Айленду, Коннектикуту и Беркширу в поисках подходящего места. Но именно Катарин нашла, «великолепное пристанище», как она выразилась, поехав однажды посреди недели в Коннектикут без них. Ник был очень удручен, когда она повезла его смотреть свою находку, и дом ему совершенно не понравился. С раннего детства он был убежден, что каждый дом имеет собственную, только ему присущую, атмосферу, хранит память Прошлого, а в этом доме Ник ощутил отчетливый запах беды, которым тот, казалось, был пропитан насквозь. Ему почудилось, что печаль и уныние просто сочатся из каждого уголка дома, но Ник предпочел держать рот на замке, видя волнение и энтузиазм, переполнявшие Катарин. Как он и предполагал, она энергично принялась за перестройку дома, отказавшись ради этого участвовать в постановке нового спектакля и в съемках очередной картины. Через пять месяцев после того, как Катарин оформила документы на право владения, дом был готов, и они с Франческой провели первый уик-энд в гостях у его новой владелицы.
Когда в пятницу после полудня они с Франки приехали к Катарин, она немедленно поволокла их в залитую солнцем, просторную гостиную и открыла бутылку «Дом Периньон». Стоя перед громадным камином, в каменном жерле которого полыхали дрова, она взволнованно воскликнула:
— Ник, ты обязан сказать тост в честь нового дома!
Ник усмехнулся.
— За дом! — провозгласил он, поднимая полный бокал с шампанским. — Пусть все его обитатели будут здоровыми, спокойными и счастливыми!
— Такое впечатление, что мы спускаем новый корабль на воду! — вскричала Франческа. — Действительно, мы же на крестинах дома. Как его зовут, Кэт?