Мне нет дела до Кона:
Кау — земля моя.
Вода в Калае течет от сумерек до зари.
Из циновок, из губок — немного воды.
Сухостью славится эта земля.
Здесь воду от ветра ждут,
Здесь воду из рыбьих глазниц берут,
Надеясь на милость Кане.
Здесь носит ребенок с собой сосуд,
Ветер в горле сосуда свистит.
Подобно полуночной флейте,
Тихий призыв сосуда снова и снова звучит.
Затем, внезапно изменив тему, что типично для полинезийских поэтов, рассказчик туманно намекает, что лучше оставить прошлое и обратиться к будущему. Заключительные строки песни — традиционная для этого поэтического жанра концовка: "Хвалебная песнь в честь Купакее", сигнал для Купакее осознать честь, которую автор ему оказал.
В сравнении с большинством полинезийских песен, посвященных родине, три приведенные здесь песни из Факахины, Аитутаки и Кау кратки, несложны по содержанию, в них мало темных намеков и ссылок. Широко распространен и другой, более замысловатый, поэтический жанр, развивающий тему о чудесах природы и родной земли, вовлекающий слушателей в воображаемое путешествие но красивым, приятным и достопримечательным меетам. Путешествие может ограничиться районом обитания, а может охватить и весь известный поэту мир.
На Увеа, маленьком острове, расположенном западнее Самоа, где песни, прославляющие родину, так же популярны, как и в остальной Полинезии, поэты включают все свои знания по географии, полученные ими от европейцев, в "Песню о карте", которая восхваляет и прославляет весь мир!
Среди многих причин, побуждающих полинезийцев отправляться в рискованные путешествия на другие острова, — неутолимое желание посетить и увидеть неизвестные места. Часто это реакция на скуку повседневности, любознательность, жажда узнать новый мир, лежащий вдали от родных берегов. Не все, кто отправляется странствовать, достигают цели, многие высаживаются на неведомые острова или погибают, потерпев крушение и затерявшись в океане. Обычай отправляться в странствие, согласно преданиям, которые сохранились на островах Общества, восходит к далеким временам. Тогда, вскоре после сотворения мира небо, тесно слитое с землей, было отделено от нее, поднято вверх и люди, прежде зажатые между небом и землей, получили возможность свободно передвигаться. По преданию, первым совершил такое путешествие Ру, один из тех героев и богов, которые помогали отделить небо от земли. Именно Ру сумел поднять небесный свод и вымостить его тяжелым голубым камнем. Это не тот Ру, что открыл Аитутаки, хотя рассказчики, одни умышленно, другие неумышленно, путают их и иногда отождествляют. Тот Ру, который поднимал небесный свод, отправился посмотреть на мир в лодке, носившей изящное и простое имя "Скорлупка". Он взял с собой только свою сестру Хину, чтобы она правила, когда он гребет. Ру не мог бы подобрать себе более подходящего спутника, чем сестра, у которой страсть к приключениям и жажда узнать мир были столь же велики, как и у него. Она выразила это свое чувство в песне с таким припевом: "Давай посмотрим, кто живет на земле! Пусть дальнозоркие обитатели суши поплывут и посмотрят!" Песня ее приглашала слушателей взглянуть сначала на сушу, на горы, в глубь острова, потом всмотреться в даль окружающего моря, которое принадлежит великому Повелителю Океана, затем посмотреть вверх на Атеа, бога беспредельного небесного пространства, наконец, пристально вглядеться в Те Туму, бога земной тверди, а потом смотреть
На джунгли, на бурные реки,
На родники, текущие в глубине,
На родники, бьющие на поверхности,
На волны с востока,
На волны с запада,
На тихие бухты,
На бурные бухты,
На великое развитие
По восьми направленьям.
Ничего больше не сказано о странствиях Ру и Хины, двух неустрашимых исследователей, которые пожелали увидеть все восемь сторон вновь сотворенного мира. Они отправились затем на юго-запад, к Те Аотеароа (Новой Зеландии), и возвратились к островам Общества. Священная песнь, известная вначале только священным мастерам, которые наблюдали за строительством священных лодок, а позднее мореплавателям, повествует об их возвращении.
Когда "Скорлупка" приближалась к земле, Хина обращала внимание Ру на каждое место, к которому они могли бы пристать. Это дало Ру возможность узнать родной остров и припомнить строки, связанные с его пейзажем и его историей. Так, в одной фразе прославляется военная победа жителей острова Бара-Бора, окутавших полотном весла, чтобы неслышно подплыть к врагу; воспеты в песне и розовые листья его рощ. Песнь построена большей частью в форме диалога. Начинается она так:
Позади — Те Аотеароа, впереди — океан.
Ру — на корме, Хина, сестра, — на носу!
Вот как пел Ру:
"Я веду, я веду к земле
"Скорлупку" свою, "Скорлупку"!
Я веду, подвожу к земле,
Ближе держись к Мауруа".
И воскликнула Хина, его сестра:
"Над пенными волнами, Ру,
Видны очертанья земли!
Какая это земля?"
"Это земля — Мауруа, отныне пусть говорят о ней:
Великая Мауруа!"
Ру снова поет припев о том, как он при помощи колдовства ведет "Скорлупку" к берегу, но на этот раз велит Хине держать курс прямо на Бора-Бора. Когда Хина замечает землю, она просит Ру сказать ей, что это за остров, и он отвечает:
Бора-Бора — эта земля.
Пусть ее называют
Бора-Бора великая, перворожденная,
Бора-Бора флотилий, плывущих двумя путями,
Бора-Бора неслышных весел,
Бора-Бора розовых листьев,
Бора-Бора — губительница кораблей.
Следующий остров на их пути — Великий Тахаа, Миролюбивое Небо. И наконец путешественники видят свой родной остров — Гаваики, ныне называемый Раиатеа, где живут жрецы, исполняющие песню. Она заканчивается горячей мольбой вдохнуть новую жизнь в каждую новую священную лодку, чтобы она плавала так же успешно, как "Скорлупка".
Неутолима была любовь Хины к путешествиям, и однажды, поздно ночью, в полнолуние, она отплыла от Раиатеа в своей лодке на небо. Она полюбила небо так сильно, что пустила свою лодку по воле волн и поселилась на луне.
И сегодня мореплаватели, которым Хина покровительствует, подняв взор от своих лодок, могут увидеть ее сидящей под огромным баньяном, из коры которого она изготовляет тапу. Большие ветви этого дерева образуют тени на лунном диске. Однажды ветка, с которой Хина сдирала кору, выскользнула из ее рук и упала на землю. Она пустила корни близ знаменитого храма бога Оро в Опоа на Раиатеа, где, по утверждению европейских поселенцев, это дерево еще росло, когда они впервые появились на острове. Все другие деревья, ныне растущие на земле, выросли из семян, которые ручной зеленый голубь Хины рассыпал с ветви, взятой им на луне. Высоко в воздухе на него напала огромная хищная птица. Она позавидовала голубю, так как сама хотела быть единственной птицей, сеющей семена на островах. Однако с магической помощью Хины голубь благополучно отбил нападение, но семена при этом рассыпались и развеялись по всему свету.
Жители многих полинезийских островов, за исключением островов Общества, верят, что на луне сидит женщина и старательно отбивает тапу; ее имя — Хина. Белые облака — это тапа, которую она просушивает на голубом каменном своде неба. Люди говорят, что она работала так же энергично, когда жила на земле, подавая пример земным женщинам, но боги уставали от стука ее деревянной колотушки. Однажды бог Тангароа, мучившийся после того, как он выпил слишком много кавы, так разозлился на Хину, что направил к ней гонца с повелением прекратить стук. Хина не послушалась, хотя гонец передавал ей приказ неоднократно, сказала, что работу не прекратит, и перечислила ему богов, для которых она готовит тапу. Это был длинный список. В конце концов, гонец, разозлившись, выхватил у Хины колотушку и ударил ее по голове с такой силой, что дух ее покинул тело. Согласно некоторым версиям, Хина решила покинуть землю и поселиться на луне, где она до сих пор продолжает отбивать тапу и оберегать одиноких путешественников, плавающих внизу, в океане.
На острове Увеа, в Западной Полинезии, певцы исполняют лирическую "Хвалу луне и летающим птицам", которая, по-видимому, посвящена этой искусной и благожелательной богине-покровительнице, живущей в великолепном доме. В песне чувствуется стремление автора сочетать четкий ритм с красотой образов. Марае, над которым парит луна и птицы, — это открытая площадь перед домом вождя, где люди Увеа собираются на ритуальные церемонии и песенные празднества.
Си'и махина ка алу ифо,
Си'и махина ка алу аке,
Е-и-е!
Ме'а факаофа тана момохо,
Ме'а факаофа тана хохоло!
Е-и-е!
Си'иманумиу ко те теико,
Си'и манусиу ко те таваке.
Е-и-е!
Ме'а факоафа си'ана леле,
Ме'а факоафа ана ови
и те малае.
Светит луна, опускаясь в море,
Светит луна, поднимаясь в небо,
йе-и-йе!
О, как красиво ее сиянье,
О, как красиво ее отраженье,
йе-и-йе!
В небе кружится морская крачка,
В небе кружится морская чайка,
йе-и-йе!
О, как красив их полет и плавен,
Машут крылами они над самым нашим марае.
Песня острова Мангарева в Восточной Полинезии призывает гостей вождя отправиться в путешествие с песней по достопримечательным местам Мангаревы и близлежащих островов. Путь этой веселой прогулки — тот же, что и у великого предка, длинное имя которого поэт сокращает, называя его Нуа. В припеве, который служит также и вступлением к песне, содержится призыв к гостям вождя:
Давайте пойдем туда,
Где упокоился Нуа,
Давайте отправимся в путь!
Везде, где побывают гости, отправившиеся в путешествие, они будут следовать примеру гостей Нуа: украшать друг друга лианами и венками из цветов и ароматных листьев растений, традиционно связанных с этим местом. Повсюду в Полинезии существует обычай отождествлять остров, местность с цветком или иным примечательным растением и использовать его название как синоним наименования острова.