А толку? Что он вызовет у читателей, кроме недоверия, непонимания и негодования? Негодования к автору, позволившему себе опорочить будущие поколения!
Да и нельзя такое публиковать сейчас, мигом загремишь в гестапо. После войны? Так ведь гнусно получится — все работают как проклятые, а он один такой умный, пророчествует, будто все их труды напрасны и приведут не к расцвету, а к полному упадку!
Гелен длинно вздохнул и поднял голову. Кафе «Бауэр».
Кафе так кафе…
Заказав кофе с булочкой «Бухтельн», Рейнхард устроился в углу, не замечая посетителей. Тут, пожалуй, не меланхолия уже, а депрессия…
Это лечится: приставляешь пистолет к виску и жмешь на спуск.
Ну уж нет, он не настолько боится жить, чтобы кончать самоубийством!
— Вы позволите? — послышался спокойный голос.
Гелен с удивлением поднял взгляд и увидел рослого человека в приличном, хотя и несколько старомодном костюме. Лицо его с холодными серыми глазами и пышными кайзеровскими усами дышало силой.
— Прошу, — утомленно сказал полковник, испытывая легкое раздражение: даже отчаянию не дадут предаться вволю, обязательно кто-нибудь да помешает, нарушит выстраданное одиночество.
Усач присел, удобно развалясь на стуле, и по-прежнему спокойно спросил:
— Это вы продаете славянский шкаф?
Если бы Гелен пил в это время кофе, он наверняка бы подавился. А так Рейнхард просто замер. Вернее — омертвел.
Вероятно, с полминуты в голове у него вообще не было ни единой мысли — все упорхнули, как вспугнутая стая голубей. Лишь тоска и холод в душе.
Судорожно вдохнув, Гелен пришел в себя. Память услужливо подсказала: незнакомец выдал ему пароль, тот самый пароль, о котором говорил комиссар Дубинин, когда завербовал тебя, полковник. Вспомнил?
Это все с Дубинина пошло, вся эта меланхолическая хворь! Когда Анхель рассказал о странном русском, он не слишком-то и поверил, но вещдоки заставили Гелена крепко задуматься.
Например, паспорт «гражданина Российской Федерации». Или купюры в тысячу, в пять тысяч рублей — и с невероятным уровнем защиты. А самая поразительная штучка, изъятая при обыске у русского, была размером с портсигар, только тоньше и изящней. Название у нее было — смартфон.
По этому смартфону можно было звонить, как по обычному телефону, смотреть кино в цветном изображении на маленьком, но очень четком экранчике, и не только фильмы… Русский комиссар Дубинин показал Гелену обычную кинохронику, только из 2015 года.
Это был кошмар.
Толпы мигрантов перед Кёльнским собором… Черные, гоняющиеся за немецкими девушками и творящие полный беспредел… Настоящие демонстрации гомосексуалистов, развратничающих прямо на центральных улицах… Те же извращенцы, сочетавшиеся браком и усыновившие ребенка, которого отобрали у настоящих родителей только за то, что они шлепнули дитя по попе… Наглые американцы, оккупировавшие Германию в 1945-м, да так и не покинувшие ее…
Как?! Откуда? Что это вообще такое? Вывод сам напрашивался — этот Дубинин был не из нашего времени. И сам комиссар не стал отрицать очевидного, подтвердив, что прибыл из будущего.
Гелен тогда быстро собрал отряд, чтобы убедиться — машина времени все еще на месте. Дубинин взялся провести их и передать МВ в руки немецкого командования…
Впрочем, с какого-то времени Гелену не было никакого дела до командования и всех этих фюреров, он поверил русскому, испытывая отчаяние и стыд за будущих немцев.
Рейнхард отправился в поход по смоленским лесам с ощущением, что ищет нечто гораздо более ценное, чем Святой Грааль и Копье Судьбы, вместе взятые. Мысли мелькали разные — как бы ему самому отправиться в 2015 год, чтобы убедиться, что ужасные съемки не были постановкой. Или пристрелить будущую канцлярин, предавшую немецкий народ…
А на оккупированной территории рейхскомиссариата Остланд их ждал провал — русский осназ переиграл Гелена с его элитными диверсантами. Так что машина времени осталась у русских, а весь немецкий отряд был уничтожен. И он сам пристрелил Анхеля, лишь бы Дубинин отпустил его живым, хоть и завербованным НКВД…
Чувствуя, что задыхается, Рейнхард ослабил узел галстука и хрипло выговорил отзыв:
— Шкаф уже продан, но осталась никелированная кровать. С тумбочкой.
— Да вы не волнуйтесь так, господин полковник, — сочувственно сказал усач. — Ничего страшного не произошло. Да, вы стали агентом НКВД, и что? Возможно, вас можно счесть предателем по отношению к фюреру, но Гитлер — это политический бандит, виновный в гибели миллионов человек. Считайте это парадоксом, если хотите, но именно мы больше всех радеем за будущее Германии! Товарищ Сталин сказал верно: «Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается». Мы не хотим убивать и мучить немцев так же, как немцы убивали и мучили русских. Нацистским преступникам полагается суд и казнь, а от вас мы ждем иного — помощи. Помогите нам как можно скорее закончить эту войну, помогите снизить потери с обеих сторон! Вот и все.
— И что я должен делать для этого? — глухо спросил Гелен.
— Передавать в Центр секретные донесения, добытые вами, — хладнокровно объяснил усач. — Ведь вы же являетесь адъютантом генерала Гальдера, начальника генштаба сухопутных сил?
— Уже нет! — мотнул головой Гелен. — Сейчас я возглавляю отдел разведки. Но доступ к Гальдеру у меня остался.
— Ну вот и отлично! О связниках, явках, паролях мы поговорим чуть позже. Можно в этом же кафе — здесь нет прослушки. Проверено.
— Получается, — проговорил Рейнхард напряженным голосом, — что я буду работать на вас — во вред нацистам, но на благо немецкой нации?
Незнакомец кивнул:
— Вы совершенно правильно сформулировали ту задачу, которую вам придется решать. Хочу уточнить один момент — вы не простой агент, который таскает нам совсекретные сведения за плату. Это пошло. Впрочем, если вам потребуются деньги — на подкуп или для важной поездки, то вы их получите. Но это всего лишь часть вашей будущей работы.
Помолчав, Гелен спросил:
— И какой вы видите будущую Германию?
— Новой. Свободной…
— Верной союзницей СССР? — дернул губами Рейнхард.
— А вот это решать самим немцам! Для нас важно покончить с нацизмом, устранить угрозу уничтожения или порабощения для советского народа.
— Хорошо! — выдохнул Гелен. — Я согласен. Для меня очень важно, чтобы у Германии было достойное будущее. И если для этого нужно работать на советскую разведку, я буду это делать.
Усач серьезно качнул головой.
— Вы не представились… — Рейнхард вопросительно глянул на русского резидента (а кто еще это мог быть?).
Незнакомец наметил улыбку и отрекомендовался:
— Макс Отто фон Штирлиц.
Обговорив детали следующей встречи, Гелен и Штирлиц по очереди покинули кафе.
…Рейнхард шагал пружинистой походкой, расправив плечи и скупо улыбаясь. Меланхолия прошла, выветрилась, зато внутри затеплилась надежда, что кошмар 2015 года никогда не произойдет наяву.
А уж он постарается!
Глава 15
Утром я, как обычно, встал рано. Правда, особой надобности в раннем подъеме не было — за-езды по маршруту Минск — Бобруйск мы временно прекратили. Но все равно два-три часа ездили по окрестностям, чтобы Света в полной мере смогла освоить управление БРДМ.
Постояв под душем, я заварил кофе, доел вчерашние пирожки и пришел к выводу, что мир прекрасен. Ну а мелкие неустройства — это временно.
Натянул уже ставшую привычной комиссарскую форму, сапоги, подпоясался ремнем с кобурой и вышел во двор. На улице чувствовался холодок, все-таки уже половина сентября прошла. За воротами послышался негромкий шум мотора. Я неторопливо подошел к забору и выглянул — на улочке стоял «Батмобиль», в приоткрытом окошке которого улыбался Димон.
— Ну и как? Удачно сгоняли? — спросил я, впуская парней во двор.
— А то! — радостно кивнул Колян.
Димка открыл вместительный багажник и гордо продемонстрировал сразу пару мощных орудий убийств — КПВТ и ПКТ.
— Ну ни фига вы даете! — Я даже хлопнул пару раз в ладоши. Типа поаплодировал. — Я, если честно, до текущего момента не верил, что у вас все пройдет гладко!
— Мы старались! — гордо ответил Колян. — Напрягли все свои связи, чтобы покупка прошла быстро. А то ведь обычно только проверка покупателя может месяц занимать! Это же не пистолетик!
— Что с боеприпасами и автоматами?
— Пятьсот патронов для КПВ, пять тысяч для ПКТ, три автомата, РПК, к ним тоже пять тысяч патронов. Плюс гранаты, ручные, и для РПГ — осколочные, штурмовые и противотанковые.
Я уже знал, что штурмовыми гранатами в этом мире называют термобарические.
— Отлично, парни! Замечательно сработали! А как быть с монтажом пулеметов в башню? Справитесь?
— Да, там, в общем, ничего особо сложного нет! — ответил Димон. — Но мы на всякий случай взяли методичку.
— Ну, раз так, то давайте ставить!
Как я заметил еще при покупке своего «бардака», он довольно значительно отличался от той модели, которую я видел в своем мире, хотя и не принципиально — это действительно была легкая бронированная полноприводная машина-амфибия с пулеметным вооружением, предназначенная для разведки и патрулирования. Со знакомым мне БРДМ-2 здешнюю технику объединяли сходные габариты, кормовое расположение моторно-трансмиссионного отсека, толщина брони и количество экипажа. И вооружен местный «бардачок» был так же, как и «наш» — двумя пулеметами: КПВТ и ПКТ. Но на здешней машине штатное вооружение стояло в необитаемой башне, называемой у «нас» боевым управляемым модулем — стрелок сидел в отделении управления справа от водителя и наводил оружие при помощи джойстика, глядя на три экрана. При этом спаренные пулеметы были стабилизированы в горизонтальной и вертикальной плоскостях, а также снабжены автоматом удержания цели. Я допускал, что при некоторой сноровке управлять «бардачком» на не слишком пересеченной местности и вести бой низкой интенсивности мог вообще всего один человек.